В означенном году в городе Реджо в день нового года, в воскресенье, и на следующий день, в понедельник, произошло также превеликое столкновение около дома Скаццано между членами семей Роберти и да Сессо. И люди из семейства да Сессо были тогда посрамлены. И был сожжен дом семьи Калегари, и была стычка. И из-за этого из города /f. 284b/ изгнали Гиберто деи Тараскони, Аскерио дельи Аскери и Вивиано Мелиорати, которых называли поджигателями или состоящими в сговоре с ними, и их строго осудили. И в понедельник 3 июля в Реджо прибыли господин Симоне, сын Джованни ди Бонифачо де Манфреди, и господин Маравоно де Боничи с большим числом пехотинцев и арбалетчиков и сожгли ворота Святого Петра и силой ворвались в город. И в тот понедельник и на следующий вторник по городу прокатились сильнейшие стычки. И за это император изгнал из города всю семью Роберти и Фолиано, и семью Лупичини, и сыновей господина Джованни ди Бонифачо, и Манфредо де Палуде, и семью Канини, и увели с императором очень многих их сторонников из Пармы и Реджо. И в том году папа Иннокентий IV находился в Лионе, что на Роне, вместе с курией и кардиналами, и он лишил власти упомянутого императора Фридриха, отлучил его от Церкви и низложил. И означенный император приговорил папу, кардиналов и легатов к изгнанию. И тогда в октябре месяце император пошел на миланцев выше реки Тичино, а Энцо, сын его, направился выше канала Талеаты, что впадает в Адду, с пармцами, кремонцами и реджийцами, и они взяли Горгонцолу. Во время осады Горгонцолы король Энцо попал в плен, но люди из Пармы и Реджо выкупили его.

В лето Господне 1246 Тебальдо Франческо и многие другие бароны из Апулии восстали против Фридриха, бывшего импера/f. 284c/тора. И они были захвачены в замке Капаччо после долгой осады и подвергнуты ужасным мучениям, и мужчины, и женщины, и их малые дети. В том же году император Фридрих назначил подеста города Реджо господина Уберто маркиза Паллавичини. И он принял участие в осаде замков Россены и Фелины, находящихся в Реджийском епископстве; и овладел он названными замками по договоренности с жителями. А упомянутый Тебальдо Франческо некогда был подеста в Парме.

В лето Господне 1247 уже низложенный император Фридрих потерял в конце июня Парму. А Парма – это мой город, то есть оттуда я родом; и он осаждал Парму с июля месяца до февраля. В том же году во время осады моего города я ушел из Пармы и пришел в Лион. Узнав об этом, папа немедленно, в день памяти всех святых [1 ноября], послал за мной. Ибо с того дня, когда я покинул Парму, и до моего прибытия в Лион он не имел сведений и даже каких-либо слухов о Парме, а он ожидал исхода дела. И когда я в его покоях доверительно беседовал с ним с глазу на глаз, он среди многого другого, о чем мы говорили, отпустил мне все мои грехи. Кроме того, он предоставил мне право проповедовать. Но в том же году, незадолго до того как Парма отложилась от Фридриха, на созванном в августе месяце папой Иннокентием IV в Лионе генеральном капитуле брат Иоанн Пармский был избран генеральным министром. В том же году господин Бозио да Довариа был подеста в Реджо, и он в течение двух месяцев держал реджийцев с королем Энцо при Гвасталле. /f. 284d/

И в том же году господин король Энцо и Эццелино захватили при Фано господина Уго де Роберти из Реджо и многих других. А Фано – это небольшая деревушка в Реджийском епископстве близ Энцы, между Биббьяно, Тортиано и Кавьяно, и там есть каналы и луга. Еще они разрушили замки Брешелло и Боретто и захватили все Пармское епископство по сю сторону от Энцы в направлении к замку Брешелло, а также построенный мантуанцами мост.

В том же году было захвачено мантуанское судно при Брешелло и затем другое, возле Граминьяццо; и умертвили и убили многих мантуанцев. А мантуанцы сожгли все епископство Кремонское ниже Торричеллы. И миланцы, брешианцы, феррарцы, болонцы и венецианцы стояли два месяца при Луццаре. Ибо велась жестокая война, запутанная и опасная, потому что Империя стремительно поднялась против Церкви и ее приверженцев, и наоборот.

