Точно так же величайший спор происходит о мощах святого Аполлинария в Равенне, ибо жители Классе, когда-то бывшего городом, говорят, что мощи у них. А жители города Равенны утверждают, что мощи у них, потому что на самом деле какой-то равеннский архиепископ перевез мощи святого Аполлинария из Классе в город Равенну, боясь агарян, о чем я много раз читал в «Книге равеннских архиепископов», и благоговейно поместил он их в церкви святого Мартина возле церкви Сан-Сальваторе, которая когда-то была греческой церковью. И не находят никакого письменного свидетельства того, что впоследствии они были оттуда /f. 426c/ удалены или увезены. Итак, мощи святой Марии Магдалины, несомненно, находятся в замке Святого Максимина, так же, как мощи святой Марфы, ее сестры, – в Тарасконе. А братом их обеих был марсельский епископ Лазарь[2253].

Пещера же святой Марии Магдалины, где она тридцать лет совершала покаяние, находится в 15 милях от Марселя. И я провел там одну ночь сразу же после дня ее памяти [22 июля][2254]. А находится она в весьма высокой и скалистой горе, и так велика, что, по моему мнению, насколько я припоминаю, может вместить тысячу человек; и есть там три алтаря, и стекающий по каплям источник воды, наподобие источника Силоам[2255], и прекрасная пешеходная тропа, и снаружи возле пещеры стоит церковь, где живет священник; а над пещерой высота горы такова, какова у пармского баптистерия. А пещера в этой горе находится на такой высоте от равнины, что три болонские башни Азинелли[2256] [поставленные друг на друга], по моему мнению, насколько я припоминаю, не смогли бы ее достичь, так что большие деревья, растущие внизу, кажутся кустиками крапивы или шалфея. И так как эта местность, или контадо, до сих пор совсем не заселена и безлюдна, то, когда женщины и знатные дамы из Марселя идут туда благочестия ради, они ведут с собой ослов, нагруженных хлебом и вином, и пирогами, и рыбой, и другой снедью, какой они желают. И именно на этой дороге, в пяти милях от пещеры, находится один известный монастырь Белых монахинь[2257], в котором живет много женщин, и они сердечно любят братьев-миноритов, /f. 426d/ и охотно видятся с ними, и их принимают, усердно им служа и давая добрый приют.

Чудо. А чтобы утвердить обретение мощей Магдалины, она творит это чудо, явленное в эти дни через нее Господом; чудо же таково. Когда какой-то юноша-мясник шел в это время по какой-то дороге, спросил у него некий его знакомец, откуда он идет. Тот ему ответил: «Из замка Святого Максимина, где обретены мощи святой Марии Магдалины; я приложился к ее голени». А этот ему сказал: «Совсем не к ее голени ты приложился, а к кости какого-нибудь осла или другой скотины, которую священники показывают простакам ради наживы». Когда же между ними возник из-за этого величайший спор, не преданный Магдалине и не верующий в нее нанес множество ударов мечом преданному, но не причинил ему, благодаря Магдалине, ни малейшего вреда. А преданный Магдалине ударил не преданного ей только один раз и удара не повторил[2258], потому что тот лишился жизни и нашел смерть, ибо поступил вопреки Писанию, гласящему, Еккл 7, 17: «Не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?» Заступник же Магдалины, горюя, что убил человека (ибо сделал он это, защищая себя, и очень неохотно и нечаянно), и боясь, что его схватят родственники убитого, бежал в город Арль, а потом в Сен-Жиль, чтобы укрыться там и дать «место гневу» (Рим 12, 19). Но отец убитого человека, дав десять либр какому-то предателю, сумел заключить в тюрьму уже приговоренного к повешению убийцу сына.

