Ибо поразил Господь пизанцев в тот год чумой, и многие умерли, по слову Писания, Ам 8, 3: «Много будет трупов, на всяком месте будут бросать их молча». «Ибо не было дома, где не было бы мертвеца», – как говорится в Книге Исход, 12, 30. Тогда исполнилось то, что было сказано Амосом, 5, 3: «Город, выступавший тысячею, останется только с сотнею, и выступавший сотнею, останется с десятком». То же там же: «На всех улицах будет плач и на всех дорогах будут восклицать: "Увы, увы!", и призовут земледельца сетовать и искусных в плачевных песнях – плакать, и во всех виноградниках будет плач» (Ам 5, 16–17). Почему? Послушай, почему. Иеремия в Плаче, 1, 20: «Отвне обесчадил меня меч, а дома – как смерть». Ибо меч ярости Господней обесчадил пизанцев за то, что долгое время они воевали против Церкви, и за то, что захватили они в море прелатов, направлявшихся на собор[2301] по зову блаженной памяти папы Григория IX. Поэтому говорит Господь, Лев 26, 24–25: «Поражу вас всемерно за грехи ваши, и наведу на вас мстительный меч в отмщение за завет». То же, Втор 32, 25: «Извне будет губить их меч, а в домах ужас – и юношу, и девицу, и грудного младенца, и покрытого сединою старца». То же там же: «Меч Мой насытится плотью, кровью убитых и пленных, головами начальников врага. Веселитесь, язычники, с народом Его! ибо Он отмстит за кровь рабов Своих, /f. 432c/ и воздаст мщение врагам Своим, и очистит землю Свою и народ Свой!» (Втор 32, 42–43).

Четыре года[2302] я прожил в пизанском монастыре ордена братьев-миноритов, с тех пор миновало 40 лет, и потому знает Бог, как я печалюсь о пизанцах и сострадаю Пизе! И когда я жил там, господин Бонаккорсо де Палуде три года подряд был по воле императора пизанским подеста[2303], и пизанцы сделали его адмиралом и поставили во главе войска, которое они на кораблях и галерах повели к гавани города Генуи. И кроме имевшихся у них старых галер, пизанцы построили сто новых для этого войска; и император послал на службу к пизанцам и в помощь им пятьдесят галер, оснащенных наилучшим образом, и я, находясь тогда в пизанском порту, видел, как они прибывали из королевства [Сицилии]. И когда пизанцы со своим войском были возле генуэзского порта, они осыпали город множеством стрел, острые наконечники которых были не из железа, а из серебра, в знак суетного искания славы, хвастовства и вечной памяти об этом[2304]. А генуэзцы не выходили для сражения, и пизанцы, видя это, через несколько дней с великим почетом вернулись в свои края, по пути сжигая и уничтожая все, что находилось на генуэзской земле. И заметь, что между пизанцами и генуэзцами, между пизанцами и лукканцами, пизанцами и флорентийцами существует такая же природная ненависть, как между людьми и змеями, собаками и волками, лошадьми и грифами. Между пизанцами и генуэзцами – из-за господства на море, ибо по какому-то тщеславию каждый из них, а именно пизанец и генуэзец, хочет казаться первым. И поэтому они «восходят на горы», но не «нисходят в долины» (Пс 103, 8). Об этом говорил /f.432d/ Сенека: «Люди жили бы спокойнейшим образом, если бы были уничтожены эти два местоимения, а именно "мое" и "твое"»[2305].

Ненависть, раздор и злоба между лукканцами и пизанцами существуют не только потому, что эти два города соседствуют, но также и потому, что пизанцы захватили десять замков луккского епископа и долгое время владели ими, за что они даже были отлучены от Церкви, и все же долго упорствовали в этом. А замки эти находились в горах. Ненависть же между флорентийцами и пизанцами происходила от того, что, когда флорентийцы приезжали в Пизу для закупки товаров, пизанцы обременяли их чрезмерной дорожной пошлиной при выезде.

