Однако в пяти случаях разрешение считается оправданным. Первый – если речь идет о /f. 381b/ страннике. Второй – если кто переменил местожительство. Третий – если согрешил или нанес вред кому-нибудь в чужом приходе. Четвертый – из-за невежества или злобного коварства священника, если он не хранит тайну исповеди или подстрекает к дурному. Последний – в случае необходимости, если кто находится на пороге смерти или должен вступить в праведное сражение.

Заметь, что братья-минориты имели привилегию от папы Григория IX выслушивать исповеди[1751]. Брат Бонавентура, генеральный министр, спросил папу Александра IV, угодно ли ему, чтобы братья-минориты выслушивали исповеди, и тот ему ответил: "Конечно, очень хочу, чтобы они их выслушивали. И приведу тебе ужасный пример плутовства. Некая женщина исповедовалась своему священнику в его церкви. Он же, желая познать ее и плотски сблизиться с ней, начал усиленно подбивать ее на любовные утехи. И когда в церкви за алтарем возле места Тела Господня он захотел силой овладеть ею, та госпожа ему сказала: 'Ни место, ни время не подходящи, чтобы здесь совершались неугодные Богу и любовные дела. Они могут гораздо лучше удаться в другом месте и в другое время'. Она сказала это, желая ускользнуть из его рук. Священник же, надеясь получить обещанное, успокоился и пробормотал про себя какие-то ласковые слова; однако, когда та госпожа уходила от него, чтобы возвратиться домой, священник сказал ей: 'Госпожа, помните о том деле, о котором вы знаете, а именно о предстоящем'. Она ему ответила: 'Прекрасно буду помнить'. Когда же она была дома, то, сходив по нужде, испекла прекраснейший пирог с начинкой из человеческого дерьма и послала его священнику в дар вместе с сосудом прекрасного белого вина. В том только была недоделка со стороны женщины, что ей следовало послать священнику собственную мочу, как она послала в пироге собственное /f. 381c/ дерьмо. Священник же, видя столь прекрасный пирог, подумал, что такого дара достоин епископ, и послал его епископу. А епископ, когда находился за столом со своими сотрапезниками, велел слуге разрезать пирог и поднести участвующим в трапезе. Когда тот в стороне сделал это, то обнаружил внутри пирога дерьмо и ужаснулся; он сохранил пирог, чтобы можно было показать его епископу. А так как епископ настаивал, чтобы он принес пирог, слуга сказал ему: 'На сегодня вам достаточно; в другой раз, с Господнего соизволения, будете иметь больше'. Что же еще? После того как епископ увидел такой пирог, он 'исполнился гневом' (Есф 5, 9) на священника и послал за ним, и сказал ему: 'Скажите мне, господин священник, кто научил вас посылать такие пироги и особенно вашему епископу? Чем я заслужил это? Разве я когда-нибудь чем-нибудь обидел вас, что вы устроили мне такую несправедливость, послав пирог, полный человеческого дерьма?' Когда священник услышал такие слова, он оцепенел, потом сказал епископу: 'Отче, по правде говоря, не я приказал изготовить такой пирог, но одна госпожа прислала его мне, а я подумал, что такой подарок достоин вас, и поэтому послал его вам для пользы и в знак уважения, полагая, что пирог прекрасен'. 'И услышал' епископ 'и одобрил' (Лев 10, 20). И, простив священника, он призвал эту госпожу, желая узнать правду об этом деле. Она же объявила и не отреклась[1752], что сделала это для того, чтобы подшутить над священником, который во время исповеди приглашал ее к любовным утехам, желая согрешить с ней в церкви, и притом за алтарем. Епископ весьма похвалил эту госпожу за то, что она сделала, а священника примерно наказал". А сам епископ, который получил такой подарок, рассказал все это папе Александру IV, сообщив ему всю вышеизложенную историю, а папа Александр передал брату Бонавентуре, /f. 381d/ генеральному министру ордена братьев-миноритов. И добавил при этом; «вот почему я от всего сердца хочу, чтобы братья-минориты с моего согласия и разрешения выслушивали исповеди мирян".

