Четвертым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Бонаюнкта из Анконской марки, родом из Фабриано, хороший кустод, образованный человек, добрый певчий, проповедник и сочинитель, из себя человек плешивый, роста среднего, а лицом похожий на апостола Павла[2375]. Когда я был послушником в монастыре в Фано, в лето Господне 1238, он сам, еще совсем юнец, пребывал там вместе со мной. Был он первым и последним епископом Реканати[2376].
Пятым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Иоанн из Равенны, человек толстый, дородный и лицом смуглый, добрый и праведный. Никогда до этого мне не доводилось видеть, чтобы человек так бойко управлялся с лепешками и сыром, как он. Был он гвардианом в Неаполе, когда брат Иоанн Пармский, до того как стать генеральным министром, был там лектором. /f. 439d/
Шестым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Ансельм Рабуин, ломбардец из города Асти. Дородный и смуглый, он и внешне напоминал прелата, и был человеком достойной и праведной жизни. В миру он был судьей. Сначала он был министром в провинции Терра ди Лаворо, затем – в Тревизской марке. Превеликое уважение питал он к брату Иоанну Пармскому и, вняв призывам провинциалов и кустодов из Ломбардии, всячески способствовал избранию его в Лионе генеральным министром. Брат Ансельм Рабуин был известен господину нашему папе Иннокентию IV. Когда я жил в пизанском монастыре, брат Ансельм был министром в провинции Терра ди Лаворо и прислал мне письмо, в котором он звал нас вместе с моим братом Гвидо де Адам к себе в провинцию, но братья из пизанского монастыря не дали нам своего согласия, так как любили нас.
Седьмым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Варфоломей Гвискул из Пармы, великий оратор, ревностный иоахимит, по характеру щедрый и великодушный. В миру он был учителем грамматики. В ордене братьев-миноритов он был человеком святой и добродетельной жизни. Умел он переписывать рукописи, рисовать [к ним] миниатюры и проповедовать. О нем я достаточно сказал выше[2377].
Восьмым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Гвидолин Януарий из Пармы, образованный и искусный в пении. Особенно хорошо выходил у него мелодичный распев, что зовется «кантус фрактус», да и с распевом, что зовется «кантус фирмус», он справлялся лучше, чем можно было ожидать от него, ибо голос у него был очень высоким. Он славно сочинял, славно и красиво переписывал [рукописи], славно исполнял в болонской обители обязанности корректора за монастырской трапезой, ибо превосходно знал текст Библии, был человеком добродетельной и святой жизни, и за это его почитали другие братья. /f. 440a/ Скончался он в Болонье, погребен в обители братьев-миноритов и упокоился там в мире.
Девятым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Якобин из Берчето, человек добродетельной и святой жизни, хороший проповедник с сильным голосом. Был он гвардианом обители в городе Римини.
Десятым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Иаков дельи Ассандри из Мантуи, человек добродетельной и святой жизни. Он прекрасно знал декреталии и был превосходным советчиком. Был он министром ордена братьев-миноритов в провинции Славонии, что зовется еще Далмацией.
Одиннадцатым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Друдо, министр в Бургундии и лектор богословия. Я сам лично слышал, когда был там вместе с ним, как он в любой день и час готов был проповедовать братьям о промысле Божием. Это был человек благородный, с красивой внешностью, жизни добродетельной и более святой, чем в это можно было поверить. И действительно, он удивительным образом, сверх всяческого человеческого разумения был предан Богу. Его взял с собой брат Иоанн, когда светлой памяти папа Иннокентий IV послал его к грекам[2378], дабы вернуть их в лоно Римской церкви[2379].
Двенадцатым товарищем брата Иоанна Пармского, когда папа отправил его к грекам, был брат Бонавентура из Изео. И был он старожилом ордена, ибо пребывал в нем дольше всех и был самым старшим из всех братьев. Он был человеком мудрым, деятельным и необыкновенно проницательным, добродетельной и святой жизни. Его особо отличал Эццелино да Романо. Вместе с тем брат Бонавентура из Изео был заносчив, как какой-нибудь барон, хотя, как поговаривали, матерью его была мелкая лавочница. С незапамятных времен он пребывал министром провинций ордена – сначала в Провансе, Генуе, Бо/f. 440b/лонье, и, наконец, в Тревизской марке. Написал он большой том проповедей, посвященных празднествам в честь святых, и на случай. Славную он принял кончину. Да упокоится с миром душа его!
Заметь, что брат Иоанн Пармский в бытность свою генеральным министром не держал при себе всех вышеупомянутых товарищей одновременно. С ним был то один из них, то другой, ибо хотел он обойти и посетить весь орден, а поскольку никому из его товарищей в одиночку такой труд был не под силу, пришлось ему умножить их число. Эти двенадцать товарищей[2380] отличались и множеством других достоинств, о которых я здесь, краткости ради, умолчал.
