Также в этом году перуджийцы приготовились к походу, поставив себе целью опустошить Фолиньо. И папа послал сказать, чтобы они никоим образом этого не делали, не то он отлучит их от Церкви. Ибо Фолиньо существовало от рождения святого Петра. Но перуджийцы даже из-за этого не отказались от намерения пойти туда. Итак, они пошли и разрушили все епископство этого города до самого основания[2204]. Следовательно, были отлучены от Церкви. Но, возмущенные этим, они сделали из соломы чучела папы и кардиналов и с бранью таскали их по всему городу, и притащили их на какой-то холм, и на вершине этого холма сожгли папу, одетого в красные одежды; точно так же сожгли и кардиналов, приговаривая: «Это кардинал такой-то, а это такой-то». И заметь, что перуджийцы думали, что они поступают хорошо, сражаясь против жителей Фолиньо и разоряя их, потому что еще в прежние времена, когда Перуджа и Фолиньо воевали друг с другом[2205], жители Фолиньо устроили величайшую резню перуджийцам, и в этом столкновении Бог привел перуджийцев в такое замешательство, что одна старуха из Фолиньо с тросточкой, то есть с тростниковой палкой, в руках пригнала к тюрьме десять перуджийцев. То же делали и другие женщины, и не было у перуджийцев отваги для сопротивления, ибо на них исполнилось то, чем угрожал Бог, Лев 26, 17: «Обращу лице Мое на вас, и падете пред врагами вашими, и будут господствовать над вами неприятели ваши, и побежите, когда никто не гонится за вами». И ниже в той же главе: «И не будет у вас силы противостоять врагам вашим» (Лев 26, 37). Почему? Послушай, почему. Потому что говорится, /f. 422c/ Втор 28, 65: «И Господь даст тебе там трепещущее сердце, истаевание очей и изнывание души». То же выше, в той же главе: «Предаст тебя Господь на поражение врагам твоим; одним путем выступишь против них, а семью путями побежишь от них; и будешь рассеян по всем царствам земли» (Втор 28, 25).

Также в вышеозначенном году, незадолго до дня святого Мартина [11 ноября], некий человек из Сончино, по имени Россо дельи Инфондити, совершил предательство по отношению к земле Сончино, которую он изменнически отдал кремонцам, находившимся тогда в городе Кремоне и принадлежавшим к сторонникам Церкви. И за названную измену замку Сончино они дали названному Россо четыреста имперских либр[2206]. Также в этом году в конце мая четыре или пять дней стояла такая жара, что и для июля она казалась бы чрезмерной. И крестьяне говорили, что она весьма повредила пшенице. Ибо, как говорится в Книге Иова, 37, 11: «Пшеница жаждет облаков»[2207], то есть нуждается в дожде, особенно когда она цветет или созревает.

И что касается пшеницы, то в этом году не было полного годового сбора урожая, но что касается тех посевов, которые крестьяне называют «малыми», тут был величайший урожай, а именно итальянского проса, проса для пшена, сорго, фасоли и репы. Вина было в изобилии, но во многих местах буря опустошила виноградники. Также в этом году, в летнее время, раздавались и были слышны ужасные и наводящие страх раскаты грома, так что казалось, что их можно увидеть и даже потрогать, из-за чего /f. 422d/ многие робкие люди по вечерам падали ниц; и точно так же эти раскаты были слышны в наступавшую затем ночь.

Также в вышеозначенном году был проведен в Германии, в городе Страсбурге, генеральный капитул ордена братьев-миноритов под руководством генерального министра брата Бонаграции[2208]. И в том же году господин Лодовико, граф ди Сан-Бонифачо из Вероны, был реджийским подеста, а именно от июльских до январских календ [с 1 июля по 1 января].

В день Успения Святой Девы Марии [15 августа] в городе Парме началось собрание нобилей, продолжавшееся почти месяц, и на нем двое из дома Росси были посвящены в рыцари, а именно господин Гульельмино и господин Уголино, два родных брата, сыновья покойного господина Якопо, сына господина Якопо, сына господина Бернардо ди Роландо Росси.

Также в этом году, в день блаженного Михаила [29 сентября] и блаженного Франциска [4 октября] в городе Ферраре состоялось собрание другого благороднейшего двора, ибо Аццо, сын маркиза д’Эсте, был посвящен в рыцари и женился на дочери господина Джентиле из города Рима, сына господина Бертольдо Орсини и брата покойного господина нашего папы Николая III.

Также в том же году и в то же время, во второй год понтификата папы Мартина, пришел господин Пьер[2209], граф д’Артуа[2210], брат короля Франции, и с ним великое множество французов; а шел он на помощь Карлу, королю Сицилии, своему дяде[2211] по отцу, против Педро, короля Арагона. И в день святого аббата Иллариона [21 октября] он посвятил в рыцари трех человек, двух из семьи да Фолиано, а именно господина Бертолино и господина Симоне, и Ронданеллу из семьи де Таколи. И в тот же день он удалился, потому что /f. 423a/ спешил помочь господину Карлу, но прежде хотел увидеться с папой Мартином.

Также в следующее воскресенье, то есть в восьмой день перед ноябрьскими календами [25 октября], в обители братьев-миноритов в Реджо при посредничестве брата Иоаннина деи Лупичини, лектора братьев-миноритов в Реджо, был заключен мир членов семьи Струфи с семьями Орси и Салюстри. И присутствовали там во множестве мужчины и женщины, «юноши и девицы, старцы и отроки» (Пс 148, 12).

О пармском пророке по имени Асденти[2212]

И в эти же дни жил в городе Парме некий бедный человек, занимавшийся сапожным ремеслом (ибо он шил сандалии), «непорочный, простой и богобоязненный» (Иов 2, 3), и учтивый, то есть воспитанный, и необразованный, но имеющий весьма светлый ум, настолько, чтобы разуметь писания тех, кто предсказывал будущее, а именно аббата Иоахима, Мерлина, Мефодия и Сивиллы, Исаии, Иеремии, Осии, Даниила, и Апокалипсис, а также Михаила Скота, астролога покойного императора Фридриха II[2213]. И многое я от него слышал, что впоследствии сбылось, например, что папа Николай должен был умереть в августе месяце и что после него папой станет Мартин. И многое другое, что мы еще надеемся увидеть, «если будет жизнь спутником». Ибо

Этого человека, помимо его собственного имени, каковое есть мастер Бенвенуто, называют повсюду Асденти, то есть «беззубый», в противоположность тому, что есть на самом деле, потому что зубы у него большие и расположены в беспорядке, и речь невнятная; тем не менее он хорошо понимает и его хорошо понимают. Живет он в Парме, в Кодепонте, возле городского рва и колодца, на дороге, ведущей к Борго Сан-Доннино. /f. 423b/