Когда же в конце года Иоахим во время трапезы сидел рядом с аббатом, тот спросил его: "Почему ты пьешь белое вино и не угощаешь меня? Неужели ты так дурно воспитан?" На это святой Иоахим ответил ему: "Мне стыдно было, отче, вам его предложить, ибо со мной тайна моя". Тогда аббат взял его чашу и, желая проверить, испил из нее, и увидел, что дело это худо. И, испив воды, так и не ставшей вином, он произнес: "И что есть вода, если [это] не вода?" И спросил Иоахима: "По чьему распоряжению ты пьешь такое питье?" Тот ему ответил: "Отче, вода – напиток трезвый, язык от нее не заплетается, она не пьянит и не склоняет к болтливости". Но когда аббат узнал в капитуле, что такая несправедливость и наказание творились по злобе и неприязни рефекторария, и хотел изгнать его из ордена, Иоахим пал к ногам аббата и так просил его, что тот, уступив простому монаху, отменил изгнание. Все же аббат отругал рефекторария и строго-настрого выговаривал ему: "Господь повелел в законе, Лев 19, 17–18: "Не враждуй на брата твоего в сердце твоем; обличи ближнего твоего, и не понесешь за него греха. Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего". То же, Сир 10, 6: "Не гневайся за всякое оскорбление на ближнего, и никого не оскорбляй делом". Плохо ты соблюдал это, и потому я налагаю на тебя послушание: в течение всего года ты будешь пить только воду; и как ты несправедливо обошелся с ближним и братом своим, так пусть будет и тебе, чтобы исполнилось слово Господне, Лк 6, 38: "Какою мерою мерите, такою же отмерится и ". И ежели впредь кто-либо оскорбит тебя, нанеся обиду, не мсти, но пожалуйся /f. 310c/ прелату своему, и он сам восстановит справедливость".

О том, что жизнь императора Фридриха подходит к концу в соответствии со словами Иоахима, ты узнаешь из того места, где говорится о бедствиях Тира, Ис 23, 13: "Вот земля Халдеев. Этого народа прежде не было; Ассур положил ему начало". И немного ниже, 15: "И будет в тот день, забудут Тир на семьдесят лет, в мере дней одного царя". Заметь, что в этих словах аббат Иоахим под землей Халдеев подразумевает Римскую империю, под Ассуром – самого императора Фридриха, под Тиром – Сицилию, под мерой дней одного царя – всю жизнь Фридриха, под семьюдесятью годами – срок жизни, отмеренный Мерлином.

А о том, что Фридрих должен принять смерть не от человека, а только от Бога, Исаия говорит так, 31, 8–9[981]: "И Ассур падет не от человеческого меча, и не человеческий меч потребит его, – он избежит от меча, и юноши его будут податью. И от страха пробежит мимо крепости своей; и князья его будут пугаться знамени, говорит Господь, Которого огонь на Сионе и горнило в Иерусалиме"». И брат Уго сказал: «Сии слова исполнились в отношении Фридриха главным образом около Пармы, когда он был обращен пармцами в бегство, а его город Виттория был разрушен. Но и князья и бароны его королевства много раз намеревались его убить, однако не смогли». Выслушав это, брат Петр засмеялся и молвил: «Об этом ты можешь рассказывать тем, кто тебе верит, меня же ты никогда не сможешь заставить поверить тебе». Ему брат Уго сказал: «Почему же? Ты не веришь пророкам?» Брат Петр ответил: «Разумеется, я верю пророкам. Но скажи мне, было ли это значение слов пророка, о котором ты говоришь, первичным или вторичным, не было ли оно грубо вырвано из текста и присвоено ему, не было ли сказано в переносном смысле». Ответил ему брат Уго: «Превосходный вопрос, /f. 310d/ и посему я тебе скажу: когда "первосвященники и книжники" увидели чудеса, которые Иисус "сотворил, и детей, восклицающих в храме и говорящих: осанна Сыну Давидову! – вознегодовали и сказали Ему: слышишь ли, что они говорят? Иисус же говорит им: да! разве вы никогда не читали: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу?", Мф 21, 15–17. Конечно, это было первичным значением этого места Писания, изначально положенным Господом. А вторичным было то, которое в день памяти Невинноубиенных[982] подразумевает Церковь во вступлении к мессе, в котором используются эти же слова, ибо они подходят и там и здесь. Вышеприведенные слова есть в Псалтири, 8, 3, и в Евангелии от Матфея, 21, 16. А когда Церковь по поводу пришествия Сына Божия во плоти приводит слова Исаии, 14, 1: "Близко время его, и не замедлят дни его", – это понимание вырвано из текста и грубо приспособлено, ибо известно, что там пророк говорит о разрушении Вавилона. А кое-что используется в переносном смысле, как например, когда в день памяти святой Маргариты читают то место из Евангелия, где упоминается о жемчужине[983], Мф 13, 45–46, или когда в день святых Гервасия и Протасия поется вступление: "Он (Господь. – Прим. пер.) скажет мир народу Своему" (Пс 84, 9) и пр. Ведь в день сих мучеников был заключен мир между Церковью и лангобардами[984], и посему было весьма подходяще в такой день петь подобное вступление.