О брате Уго из Прованса и о его сестре госпоже Донолине, которая часто бывала восхищена[2381] в Боге
Теперь мы перейдем к брату Уго из Прованса, который был близким и большим другом брата Иоанна Пармского. Был он одним из величайших в мире клириков, ревностным иоахимитом, человеком добродетельной и святой жизни более, чем можно было бы себе представить, если бы я сам не был тому свидетелем. И поскольку я о нем выше сказал достаточно[2382], думается, здесь лучше промолчать. Уго совершил на своем веку множество добрых дел и скончался, как то было угодно Богу, в Марселе[2383]. Там он и был похоронен в церкви братьев-миноритов в каменной гробнице. Господь прославил его, явив миру чудеса великие.
Там же рядом в другой каменной гробнице похоронена его родная сестра госпожа Донолина. Ее также Господь прославил, явив миру чудеса великие. Она не принимала монашеских обетов, но в жизни всегда отличалась целомудрием и праведностью. В женихи себе она избрала Сына Божия и особо чтила блаженного Франциска, и даже ходила препоясанная веревкой[2384] в знак своей к нему любви. Чуть ли не целые дни проводила она в церкви братьев-миноритов, чтобы предаваться там молитве. «И никто не укорял ее злым словом» (Иудифь 8, 8) и не помыслил о ней ничего дурного, /f. 440c/ наоборот, все ее почитали за ее безмерную святость – как мужчины, так и женщины, как монахи, так и священники. Господь даровал ей особую благодать – быть восхищенной в Боге, как это видели братья-минориты у себя в церкви тысячу раз; и если они поднимали ей руку, то она так и держала ее поднятой с утра и до самого вечера, ибо пребывала целиком восхищенной в Боге. Весь город Марсель знал об этом, да и в других городах были наслышаны. Примеру госпожи Донолины последовали 80 марсельских дам из знати и простых горожанок, ибо вознамерились они спасти душу свою по примеру той, что была им во всем госпожой и наставницей.
О некоем епископе, который был братом-миноритом и человеком святой жизни
Раз уж я завел речь о Провансе и о Марселе, думаю, будет кстати написать и не умолчать о том, что приходит мне на память. Итак, в день святого Бенедикта [21 марта] родился в Марселе некий мальчик, которого нарекли Бенедиктом. Когда он вышел из младенческого возраста, его отдали, в день святого Бенедикта, учиться грамоте. Став взрослым и образованным, он в день святого Бенедикта вступил в орден черных монахов[2385]. По прошествии времени, опять-таки в день святого Бенедикта, его сделали ризничим, затем через много лет в день святого Бенедикта монахи поставили его над собой аббатом за его праведную жизнь и добрые нравы. Так он возвышался шаг за шагом, и наконец марсельские каноники избрали его в день святого Бенедикта своим епископом. И на этом месте он повел себя самым похвальным образом. Позднее в день святого Бенедикта он вступил в орден блаженного Франциска[2386]. Там он смиренно и достохвально прожил десять лет и в день святого Бенедикта окончил свои дни. Похоронен он /f. 440d/ в церкви братьев-миноритов в Марселе в каменной гробнице. Через него явил Бог миру чудеса великие. Он воистину был человеком, достойным уважения, благословенным по милости Господней и по имени своему[2387]. Это ему было сказано Господом, Быт 24, 31: «И сказал: войди, благословенный Господом; зачем ты стоишь вне? я приготовил дом и место». И неудивительно, ибо Господь посулил, Ин 14, 2: «Я иду приготовить место вам». Об этом говорит Иеремия, Плач 2, 17: «Совершил Господь, что определил, исполнил слово Свое»; близко к этому, Пс 88, 35: «Не нарушу завета Моего, и не переменю того, что вышло из уст Моих». Также исполнилось на нем то, о чем сказано, Ис 65, 16: «Кто будет благословлять себя на земле, будет благословляться Богом». Аминь. Об этом во Второзаконии говорится, 28, 3: «Благословен ты в городе и благословен на поле». Да будет благословен такой епископ, ибо достойно начал он свой жизненный путь и столь же достойно его завершил. Его стараниями братья-минориты из Марселя получили множество добрых книг, ибо предпочел он «смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми», как сказано о том в Притчах, 16, 19. О том же говорит сын Сирахов, 3, 18: «Сколько ты велик, столько смиряйся, и найдешь благодать у Господа», ибо «Господь дает благодать и славу» (Пс 83, 12). О том же, Иов 22, 29: «Кто уничижен будет, ты скажешь: возвышение!»