А в Лионе скончался патриарх Антиохийский, происходивший из семьи Роберти реджийских; и был он епископом в Брешии во время великого землетрясения. И когда он, будучи там епископом, на крик некоего брата-минорита, находившегося при нем, вышел из своих покоев, то они рухнули тотчас же по его выходе. Усмотрев в этом милость Божию, он всецело обратился к Богу. Ибо он без всякого промедления тотчас дал обет и твердо обещал Господу, что во все дни жизни своей он будет соблюдать чистоту, которую не соблюдал прежде, и что во все дни жизни своей /f. 285a/ не будет вкушать мяса; сие он нерушимо соблюдал, однако челяди своей давал его в изобилии, по слову Хрисостома[769], сказавшего: «Хочешь явить себя святым и быть им? К жизни своей будь строг, к жизни других – снисходителен. Пусть люди слышат, что тяжелую работу ты делаешь сам, а малую поручаешь другим».

Но есть иные, достойные сожаления люди, которые, воздерживаясь и постясь, хотят, чтобы так поступали и все остальные, и когда скорбят, то хотят, чтобы скорбели все; и так они поступают или из-за корысти, или из-за горя. О первом говорит Мудрец, Притч 15, 27: «Корыстолюбивый расстроит дом свой, а ненавидящий подарки будет жить». Еще, Притч 11, 29: «Расстроивающий дом свой получит в удел ветер». Итак, в том, что он не расстроил дом свой из-за корысти, он был «как защита от ветра и покров от непогоды», Ис 32, 2. Он же, дабы избежать второго, то есть горя, поступал по слову Апостола, Рим 12, 15: «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими»; сие патриарх прекрасно исполнял. Ибо он умел веселиться, когда хотел. Однажды, когда он со всей своей курией и многими другими сидел за трапезой, он увидал, как некий потешник воровски спрятал серебряную ложку. Патриарх подозвал прислуживающего и сказал ему: «Я не отдам тебе свою ложку, пока каждый из сидящих за столом не отдаст свою. Ибо Апостол говорит, Еф 4, 28: "Кто крал, вперед не кради"». И вот эти слова вынудили сенескалька озаботиться, и он получил свою ложку назад.

Сей патриарх был малообразован, но этот пробел он восполнял другим – тем, что совершал /f. 285b/ добрые дела. Он щедро раздавал милостыню и ежедневно девять раз читал молитву по усопшим. Посему сказано, Сир 4, 1: «Сын мой! не отказывай в пропитании нищему и не утомляй ожиданием очей нуждающихся». Также, Дан 4, 24: «Искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным». То же: «Блажен, кто помышляет о бедном [и нищем]» (Пс 40, 2). То же, Сир 19, 21: «Лучше скудный знанием, но богобоязненный, нежели богатый знанием – и преступающий закон». Таким и был сей патриарх Антиохийский. Если он и был малоученым, то восполнял нехватку образования добрыми делами. Посему мог он сказать: «Поскольку я не знаю учености, я войду в размышление о силах Господа Бога» и проч. (Пс 70, 15–16)[770]. «Потому что буква убивает, а дух животворит», 2 Кор 3, 6. Посему, имея в виду ученых глупцов, которые только говорят, но не делают, мы читаем сказанное Павлу: «Безумствуешь ты, Павел! большая ученость доводит тебя до сумасшествия», Деян 26, 24. Также Иер 10, 14: «Безумствует всякий человек в своем знании», то есть всякий человек, не боящийся Бога, ибо «начало мудрости – страх Господень», Пс 110, 10. Об этом сказано, Сир 23, 36: «Нет ничего лучше страха Господня, и нет ничего сладостнее, как внимать заповедям Господним». Вот почему сказано, Еккл 12, 13: «Бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом всё для человека», то есть для этого сотворен всякий человек. Итак, поскольку патриарх Антиохийский прожил достойную жизнь, всем сердцем своим возлюбив Бога, Господь в смерти прославил его чудесами, показав, что патриарх был рабом и другом Его. Эти чудеса я не описываю и ради краткости, и из-за того, что спешу поведать о другом.