Следует заметить, что есть пять родов людей, господство которых весьма жестоко и позорно.

Первый род – это женщины, о господстве коих сказано, Сир 25, 24: «Если жена будет преобладать над мужем своим, она враждебна ему»[314]. Еще, там же: «От жены начало греха и чрез нее все мы умираем» (Сир 25, 27). И посему о ней решено и сказано, Быт 3, 16: «Будешь под властью мужа, и /f. 235b/ он будет господствовать над тобою»[315]. Но женщина охотно присваивает себе господство, когда может; это видно на примере Семирамиды[316], которая присвоила себе власть, отняв ее у мужчин; она по смерти мужа своего, дабы иметь возможность царствовать, вышла замуж за собственного сына, который был у нее от Нина[317]. Это видно также на примере Гофолии, которая, чтобы царствовать, истребила все царское племя и царствовала семь лет, а затем была умерщвлена мечом, как рассказывается в 4 Цар 11 и во 2 Пар 23. В истории[318] тоже говорится, что «возрадовался народ земли, ибо Господь уничтожил зло, дабы женщина не властвовала над ними». Еще о господстве женщин Господь говорит, Ис 3, 12: «Народ Мой ограбили блюстители его, и женщины господствуют над ним»[319].

Второй род – это рабы, о господстве коих сказано, Притч 19, 10: «Неприлична глупцу пышность, тем паче рабу господство над князьями». То же, Притч 30, 21–22: «От трех трясется земля, четырех она не может носить: раба, когда он делается царем» и т. д. То же, Еккл 10, 7: «Видел я рабов на конях, а князей ходящих, подобно рабам, пешком». О том же Иеремия в речи своей, в конце Плача (5, 8): «Рабы господствуют над нами, и некому избавить от руки их». Посему некто сказал[320]:

Третий род – это глупцы, о господстве коих сказано, Еккл 10, 5–6: «Есть зло, которое видел я под солнцем, это – как бы погрешность, происходящая от властелина: невежество поставляется на большой высоте, а богатые сидят низко». То же, Притч 26, 1: «Как снег летом и дождь во время жатвы, так честь неприлична глупому». Там же ниже (8): «Что влагающий драгоценный камень в пращу, то воздающий глупому честь». То же, Сир 47, 26–28: «И почил Соломон с отцами своими и оставил по себе от семени своего безумие народу, скудного разумом Ровоама, который отвратил от себя народ чрез свое совещание». Это то, чего боялся Соломон, а именно, чтобы у него не было глупого сына, который царствовал бы после него. Посему сказал Екклесиаст 2, 18–19[321]: «И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, /f. 235c/ потому что должен оставить его человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и беспокоился». Поэтому и Соломон мог бы сказать то, что сказал Иов, 3, 25: «Ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне». И когда Соломон сказал, Притч 30, 22, что земля трясется от «раба, когда он делается царем», – истину он сказал, ибо раб его царствовал после него, и земля тряслась и содрогалась, когда сошлись со своими войсками Иеровоам и Авия, как сказано в 2 Пар 13. Но для тех, кто пал духом из-за власти глупцов, есть утешение, которое обещает Исаия, 32, 5: «Невежду уже не будут называть почтенным, и о коварном не скажут, что он честный».

Четвертый род – это дети, о господстве которых говорит Господь устами Исаии, 3, 4: «И дам им отроков в начальники, и дети будут господствовать над ними». Об этом говорит Екклесиаст, 10, 16: «Горе тебе, земля, когда царь твой отрок, и когда князья твои едят рано!»

Пятый и последний род – это враги, о господстве которых говорится в псалме: «Ненавидящие их стали обладать ими» (Пс 105, 41). Посему Господь говорит, Ис 52, 5: «Властители их (то есть народа Божия. – Прим. Салимбене) неистовствуют, говорит Господь, и постоянно, всякий день имя Мое бесславится». Благословен Бог, который помог мне изложить это!

Вспоминаю, что, когда я был в Лионе[322], и там находился господин наш папа Иннокентий IV, к нему пришли братья-минориты из Бордо и сказали, что сестры бордоского монастыря ордена святой Клары избрали госпожу Цецилию, его племянницу, аббатисой. И папа дал им письмо с согласием, и сказал, чтобы они отправлялись за ней в Парму. Но в Лионе был господин выборный Пармы[323], племянник папы и брат упомянутой госпожи, и когда он узнал об этом, то пришел к папе и расстроил все дело. И, /f. 235d/ конечно, если бы она туда приехала, она чувствовала бы себя среди иностранцев лучше, чем среди родных и знакомых.

Теперь возвратимся к ходу нашей истории и начнем с того места, где мы остановились.

Итак, в лето от Воплощения Господня 1229, о каковом мы уже выше писали, господин Надзарио[324] Гирардини из Лукки, реджийский подеста, повелел построить мост и ворота в Порта-Берноне. И тогда впервые он начал обносить город Реджо стеной. И приказал он возвести стену длиной в сто локтей от названных ворот ниже по направлению к воротам Сан-Стефано. И так постепенно другие подеста каждый год строили стену длиной в двести локтей до тех пор, пока весь город не был ею обнесен. Однако из-за частых войн время от времени в возведении городской стены случались перерывы. Этот господин Надзарио изображен в камне на воротах в Порта-Берноне, которые он повелел построить в городе Реджо, и восседает он там на каменном коне. Был он прекрасным собою рыцарем и очень богатым, моим знакомым и другом, когда я жил в городе Лукке[325] в ордене братьев-миноритов. Его жена Фьор-д'Олива была госпожой красивой, полной, пышнотелой, расположенной ко мне и набожной. Была она супругой некоего нотария из Тренто, от которого у нее было две дочери, весьма красивые дамы. Но господин Надзарио, в бытность свою подеста в Тренто, увел ее от мужа и с ее согласия привез в город Лукку, а свою жену, которая еще была жива, отправил в один из своих замков, где она и находилась вплоть до своей кончины. Умер господин Надзарио бездетным. Он оставил этой госпоже большое богатство, и она по прошествии времени была выдана замуж и одновременно /f. 236a/ обманута, как она сама мне об этом поведала. А в жены ее взял Энрико, сын Антонио де Муссо; и она до сих пор жива, в лето от Воплощения Господня 1283, в каковом мы это и излагаем в день святого Лаврентия [10 августа], во вторник.

Оба они, то есть господин Надзарио и госпожа Фьор-д'Олива, сделали много доброго для братьев-миноритов в Лукке, когда аббатиса ордена святой Клары в Гаттайоле привела в волнение и настроила весь город Лукку против братьев-миноритов, кладя на людей избранных пятно.