Выше я уже писал о других пороках императора Фридриха; равным образом и в другой, более краткой хронике я их описал со всем тщанием, хотя и не все, ибо было их слишком много[2499]. Не следует, впрочем, забывать, что он не был таким жестоким, как Эццелино да Романо, который много лет правил в Тревизской марке. Следует также помнить, что случалось ему проявлять и свои добрые качества, но у него было много врагов тайных и явных, которые искали души его[2500], домогаясь его смерти. Были они в королевстве повсюду, но особенно много – в Апулии и в Сицилии.

О моденцах. В том же 1285 году моденцы из числа «внешних» осадили замок Магрету в Моденском епископстве. А поскольку он был слабо и плохо укреплен, ибо защитников в нем было немного, моденцы быстро им овладели. Тут Нери ди Леккатерра, которого я упоминал выше в списке моденцев, войдя в храм блаженной Девы Марии, находившийся в замке, развел там костер, желая спалить его, и молвил: «Ну, защищайся, Святая Мария, если можешь!» Но не успел он произнести эти дерзкие и поносные слова, как откуда ни возьмись прилетело пущенное кем-то копье, пробило ему доспех, попало в сердце, и он тот же час пал мертвым. А поскольку никто из своих уж точно не брался за копье и тем более не обращал его против него, полагают, что поразил его не иначе, как сам Меркурий, которому и раньше случалось карать за нанесенные преславной Деве Марии обиды, и что именно он поразил копьем /f. 457a/ Юлиана Отступника в войне с персами[2501]. Этот Нери много раз удостаивался похвалы из-за искусства владеть копьем, и многих он отправил с его помощью на тот свет. И исполнилось слово Писания, Прем 11, 17: «Чем кто согрешает, тем и наказывается». В другом месте Священного Писания мы читаем, 1 Пар 26, 8: «Я пригвожду его копьем к земле одним ударом и не повторю удара». И еще в Писании сказано, Еккл 5, 1: «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги». И еще, Пс 74, 6: «Не говорите [на Бога] жестоковыйно». И в другом месте Писания сказано, Ис 32, 6: «Ибо невежда говорит глупое». О том же, Еккл 7, 17: «Не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?» О том же, Сир 5, 9: «Ибо внезапно найдет гнев Господа, и ты погибнешь во время отмщения». О том же, Сир 7, 1, 3: «Не делай зла, и тебя не постигнет зло... Не сей на бороздах неправды, и не будешь в семь раз более пожинать с них». О том же, Прем 16, 14: «Человек по злобе своей убивает» душу свою, «но не может возвратить исшедшего духа и не может призвать взятой души».

В том же году римская курия, то есть папа Гонорий IV со своими кардиналами, проживала в городе Тиволи[2502]; и случился там мор великий, и до того он был большой, что только приезжих скончалось там две тысячи человек. И нередко братья-минориты за один день отпевали у себя в церкви четырех покойников. Там был некий старичок из-за Альп, избранный епископом, и он находился в ожидании, когда его посвятят в сан. Так вот, умер и он сам, и 25 человек из его окружения.

А пове/f. 457b/дал мне обо всем этом министр из Тура, или Святого Мартина[2503], который там был. И вспомнил я тогда слова пророка Амоса, 5, 16: «На всех улицах будет плач, и на всех дорогах будут восклицать: "увы, увы!", и призовут земледельца сетовать и искусных в плачевных песнях – плакать». И ниже, Ам 8, 3: «Много будет трупов, на всяком месте будут бросать их молча». Обрати внимание, – я помню, в другом месте я уже об этом говорил, – что общим и неизменным правилом является то, что всякий раз, когда поначалу случается падеж скота, весь следующий год смерть косит людей. Равным образом непременно случалось, что смерть принималась косить людей и вслед за наступлением голода.

В том же году брат Виталис, что был министром провинции Болоньи, окончил в сентябре месяце в этом городе свой жизненный путь. И пробыл он министром лет 15 или 16, и был по наружности человеком, ничем особенно не примечательным. После его кончины собрались в болонском монастыре братья, а именно: гвардианы, кустоды, лекторы и почтенные братья, которым принадлежало право выбора, и в октябре месяце они избрали министром провинции брата Варфоломея из Болоньи, который в Париже получил степень магистра. И отправили они в Париж брата Филиппа де Боскетти из Модены к генеральному министру ордена брату Арлотту, дабы тот утвердил избранного министра в должности, что он и сделал.

В том же самом году король Франции Филипп[2504] встретил в Испании в городе Жероне свой последний день. Он находился там с большим войском[2505], с которым явился воевать против короля Педро Арагонского. И из королевского войска умерло немало народу, сраженного не врагом, а во/f. 467c/лей Божией, от которой и зависит жизнь и смерть всего сущего. Был он сыном Людовика Святого. И доставили тело короля Филиппа в Париж, и погребли его там, и воцарился вместо него его сын Филипп[2506].

Заметь, что в наше время все короли Франции зовутся или Людовиками, или Филиппами[2507]. Заметь также, что вскоре сторонники Церкви понесли жестокое наказание, претерпели величайший урон и подверглись суровому испытанию. Во-первых, в морском сражении[2508] был захвачен людьми Педро Арагонского сын короля Карла и заключен в темницу на Сицилии. Во-вторых, король Карл вскоре после пленения сына встретил свой последний день[2509]. В-третьих, папа Мартин IV[2510] в том же году вступил на путь, общий для всякой плоти. В-четвертых, то же самое случилось и с королем Франции. И все это произошло почти за один, 1285, год.

В том же самом вышеупомянутом году папа Гонорий IV разослал повсюду буллу, в которой повелевал собрать все церковные десятины за три года вперед, уплатить их и вручить сыну короля Карла, дабы тот освободил Сицилию от власти, господства и подчинения королю Педро Арагонскому, который владел ею против воли Церкви. В том же самом году упала башня в Бьянелло, замке, принадлежавшем некогда графине Матильде[2511]; и расположен он в горах, в Реджийском епископстве, где соседствуют четыре замка, отстоящие один от другого на расстоянии полета ядра баллисты. Первый из них называется Монтеветро, второй – Бьянелло, в нем живет господин Гвидо да Каносса со своим братом Бонифачо. Третий замок называется Монтелуччо, и там есть только церковь /f. 457d/ святого Леонарда. Четвертый замок прозывают Монтеджованни, там живет священник, которого зовут господином Герардом; это человек «ветхий днями» (Дан 7, 9), «стар и насыщен жизнью» (Быт 35, 29), и много добра он творит, и никого там нет в церкви святого Николая, за исключением его самого и его слуг. И заметь, что в прежние времена в этих четырех замках жили рыцари и дамы, и были там башни и дворцы, которые стоят ныне в развалинах, а дома, что возвышаются на своих фундаментах, брошены всеми и пребывают в запустении. Убедитесь сами! Ибо «уменьшились они и упали от угнетения, бедствия и скорби» (Пс 106, 39).