На самом деле город Феррара был владением римского понтифика и землей Церкви; об этом я слышал раз сто, поскольку я прожил там семь лет[718] и слышал об этом даже из уст папы Иннокентия IV во время его обстоятельной проповеди[719], ибо я даже прикасался к нему, когда он произносил проповедь из окна епископского дворца в Ферраре. Господин же Салингуерра обычно приговаривал: «Небо – Господу на небесах, землю же он дал сынам человеческим»[720], как бы желая похвалиться тем, что на земле он могущественный человек; и именно он умер среди вод венецианских; хотя он и был умным, но сына /f. 279d/ имел глупого, как Соломон – Ровоама, о коем сказано, Еккл 2, 18–19: «Должен оставить его (труд мой. – Прим. пер.) человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый?» и проч. Звали его Якопо Торелло[721], и он сам имел обыкновение говаривать: «L’asen da per la pare: botta da, botta receve»[722]. Это означает: «Осел лягает стену; удар наносит, удар и получает». Эту поговорку простой народ считал очень мудрой, ибо он полагал, что это сказано о папе и императоре, которые тогда находились между собой в раздоре. И был в то время папой Григорий IX, а императором – Фридрих II.

О Паоло Траверсари[723], родом из Равенны

И взял означенный император Равенну после того, как умер Паоло Траверсари[724]. И заметь, что в Равенне издавна были четыре знатные семьи, как я читал не один раз в «Книге равеннских архиепископов»[725]. Ведь я жил там пять лет[726]. И все эти семьи, которые были знатнее других, сошли на нет, последним из них, продержавшимся дольше других, был род господина Паоло Траверсари, но во дни мои и он совсем вымер. А Паоло Траверсари был прекраснейшим рыцарем, великим бароном, очень богатым, и любим горожанами. Был у него, однако, в Равенне соперник и противник, некий Анастазио. У господина Паоло был сын, от которого осталась незаконнорожденная дочь по имени Траверсария; имя она получила от имени рода своего. Я ее часто видел. И была она весьма красивой госпожой и хорошего /f. 280a/ нрава, среднего роста, то есть не слишком высокая, но и не слишком маленькая.

Папа Иннокентий IV узаконил Траверсарию, дабы она могла стать наследницей, и выдал ее замуж за господина Томмазо да Фолиано из Реджо, который был его родственником и которого к тому же он сделал графом Романьи. И пришелся он жителям Равенны по душе. У господина же Томмазо от Траверсарии родился сын, названный Паоло; я видел его; он был красивым ребенком и очень необычным; когда он достиг развилки пифагорейской буквы[727], он скончался. А когда сам Томмазо находился при смерти, он сделал своим наследником Маттео да Фолиано, который по прошествии времени завладел его имуществом.

После смерти господина Томмазо его жена вновь вышла замуж; взял ее в жены племянник маркиза д’Эсте господин Стефан, сын короля Венгрии, брат святой Елизаветы, но не по матери, а по отцу[728]. Стефан породил от Траверсарии прелестного сына, который впоследствии умер; умерла и жена господина Стефана и была погребена в гробнице господина Паоло Траверсари, в церкви Сан-Витале в Артике возле Равенны. Сам же господин Стефан ушел затем в Венецию, где и встретил последний день своей жизни в величайшей нищете и несчастье. И как Иосиф сказал об Ироде Агриппе[729]: «Не было человека, которого до такой степени могли бы преследовать превратности судьбы», приведя три примера его несчастий, так и мы можем привести примеры несчастной судьбы /f. 280b/ господина Стефана.

Первое постигшее его несчастье: после смерти Андраша[730], короля Венгрии, мать Стефана, будучи беременной им, бежала из Венгрии, боясь, как бы ее не убили венгры, как они умертвили другую королеву, а именно мать святой Елизаветы[731].

Второе несчастье: его оклеветали, сказав, что он зачат от некоего Дионисия[732], и потому сыновья короля Венгрии не считали его братом и не допускали к владению отцовским наследством. И это сомнение у короля Венгрии[733] оставалось на протяжении многих лет. Но многие братья-минориты из Венгрии, проходившие через Феррару, желали с ним встретиться и говорили, что по облику он очень похож на короля Венгрии, отца своего.

Третье несчастье: когда Стефан воспитывался в Ферраре при дворе маркиза д’Эсте и была надежда, что он по праву родства как сын племянницы, дочери брата Альдобрандино, наследует ему, на осле или на другом вьючном животном привезли из Апулии какого-то маленького мальчика[734], рожденного, как говорили, некоей знатной женщиной из Неаполя и неким князем Ринальдо, сыном покойного маркиза Аццо д’Эсте из Феррары. Этого Ринальдо император держал как заложника в оковах в городе Неаполе. Было ли это злонамеренной ложью или правдой, я не знаю. Но как бы там ни было, Стефана изгнали из Феррары, и он жил в Равенне.

А мальчик, недавно привезенный, получил владения маркиза д’Эсте. И он стал негоднейшим человеком, подражая нравам Эццелино[735]. В самом деле, он велел утопить собственную мать в водах Адриатики или в лагунах, /f. 280c/ ибо он стыдился такой матери, бывшей прачки. Ведь насмешники заставляли его краснеть из-за того, что он был незаконнорожденным и что у него была мать незнатного происхождения. Некоторые говорили, что этот Обиццо был сыном Аццо, маркиза д’Эсте... был от госпожи Беатриче ... во время ... мы... Что если ... был ему отцом ... тому ... д’Эсте. И однако он возглавил ... Особенно следует заметить ... Маласпина[736] ... Констанция была трижды замужем. Таков Обиццо, маркиз д’Эсте, который теперь властитель Феррары и который из-за содеянных им грехов стал одноглазым. Ибо, когда он на Параскеву-Пятницу принимал участие в турнире, он повредил себе древком сломавшегося копья правый глаз, который целиком потерял способность видеть. Участвовал же он в турнире из любви к некой присутствовавшей там женщине легкого поведения. Кроме того, поговаривали, что он бесчестил дочерей и жен знатных и незнатных феррарцев. О нем ходили дурные слухи, что он познал на ложе своих сестер, да и свояченицу. Также он разорил, уничтожил и изгнал из Феррары членов семьи да Фонтана, которые его вскормили, вознесли и возвысили. Он совершил много других злодеяний, и много воздастся ему от Бога, если только он не обратится к Нему.

С господином Оттобоно, который впоследствии стал папой Адрианом[737], у него была такая дружба, что он взял в жены его родственницу, которая родила ему трех сыновей и одну дочь. И первенцем у него был Аццо, имевший жену из родни папы Николая III[738], римлянина по происхождению, которого в бытность его кардиналом звали Иоанн Гаэтано; и кардиналом стал господин Матфей Росси, сын господина Орсо, родного брата папы. Сей Матфей Росси является руководителем, покровителем и наставником ордена братьев-миноритов согласно их уставу; и папа Николай утвердил его и дал ордену, хотя ранее братья /f. 280d/ просили себе господина Иеронима, который до того был их генеральным министром.