Поэтому флорентийцы и лукканцы, связанные друг с другом тесными узами договора о дружбе, услышав о том зле, которое генуэзцы причинили пизанцам, и понимая, что «время благоприятствует» (1 Мак 12, 1) им, в декабре месяце вышеозначенного года, незадолго до Рождества Христова, снарядили войско против пизанцев (вместе с ними должны были идти пратенцы, то есть жители Прато, и корнетанцы, то есть жители Корнето), чтобы напасть на уцелевших пизанцев и разрушить Пизу до основания, если смогут, и даже стереть с лица земли. Услышав об этом, пизанцы весьма испугались, понимая, что исполнилось на них то, что должно было исполниться на иудеях, как угрожал им Господь, Втор 28, 62: «И останется вас немного, тогда как множеством вы подобны были звездам небесным, ибо вы не слушали гласа Господа Бога вашего». Тогда охваченные страхом пизанцы целиком /f. 433a/ положились на молитвы к Богу и сказали: «"Нет в нас силы против множества сего великого, пришедшего на нас, и мы не знаем, что делать, но к Тебе очи наши!" 2 Пар 20, 12». И еще сказали пизанцы: «Собрались враги наши и хвалятся силою своею. Изнури крепость их, Господи, и расточи их, дабы узнали они, что никто иной сражается за нас, как Ты, Бог наш. "Расточи их силою Твоею" и сокруши их, "Господи, защитник наш" (Пс 58, 12)». И еще: «"Собрались язычники" (1 Мак 5, 10) во множестве, чтобы бороться против нас, и мы не знаем, что нам делать, Господи Боже, к Тебе очи наши, "да не погибнем" (Иона 1, 14). "Ты знаешь, что умышляют они против нас. Как можем мы устоять пред лицем их, если Ты не поможешь нам?" (1 Мак 3, 52–53)».

И вот, когда пизанцы молились таким образом, исполнились слова, гласящие: «Необходимо, чтобы Божия помощь присутствовала там, где отсутствует человеческая»[2306]. Ибо благое решение пришло на ум пизанцам: послать ключи от ворот города Пизы папе Мартину, чтобы защитил он их от неприятеля. Тот охотно поддержал их и укротил поднявшихся на них врагов[2307]. И исполнилось Писание, гласящее, Пс 82, 17: «Исполни лица их бесчестием, чтобы они взыскали имя Твое, Господи!» И в другом месте Писание гласит, Ис 60, 14: «И придут к тебе с покорностью сыновья угнетавших тебя, и падут к стопам ног твоих все, презиравшие тебя». Как мы услышали, так и написали. Так обстоят дела /f. 433b/ сегодня. Конец их неведом; будущее смогут увидеть те, кто останется в живых. «Весь мир» потрясен и «лежит во зле» (1 Ин 5, 19). Мы пребываем в исходе 1284 года.

Также в вышеозначенном году разнеслись слухи, что Фридрих II, бывший император, жив и находится в Германии; при нем состоит огромное множество тевтонцев, которых он оплачивает щедрой рукой. И до того сильны были эти слухи и так широко распространились, что большинство городов Ломбардии отправило особых посланцев посмотреть и разузнать, так ли это или нет. Даже маркиз д’Эсте отправил такого посланца. Также некоторые иоахимиты в какой-то мере верили, что, возможно, это именно то, о чем говорит Сивилла[2308]: «Глаза свои смежит она смертию сокровенной (имеется в виду галльская курица. – Прим. Салимбене) и останется в живых; и будет звучать среди людей "живет" и "не живет"[2309], пока один из птенцов и птенцы от птенцов останутся в живых». Мерлин также говорит об этом[2310]: «Дважды пятидесятилетний будет вести спокойную жизнь». Это иоахимиты объясняли так: «дважды пятьдесят образуют сто», – словно желая, чтобы ему [императору] было сто лет. Но ничего не было. Ибо по прошествии времени обнаружилось, что это был какой-то мошенник и обманщик, выдумавший это ради наживы; и как он сам, так и его приверженцы были уничтожены.