Ночью же, накануне того дня, /f. 427a/ когда его должны были повесить, ему, проводившему ночь без сна, в тюрьме явилась Магдалина и сказала: «Не бойся, преданный мне, заступник и ревнитель моей чести, потому что ты не умрешь. Ибо я помогу тебе, "как скоро буду иметь благоприятное время" (1 Мак 11, 42), так что все, кто увидит, будут дивиться, воздавая благодарения Создателю, творящему чудеса (Пс 71, 18), и мне, Его рабе. Но когда ты будешь свободен, помни, что это благодеяние оплачено за тебя мною, и отплати, со своей стороны, Богу, освободителю твоему, ради прибыли твоей душе». Сказав это, Магдалина исчезла, оставив человека утешенным. И когда на другой день его вздернули на виселицу, он совсем не почувствовал ни телесных повреждений, ни боли. И вот вдруг, на глазах у всех, собравшихся посмотреть на это зрелище, с неба стремительно слетела голубка, белая, как снег, села на верху виселицы, распутала веревку на шее повешенного и преданного ей человека и опустила его, совершенно невредимого, на землю. И хотя должностные лица и палачи, понуждаемые родственниками убитого, снова хотели его повесить, он ушел под прикрытием мясников, огромная толпа которых присутствовала там с заранее приготовленными «мечами и кольями» (Мф 26, 47, 55). Ибо он был их товарищем и другом; а кроме того, они видели чудо, столь явное и поразительное. Когда же он рассказал всем, что убийство он совершил не преднамеренно, а защищая себя и честь Магдалины, и что Магдалина обещала ему в тюрьме освободить его, как скоро будет иметь благоприятное время, они получили /f. 427b/ удостоверение[2259] и восславили Бога и блаженную Марию Магдалину, его освободительницу. А граф Прованса[2260], узнав обо всем этом, пожелал увидеть этого человека и услышать все от него самого и держать его при своем дворе до конца его жизни. Но тот ему ответил, что даже если бы кто-нибудь даровал ему власть над всем миром, то и тогда он закончил бы дни свои не иначе, как на службе у Магдалины, в замке Святого Максимина, где были обретены ее мощи в лето Господне 1283. Так и произошло.

И в том же году, в июне месяце, должно было произойти сражение между королем Карлом и Педро, королем Арагона.

Деяния Карла, короля Иерусалима и Сицилии, герцога Апулии, князя Капуи; он же сенатор вечного Города, князь Ахайи, граф Анжу, Прованса, Форкалькье и Тоннерра[2261]:

«Когда Педро, король Арагона, направил вышеупомянутого марсельца[2262] со своими верительными грамотами к вышеназванному королю Карлу для заключения брачного союза между одним из сыновей названного Педро и одной из дочерей сына вышеназванного короля Карла, то спустя немного времени после обсуждения этого брачного союза, о котором сам Педро говорил, что он весьма его желает, по словам вышеупомянутого посланца, и о чем говорилось также в его грамоте, и после того как много других дружественных слов было передано со стороны этого Педро через названного посланца лично господину королю Карлу, сам Педро под видом мира и предстоящих родственных связей между ним /f. 427c/ и королем с Карлом обманом отнял королевство Сицилии. И когда этот Педро Арагонский приготовил корабли и военное снаряжение для плавания через море, король Франции отправил к нему официальных посланцев и особых вестников сказать ему, что сам Педро никоим образом не должен идти ни против короля Карла, ни против его сына и не вторгаться в его королевство, потому что если он причинит какую-либо обиду самому королю Карлу или его наследнику, то пусть он поразмыслит о собственной безопасности. Каковой Педро вышеназванным посланцам учтиво и благосклонно ответил, что он совершенно не желает причинять какую бы то ни было обиду господину королю Карлу или его наследнику, а намеревается идти за море против вероломных сарацин, и всю землю, которую он сможет приобрести и захватить, он передаст и подарит своему сыну, который собирается вступить в брак с вышеупомянутой дочерью сына короля Карла. Сверх того, он изъял у верховного понтифика церковные десятины своей страны для подтверждения своего похода за море, который он желал совершить против сарацин во имя возвеличения христианской веры и во славу ее. И он попросил самого верховного понтифика, чтобы тот принял его собственную страну под свою защиту и покровительство. А король Карл, услышав, что этот самый Педро с помощью такого обмана вторгся в королевство Сицилии, передал этому Педро через особых посланцев письмо, в котором требовал, чтобы тот ушел из его страны и никоим образом не вмешивался в ее дела. А этот Педро, понадеявшись на свою храбрость и на сицилийцев, ответил, что он ни за что не уйдет из названного королевства Сицилии, пока сможет удерживать названную страну под своей властью. Услышав об этом, король Карл, находившийся в то время в Апулии, собрал несметное множество людей, как конных, так и пеших, и решил отправиться /f. 427d/ против него по морю с огромным флотом.