И в том же году было заключено в городе Реджо много мирных договоров. И в том же году жители Пармы и Кремоны всем миром отправились уничтожать посевы обитателей Сончино за то, что там пребывал господин Бозио да Довариа[2187], надеявшийся, если будет в силах, вступить в Кремону, но этого ему не позволили.

И в том же году пришел маркиз Монферратский, и находился он в епископстве Лоди, а с ним были миланцы со своей боевой повозкой и жители Павии со своей повозкой; и, чтобы мне это покороче сказать и изложить, были с ним жители всех тех городов, которые принадлежали к его сторонникам, а именно жители Верчелли, Новары, Алессандрии, Комо, и все другие его друзья; и говорил он, что желает он установить мир во всей Ломбардии. Но сторонники Церкви не поверили ему и все единодушно высказались против и приготовились к сопротивлению ему и к борьбе с ним. И немедленно, в первых же рядах, выступили против него кремонцы со своей боевой повозкой. И они отправили гонцов к жителям Пармы сказать, чтобы те без промедления приходили со своей повозкой и охраняли Кремону. И те так и сделали. И когда начало возникать опасение, что битва вот-вот произойдет, жители Пармы и Кремоны отправили гонцов ко всем своим друзьям, чтобы те пришли, /f. 421c/ а именно в Феррару, Болонью, Модену, Реджо, Брешию и Пьяченцу. И те с готовностью пришли.

А капитаном и военачальником был у них господин Лодовико, граф ди Сан-Бонифачо из Вероны, бывший в то время пармским подеста. И побоялся вышеназванный маркиз вступить с ними в сражение[2188], и ушел он от них, не попрощавшись с теми, кто принимал его; и вернулись все с обеих сторон в свои города без военного столкновения.

А когда они еще находились в Кремоне, то все, принадлежавшие к сторонникам Церкви, устроили удивительное торжество для жителей Пармы, и особенно болонцы, которые, будучи знатными рыцарями, провели на площади города Кремоны возле пармской боевой повозки турнир, желая сделать им приятное и показать свое дружеское расположение. Ибо в то время жители Пармы пользовались любовью папы Мартина IV, который когда-то слушал в Парме право у господина Уберто да Боббио, а Римская курия и король Карл испытывали к ним благодарность за то, что они постоянно были готовы прийти на помощь Церкви денежными средствами. Кроме того, в курии у них был один кардинал, уроженец Пармы, вернее, деревни в Пармском епископстве, называвшейся Гайнаго[2189] (в этой деревне у меня, брата Салимбене, было много владений). Он был родственником магистра Альберта из Пармы[2190], человека святой жизни и одного из семи нотариев курии; и из-за любви к нему Альберта, а также потому, что сам он был человеком достойным, и образованным, и порядочным, и трудолюбивым, папа Николай III сделал его кардиналом, а звали его господин Герард Альбо[2191]. Папа Мартин IV послал его на Сицилию с поручением вернуть сицилийцев в лоно Церкви[2192]. /f. 421d/

О том, как сицилийцы восстали против французов из войска короля Карла и многих убили[2193]

Сицилийцы подняли мятеж против короля Карла и в городе Палермо перебили всех французов, мужчин и женщин, и младенцам разбили головы о камни, а беременным вспороли животы. А какого-то палача-француза, пожелавшего выйти для усмирения народа, один разумный человек попросил не бросаться в толпу, а бежать через окно и спасать свою жизнь. Что тот и сделал, уйдя в какой-то замок, чтобы там укрыться. Но вслед за ним пришли жители Палермо и захватили замок, и, приведя палача на городскую площадь, изрубили его на куски. А жители города Мессины не учинили такой жестокости по отношению к французам, но отняли у них оружие и имущество и отправили их к их господину Карлу[2194], который в эти дни ушел прочь, боясь потерять Неаполь, а также потому, что с другой стороны на Сицилию высадился король Арагона Педро[2195] при поддержке короля Кастилии[2196] и Палеолога[2197].

Супругой Педро, короля Арагона, была дочь[2198] принца Манфреда. А принц Манфред был сыном покойного императора Фридриха II, и этого Манфреда убил король Карл. И был также некий Палеолог, властвовавший в городе Константинополе над греками, который также убил сына Ватаца, предыдущего властителя греков[2199], чтобы вместо него властвовать; и он боялся, что король Карл вместе с папой Мартином IV нападет на Константинополь. Но папа Мартин хотел сначала решить дело с Форли, державшим под своей властью всю Романью. /f. 422a/

Романья же была провинцией небольшой, но хорошей, плодородной и густонаселенной, расположенной между Анконской маркой и городом Болоньей. Римская церковь[2200] получила ее в дар от господина Рудольфа, который еще во времена господина нашего папы Григория X был избран императором. Ибо римские понтифики всегда стараются что-нибудь выманить у государства, когда императоры венчаются на царство. Те же, соответственно, не могут отказать в том, чего у них просят, как потому, что в начале своего правления хотят выказать любезность и щедрость, особенно по отношению к Церкви, так и потому, что уверены, что все, отданное в дар, воздастся им во время правления, а также потому, что стыдятся показаться уксусом, пока они не в тыкве, а также, чтобы вообще не получить отказа. Ибо господин Рудольф, избранный императором, мирно пребывает в Германии, а Церковь, похоже, мало озабочена его коронованием. Итак, вышеназванный кардинал[2201] был послан господином нашим папой к сицилийцам по вышеупомянутым причинам. А они ему ответили, что они всей душой хотят повиноваться предписаниям Церкви, но совершенно отвергают переходящее все границы засилье французов.

Следовательно, по этой причине и шло французское войско, и по морю, и по суше, дабы оказать помощь королю Карлу. Что будет дальше, смогут увидеть те, кто останется в живых[2202]. И в том же году папа Мартин жил в Орвьето, а затем переселился в Монтефьясконе.

Также в этом году в консистории, в присутствии папы и кардиналов было прочитано послание о том, что Палеолог в городе /f. 422b/ Константинополе назначил папу и кардиналов из греков[2203].