Далее, когда брат Иоанн да Плано Карпини возвратился от татар и прибыл в Лион к папе Иннокентию IV, и рассказал о татарах, и передал послание, и вручил дары, господин наш папа удостоил его пяти почестей. Во-первых, папа принял его любезно и обошелся с ним и доброжелательно, и дружески. Во-вторых, он удерживал его при себе в течение трех месяцев, до тех пор пока жители Пармы не взяли и не разрушили город Витторию и не изгнали и не обратили в бегство императора. Ведь пока папа был жив, он всегда держал при себе шесть братьев-миноритов, как я видел своими глазами[880]. В-третьих, он похвалил его за труд и верность, по слову Писания, Притч 28, 20: «Верный человек богат благословениями». Посему сказал ему папа: «Да благословен ты, сыне, Господом Иисусом Христом и мною, наместником Его, ибо я вижу, что на тебе исполнилось слово Соломоново, гласящее: "Что прохлада от снега во время жатвы, то верный посол для посылающего его: он доставляет душе господина своего отраду", Притч 25, 13. И ниже, в той же главе: "Что холодная вода для истомленной жаждой души, то добрая весть из дальней страны" (25, 25)». Четвертая почесть состояла в том, что папа дал ему архиепископство в Антивари, сказав: «Хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю», Мф 25, 23. Пятая почесть состояла в том, что папа вновь сделал его легатом и направил /f. 297d/ к Людовику [IX], королю французскому. Но когда брата Иоанна спрашивали, с какой целью папа послал его к королю Франции, он, не желая объяснять, говорил: «Написано, Притч 25, 9: "Веди дело с другом твоим, но тайны чужому не открывай"[881]. Посему, Ис 24, 16[882]: "Тайна моя со мной, тайна моя со мной". И еще: "В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою" (Пс 118,11)».

Считают, что причиной этого посольства послужили следующие обстоятельства. Папа Иннокентий низложил Фридриха, и жители Пармы восстали против императора; в довершение всего они изгнали его из его собственного города, с позором обратили его в бегство и разрушили построенный им около Пармы город Витторию, не оставив от него и следа. И потому от всех этих невзгод Фридрих стал совершенно нетерпимым и раздраженным, «как медведица в поле, у которой отняли детей» (2 Цар 17, 8); он весь пылал гневом и предался ярости. А именно после бегства он пришел в Кремону, затем появился в Торричелле, и находился возле Пармы, и совершал зло, какое только мог, и угрожал сделать то, чего не мог. И много он содеял зла, прежде чем вернулся в королевство, о чем мы расскажем ниже[883]и что мы изложили в другой хронике. Итак, понимая, что Фридрих был величайшим гонителем Церкви и что он охотно, если сможет, изольет свой яд, папа, ничуть не боясь за себя, послал просить короля Франции отложить поход до тех пор, пока не узнает, какую участь в конце концов Господь уготовит Фридриху. Кроме того, он добавил, что в /f. 298a/ Италии пребывали во множестве люди неверные и негоднейшие, испорченные и преступные, «люди нищие и промышляющие разбоем» и «притесненные долгами», которые «собрались» к Фридриху, и «следовали» за ним «как за вождем»[884] и расхищали церковное имущество.

Что же еще? Папа старался зря, ибо он не смог отговорить короля от его намерения совершить поход за море, потому что уже были готовы и крестоносцы, и все средства для заморского похода. И король послал сказать, чтобы папа вверил дело Фридриха суду Божию, ибо Бог есть Тот, «Который силен смирить ходящих гордо», как сказано, Дан 4, 34. В самом деле, Он «одного унижает, а другого возносит; ибо чаша в руке Господа, вино кипит в ней, полное смешения», Пс 74, 8–9. «Ведь исход войны бывает разный, ибо меч поядает иногда того, иногда сего», как читаем, 2 Цар 11, 25[885]. Посему сказал Ахав, 3 Цар 20, 11: «Скажите (Венададу, царю Сирийскому, у которого было 32 царя и который осаждал Самарию, и грозил, что не достанет праха Самарийского по горсти для всех людей, идущих за ним. – Прим.Салимбене): пусть не хвалится подпоясывающийся, как распоясывающийся». И сие означает: доколе ты подпоясан мечом, исход дела не предрешен. Поэтому не хвались, словно ты уже победитель и, сложив оружие, распоясался. Как если бы он сказал: не может сражающийся хвалиться так, как хвалится победитель. Или, согласно другому высказыванию: «Пусть не хвалится ни подпоясанный, ни распоясанный». Как если бы он сказал: до победы и подпоясанный множеством войска не может хвалиться, и распоясанный, то есть лишенный множества войска, потому что часто немногие побеждают многих. Посему Иуда Маккавей сказал своим, 1 Мак 3, 18–19: «Легко и многим попасть в руки /f. 298b/ немногих, и у Бога небесного нет различия, многими ли спасти, или немногими: ибо не от множества войска бывает победа на войне, но с неба приходит сила». Сие видно на примере с Ионафаном, который со своим оруженосцем поразил стан Филистимлян, 1 Цар 14. Итак, король французский Людовик с твердостью душевной, и неотвратимым намерением, и с ревностью и преданностью сердечной всецело был расположен совершить поход за море и как можно быстрее оказать помощь Святой Земле.

И вот в первый раз я увидал брата Иоанна да Плано Карпини, когда он возвращался от татар; на следующий день он ушел в Лион к папе Иннокентию, пославшему его; я же пустился в путь, чтобы идти во Францию[886]. И жил я в Бри, расположенном во французской Шампани, и сначала жил 15 дней в Труа[887]. И было там много купцов из Ломбардии и Тосканы, ибо там устраивались ярмарки, продолжавшиеся два месяца, как и в Провене. А город Труа был городом папы Урбана IV и магистра Петра[888], пресвитера, написавшего «Историю». Потом я отправился в Провен и жил там со дня святой Лючии и до Сретения [с 13 декабря до 2 февраля]. А в праздник Сретения блаженной Девы я пришел в Париж и находился там восемь дней[889]; и многое там увидел, что пришлось мне по душе. После этого я ушел и жил в сансском монастыре, ибо французские братья везде охотно меня принимали, потому что я был юношей миролюбивым и живым и потому что я одобрял их дела. И когда я простудился и лежал в больничном покое, прибежали ко мне некие братья-французы из монастыря с каким-то письмом и сказали: «У нас есть превосходнейшие новости из Пармы: ее жители /f. 198c/ изгнали бывшего императора Фридриха из города Виттории, который он построил, и с позором обратили его в бегство, и разрушили до основания его город, так что можно сказать словами из Апок 17, 11: город, "который был и которого нет"; и они захватили все сокровища императора и боевую повозку кремонцев и отвезли ее в Парму. И вот копия письма, посланного жителями Пармы господину нашему папе в Лион». И они стали меня расспрашивать, какое значение имеет эта повозка. Я им ответил, что ломбардцы повозку такого рода называют «наш карроччо»; и если неприятель захватывает в сражении карроччо какого-либо города, то этот город считает, что навлек на себя великий позор; как если бы в сражении враги захватили орифламму, то и французский народ и его король сочли бы это для себя великим позором. Выслушав это, они подивились и сказали: «Ах, Боже, мы узнали удивительные вещи».