На третий год своего понтификата он провел в Лионе торжественный церковный собор ради блага Святой Земли, которую он собирался лично посетить, и начался он [собор] в первый день мая. В нем участвовали высокопоставленные посланцы от греков и татар; греки обещали вернуться к единству Церкви, в знак чего они признали, что Дух Святой исходит от Отца и от Сына, /f. 414c/ торжественно провозгласив на соборе «Верую»[2101].

Посланцы же от татар, приняв крещение, по окончании собора вернулись в свои края. Число прелатов, присутствовавших на соборе, – пятьсот епископов, шестьдесят аббатов и около тысячи других прелатов. На этом соборе было принято много хороших решений, именно: о помощи Святой Земле[2102], о выборах верховного понтифика[2103] и о положении вселенской Церкви. И в то же время на названном соборе императорскими выборщиками был избран римским императором граф Рудольф из Германии[2104]. Во время понтификата Григория X король римский Рудольф, и король французский[2105] и многие бароны получили благословение на помощь Святой Земле. Этот папа был удивительно опытным в мирских делах и старался не получать прибыли от денег, а творить милостыню бедным. Умер он в Ареццо и там же похоронен. Он получил престол в лето Господне 1272 и сидел на нем от своего избрания четыре года и десять дней; и папский престол не был занят десять дней.

В лето Господне 1274, во II индикцион, папа Григорий X провел в городе Лионе Вселенский собор. На этом соборе папа упразднил орден «ходящих в мешках» и сборище, или, лучше сказать, разброд тех невежд и мошенников, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы, но сборище сатанинское» (Апок 2, 9) и предвестники антихриста; начало им положил Герардин Сегарелли[2106] в городе Парме, совершивший множество глупостей, как, помнится, я раньше говорил[2107] и даже видел; и многих других он заставил совершать такие же глупости вместе с ним. Но исполнится на них то, что давно уже предсказал Давид, Пс 57, 8: «Да исчезнут, как вода протекающая; когда напрягут стрелы, пусть они будут как переломленные»./f. 414d/

Этими стрелами напряженными был папа Григорий X, упразднивший на Вселенском соборе в Лионе вновь созданные нищенствующие ордена, вроде этих «ходящих в мешках» и тех мошенников, которые называли себя апостолами; сделал он это во исполнение декреталии Иннокентия III, провозглашенной им на Вселенском соборе[2108] и гласящей следующее: «Дабы чрезмерное многообразие орденов не вызывало тягостного смущения в Церкви Божией, мы решительно запрещаем кому бы то ни было создавать новый монашеский орден. Но, если кто-либо захочет вступить в орден, пусть входит в один из утвержденных. Равным образом, кто захочет основать новую монашескую обитель, да получит устав и устройство от уже утвержденных. Также мы запрещаем, чтобы кто-либо дерзал занимать монашеское место в разных монастырях и чтобы один аббат возглавлял несколько монастырей». Вникни в декреталию папы Григория X, провозглашенную им на Лионском соборе, в которой он упразднил вновь созданные ордена за то, что, нищенствуя, они обременяют христианский люд; а еще и потому, что хотят они возвыситься вопреки запрещению Римской церкви.

В том же вышеозначенном году в городе Болонье был великий раздор между жителями, и часть города сгорела. И сторонники Империи, а именно партия Ламбертацци, были ограблены и изгнаны из названного города в день блаженного Иоанна Крестителя [24 июня]. В этом году, в субботу, во второй день от начала июня[2109], утром, болонские сторонники Империи, устрашенные тем, что к сторонникам Церкви этого края подходило подкрепление против приверженцев Империи, без всякого сражения и применения силы бежали из Болоньи и ушли в Фаэнцу.

И в том же году Фаэнца была осаждена болонскими сторонниками Церкви, жившими в городе, вместе с некоторым количеством рыцарей, пехотинцев и арбалетчиков из городов Модены, Реджо, Пармы и Кремоны. И была она полностью опустошена и разрушена. И я в то время жил в Фаэнце, /f. 415a/ в ордене братьев-миноритов, и видел и знаю все это.

В лето Господне 1275, в III индикцион, в апреле месяце, в седьмой день от исхода названного месяца [24 апреля], болонские рыцари во главе с Николуццо Балугани, болонским подеста, гражданином Ези, и господином Малатестой ди Веруккьо, гражданином Римини, капитаном народа Болоньи, отправились в конный поход против жителей Фаэнцы и тех изгнанников из Болоньи, что были в Фаэнце. И в то время как они подходили к воротам города Фаэнцы, ее жители и болонские изгнанники ускакали к каким-то замкам, удерживаемым болонцами. А возвращаясь в Фаэнцу, они обнаружили болонскую конницу и, построившись, как принято во время опасности, отважно вступили в сражение с ней; и, как Богу было угодно, болонская конница полностью была обращена в бегство, и побеждена, и наголову разбита, и некоторые из них погибли, некоторые были взяты в плен, некоторые смертельно ранены. И было это возле моста Сан-Прокуло, в двух милях, или в трех малых милях[2110], от Фаэнцы.

В этом году, в июне месяце, в четверг, в 13-й день названного месяца, болонцы, призвав на помощь ломбардцев, набрали войско для похода против Фаэнцы и Форли, чтобы опустошить их. На помощь к ним пришло некоторое количество рыцарей и арбалетчиков из Феррары, Модены, Реджо и Пармы; и они расположились лагерем у моста Сан-Прокуло недалеко от города, как выше было сказано, в двух милях, или в трех малых милях от него. В их войске было бессчетное множество конных и пеших. Когда они в какой-то день[2111]перешли мост, грабя жителей Фаэнцы, Гвидо, граф ди Монтефельтро, капитан войска Фаэнцы и Фор/f. 415b/ли и партии изгнанников из Болоньи, послал к господину Малатесте, болонскому капитану, требование о том, что он хочет сражения по всей форме. Тот не возражал. И тотчас же Фаэнца[2112] выступила со всеми своими людьми и выстроила свои рады для сражения, и точно так же Малатеста выстроил свои рады. Выстроив всех своих, граф Гвидо отважно и со знанием дела устремился на болонцев и, нападая на них, преследуя, убивая и захватывая рыцарей в плен, полностью покончил с ними. Обратив всех рыцарей в бегство, уничтожив их и предав жестокому мечу, господин граф Гвидо двинулся против пополанов, которые, в количестве свыше четырех тысяч человек, все еще стояли толпой на поле боя у боевой повозки со знаменем. Эти пополаны, не вступая в сражение, сдались графу в плен, а затем с победой и ликованием были приведены в Фаэнцу и посажены в темницу.