Подумай, как верно слово Господа; ведь Он сказал, Лк 12, 2: "Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы". Вышеупомянутый священник думал тайно сотворить свои дела, и однако узнали и епископ, и папа, ибо, как говорится в Книге Иова, 34, 21–22: "Очи Его над путями человека, и Он видит все шаги его. Нет тьмы, ни тени смертной, где могли бы укрыться делающие беззаконие". Поэтому заблуждался тот, о ком говорится, Сир 23, 24–29: "Человек, который согрешает против своего ложа, говорит в душе своей: 'кто видит меня? Вокруг меня тьма, и стены закрывают меня, и никто не видит меня: чего мне бояться? Всевышний не воспомянет грехов моих'. Страх его – только глаза человеческие, и не знает он того, что очи Господа в десять тысяч крат светлее солнца и взирают на все пути человеческие, и проникают в места сокровенные. Ему известно было все прежде, нежели сотворено было, равно как и по совершении". Об этом Даниил говорит, 2, 22: "Он открывает глубокое и сокровенное, знает, что во мраке, и свет обитает с Ним". Поэтому грозит Господь, Наум 3, 5–6: "И подниму на лице твое края одежды твоей и покажу народам наготу твою и царствам срамоту твою. И забросаю тебя мерзостями, сделаю тебя презренною и выставлю тебя на позор". Что открылось в Давиде, который, как мог, старался скрыть /f. 382a/ свое прелюбодеяние. Но было ему сказано Господом, 2 Цар 12, 12: "Ты сделал тайно, а Я сделаю это пред всем Израилем и пред солнцем". Также Прем 17, 3: "Думая укрыться в тайных грехах, они, под темным покровом забвения, рассеялись". Ибо, как грозит Господь, Ам 9, 3: "Хотя бы сокрылись от очей Моих на дне моря, и там повелю морскому змею уязвить их". Также Евр 4, 13: "И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет". Итак, никому не удастся согрешить, утаив это от Бога, так как "скрывающий свои преступления не будет иметь успеха" (Притч 28, 13). Ведь скажут однажды грешники, когда "один слух о нем (о всепоражающем биче. – Прим. пер.) будет внушать ужас": "Ты положил беззакония наши пред Тобою" (Ис 28, 19; Пс 89, 8). Тогда, как говорит Иеремия, 20, 11: "Сильно посрамятся, потому что поступали неразумно; посрамление будет вечное, никогда не забудется". Поэтому разумный совет дает сын Сирахов, 5, 5–9: "При мысли об умилостивлении не будь бесстрашен, чтобы прилагать грех ко грехам, и не говори: 'милосердие Его велико, Он простит множество грехов моих'; ибо милосердие и гнев у Него, и на грешниках пребывает ярость Его. Не медли обратиться к Господу, и не откладывай со дня на день: ибо внезапно найдет гнев Господа, и ты погибнешь во время отмщения". Поэтому говорит Он, Иер 17, 10: "Я, Господь, проникаю сердце и испытываю внутренности, чтобы воздать каждому по пути его и по плодам дел его". Следовательно: "А кто сознается и оставляет их, тот будет помилован" (Притч 28, 13). Это было явлено на примере Давида; когда он сказал, 2 Цар 12, 13: "Согрешил я пред Господом", – то тотчас услышал: "Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь". Это было явлено также на примере Езекии, который сказал, Ис 38, 15: "Тихо буду проводить все годы жизни моей, помня горесть /f. 382b/ души моей". И тотчас добавляется, Ис 38, 17: "Ты избавил душу мою от рва погибели, бросил все грехи мои за хребет Свой".

Я был знаком с неким братом Умиле из Милана[1753], который был кустодом в Пармской кустодии. Он, когда жил в обители братьев-миноритов в Фанано, во время Великого поста усердно проповедовал и выслушивал исповеди. Услышав об этом, люди с Альп, мужчины и женщины, послали к нему гонцов с просьбой, чтобы ради любви к Богу и спасения их душ он удостоил их своим посещением, так как они хотели ему исповедаться. И, взяв с собой товарища, он пришел к ним и в течение многих дней читал проповеди и выслушивал исповеди, и сделал много добра, давая им спасительные советы. В один из дней пришла к нему какая-то женщина, желавшая исповедаться, и сказала: "Горе мне, отче! 'Я – жена, скорбящая духом' (1 Цар 1, 15)". А брат ей: "Скажи прежде о своих бедах и 'говори ты, чтоб оправдаться' (Ис 43, 26). Итак, во всех своих грехах считай виновной себя и тогда, получив отпущение грехов, впоследствии будешь счастлива". И сказала она: "Как-то, когда шла я одна по дороге, встретил меня некий человек и насильно овладел мною и познал меня. Я отправилась к одному из священников, желая исповедаться. Он же повел меня за алтарь и, узнав о моем грехе, там же насильно овладел мною и познал меня, не трепеща перед священным местом, не чтя Бога и не обращая внимания на мои слезные мольбы. То же повторилось у меня и со вторым, и с третьим священником, так как каждый познавал меня и грешил со мной за алтарем рядом с Телом Господним, в то время как я надеялась исповедаться им". После того, как она искренне призналась во всех своих грехах, брат отпустил ей их и сказал: "Что означает этот нож, который ты держишь в руке, и чему он служит в это время и в этот час?" И она сказала ему: /f. 382c/ "Отче, по правде, я думала заколоть себя и умереть в своем отчаянии, если бы вы стали склонять меня ко греху, как это сделали другие священники". Брат сказал ей: "Не склонил и не буду склонять, а скорее я склоняю тебя к радостям рая, которые даст тебе Господь, если ты возлюбишь Его, раскаявшись. 'Иди с миром', возлюбленная дщерь, 'и впредь не греши!'[1754] ". Итак, на этом брате исполнилось то, что блаженный Иов говорит о себе, Иов 29, 13: "И сердцу вдовы доставлял я радость". А на тех священниках исполнилось то, о чем сказал Господь через Иезекииля, Иез 22, 26: "Священники ее нарушают закон Мой и оскверняют святыни Мои, не отделяют святаго от несвятаго и не указывают различия между чистым и нечистым". Поэтому Он говорит, Ос 9, 15: "За злые дела их изгоню их из дома Моего, не буду больше любить их".