К сказанному можно добавить вот еще что: мы видим, что, кроме обычного употребления и использования, известного даже деревенским и необразованным людям, в левой руке бывают многочисленные умения. В самом деле, там есть умения, связанные с числом, или с исчислением, и с искусством музыки, и с календарем, и с нахождением золотого числа, и с определением пасхальных праздников. Равным образом и в Священном Писании, кроме буквального, то есть исторического, смысла есть значение аллегорическое, /f. 311a/ анагогическое[985], иносказательное, нравственное и мистическое, и из-за этого оно [Священное Писание] считается более полезным и превосходным, чем если бы, сведенное только к одному значению, оно употреблялось в этом единственном понимании. Ты веришь, что это так, – спросил Уго, – или все еще сомневаешься?» «Верю, – ответил брат Петр, – и часто сам так объяснял, поскольку так говорят ученые. Но мне хотелось бы услышать от тебя более убедительный ответ о семидесяти годах, которые называет Исаия, имея в виду Тир, и о мере дней одного царя применительно к императору Фридриху».

Брат Уго отвечал: «Предсказания английского пророка Мерлина[986] о Фридрихе I, о его сыне Генрихе и о Фридрихе II, по-видимому, верны. Но опустим другие вопросы, и приступим лишь к тому, о чем мы говорили в начале диспута. Итак, разберем четыре срока, которые устанавливает Мерлин, говоря о Фридрихе II. Первый из них он устанавливает такими словами: "В 32 года он рухнет"; сие можно понимать так: от времени его коронации в императоры и до последнего дня его жизни, ибо правил он 30 лет и 11 дней[987] и был еще жив, во исполнение пророчества Сивиллы, гласящего: "И будет звучать среди людей: "живет" и "не живет" ". Второй срок Мерлина: "Будет процветать 72 года". Как исполнится это, ибо Фридрих все еще жив, смогут увидеть пережившие его. Третий срок Мерлина: "И дважды пятидесятилетний будет вести спокойную жизнь". Это следует понимать не как "дважды по пятьдесят", что составило бы число "сто", но "пятьдесят и еще два", то есть пятьдесят два года. Это число можно получить от того года, когда отпраздновали бракосочетание его матери, до восемнадцатого года его императорского правления, что составляет /f. 311b/ пятьдесят два года. По этому поводу есть суждение: император Фридрих I женил сына своего, короля Генриха, на Констанции, дочери сицилийского короля, которой в то время было 30 лет, а Генриху – 21 год. И бракосочетание состоялось в Милане в лето от Рождества Христова 1185, на семнадцатом году правления Генриха. Заметь, что Генрих стал королем в четырехлетнем возрасте ив 1191 году был коронован в императоры. Фридрих же, сын Генриха, был коронован в императоры в 1220 году. Четвертый срок Мерлина для Фридриха: "И после того как он будет на восемнадцатом году от года помазания, он сохранит единодержавие на виду недоброжелателей своих". Сие сбылось на папе Григории IX, с которым Фридрих враждовал до такой степени, что был отлучен им от Церкви[988]; и, вопреки воле папы, кардиналов и князей, Фридрих и после отлучения сохранил власть». Выслушав это, брат Петр прибег к уверткам, сказав: «Много пищи на ниве отцов, но пища пищи лучше»[989].