И сказал брат Уго Петру: «Не искажай Писания, приводи слова так, как они даны в тексте. Ведь ты опустил конец первой цитаты и начало следующей. Произноси первую так, как сказано Мудрецом: "Много пищи на ниве отцов и у других нагромождается безрассудно"[990], Притч 13, 23. Потому что, поистине, много не различающих. Ибо "человек несмысленный не знает, и невежда не разумеет того" (Пс 91, 7). Об этом Дан 12, 10: "И не уразумеет сего никто из нечестивых, а мудрые уразумеют". То же Осия в последней главе: «Кто мудр, чтобы разуметь это? кто разумен, чтобы познать это? Ибо правы пути Господни, и праведники ходят по ним, а беззаконные падут на них", 14, 10. О не различающих говорит и Апостол, 2 Кор 4, 3–4: "Если же и закрыто благовествование наше, то закрыто /f. 311c/ для погибающих, для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа, Который есть образ Бога". Еще, Ис 29, 14: "Мудрость мудрецов его погибнет, и разума у разумных его не станет". О хороших же людях говорит Варух 4, 4: "Счастливы мы, Израиль, что мы знаем, что благоугодно Богу".

Вторую цитату из Книги сына Сирахова, 36, 20, ты должен говорить так: "Желудок принимает в себя всякую пищу", а именно телесную, однако она должна быть съедобной, и подходящей для человека, и естественной, и не запрещенной. Ведь по свидетельству Апостола, 1 Тим 4, 3–4, следует "употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением. Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением". И заключение слов сына Сирахова (36, 20): "но пища пищи лучше". Это истина буквальная, как учит и опыт. Ибо лучше хлеб пшеничный, чем ячменный. Что же касается духовной пищи, то величайшая истина, что хлеб Причастия лучше всякой другой телесной пищи. Посему Господь, Ин 6, 55: "Ибо Плоть Моя истинно есть пища". О сей пище Господь сказал Августину[991]: "Я – пища взрослых; расти, и будешь вкушать Меня". Мы можем также по-другому истолковать приведенные слова: "желудок принимает в себя всякую пищу", – ибо наше богословие, или Священное Писание, принимает для служения ему любое другое писание, если оно не противоречит добрым нравам и католической вере; "но пища пищи лучше" – потому что слова пророков лучше, чем поэтов, и слова Христа и евангелистов лучше, чем слова Аристотеля и философов». Выслушав все это, брат Петр поступил так, как поступают иные, которые прибегают к нападкам, когда оказываются несостоятельными в /f. 311d/ диспуте, и сказал: «Говорить сие, то есть приводить в качестве свидетельства слова неверующих, скорее пристало бы еретикам. Я говорю о Мерлине, свидетельством коего ты воспользовался».

Брат Уго, подстрекаемый этим замечанием Петра, ответил: «Ты лжешь, и я докажу, что ты много раз солгал. Во-первых, доказываю свидетельством Господа, Коему Иоанн сказал: "Наставник! мы видели человека, именем Твоим изгоняющего бесов, и запретили ему, потому что он не ходит с нами. Иисус сказал ему: не запрещайте, ибо кто не против вас, тот за вас", Лк 9, 49–50. Во-вторых, потому что Апостол, Рим 15, 4, не оговаривает особо и не исключает ни одного писания, но говорит в общем: "А все, что писано было прежде, написано нам в наставление". В-третьих, потому что Апостол в Послании к Титу, 1, 12–13, использует свидетельство языческого поэта, говоря: "Из них же самих один стихотворец сказал: 'Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые'. Свидетельство это справедливо". В-четвертых, потому что Августин в книге «О граде Божием», XVIII, 23, использует слова Сивиллы как свидетельство для доказательства о Христе, в следующих стихах: "Знамение суда". Более того, в той же самой книге Августин приводит как свидетельство слова Вергилия: "И вызовы Кодра"[992]. В-пятых, потому что блаженный Василий говорит, что "свидетельства недругов весьма достойны доверия"[993]. Сие истиннейшая правда, особенно когда свидетельства касаются хорошего или похвального. В-шестых, доказываю на примере Церкви, которая не отвергла пророчества Валаама и Каиафы. Первый предсказал рождение, второй – страдание Христа. Рождение Христа Валаам предсказал такими словами: "Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля", Чис 24, 17. И это принесло больше пользы трем восточным царям, чем пророчество Михея первосвященникам, книжникам и фарисеям; /f. 312a/ потому что волхвы поклонились Младенцу, а первосвященники и книжники народные вместе с Иродом составили заговор против Иисуса, как рассказывается, Мф 2, 4. Посему Господь, сетуя на них, сказал: "Есть заговор между мужами Иуды и жителями Иерусалима", Иер 11, 9. А страдание Христово предсказал Каиафа: "Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино", Ин 11, 50–52. Заметь, что евангелист Иоанн одобряет это пророчество, говоря: "Сие же он сказал не от себя"; ибо, по словам блаженного Амвросия, "истина, кто бы ее ни изрек, есть от Святого Духа"[994]. И пророчество Каиафы принесло больше пользы сотнику, увидевшему исполнение его и сказавшему: "Воистину Он был Сын Божий", Мф 27, 54, чем самому Каиафе, предсказавшему это. Ему подходят слова угрозы Моисея: "Жизнь твоя будет висеть пред тобою, и будешь трепетать ночью и днем, и не будешь уверен в жизни твоей", Втор 28, 66».

И вот, выслушав все это, брат Петр молвил: «Апостол во Втором Послании к Тимофею говорит, что "все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен", 3, 16–17». На что брат Уго ему сказал: «Согласен. Ты говоришь правду. Но прошу тебя, скажи, почему ты это говоришь».

Ответил брат Петр: «Потому что Апостол говорит: "Все Писание богодухновенно". А Валаам, чьи слова ты привел, был магом и прорицателем, о коем, кроме того, известно, что его умертвили мечом сыны Израилевы, как об этом повествуется в Книге Иисуса Навина, 13, 22: "Также Валаама, сына Веорова, прорицателя, убили сыны Израилевы мечом /f. 312b/ в числе убитых ими". О том же повествуется в Книге Чисел, 31, 8. Да и Господь из всех отверг и презрел его[995], когда он восстал против Иова, раба Его, и сказал Он, Иов 38, 2: "Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла?"» Ему брат Уго ответил: «Валаам был плохим человеком, однако слова его были богодухновенны. Ибо он говорит о себе самом: "Говорит Валаам, сын Веоров, говорит муж с открытым оком, говорит слышащий слова Божии, имеющий ведение от Всевышнего, который видит видения Всемогущего", Чис 24, 15–16. А относительно твоих слов, что в Книге Иова презрел его Бог, так это случилось не из-за того, что он говорил правильные слова, но потому что он был слишком молод с точки зрения тех, кто его слушал, и потому что он поступал вопреки Писанию: много и без конца говорил и не давал говорить другому, даже и Самому Богу. О первом читаем, Иов 32, 6: "Я молод летами, а вы – старцы". Поэтому он должен был знать, что "в старцах – мудрость, и в долголетних – разум", Иов 12, 12. О других читаем, Сир 32, 9–10: "Говори, юноша, если нужно тебе, едва слова два, когда будешь спрошен, говори главное". Заметь, что "главное" подразумевает здесь короткую речь. Далее: "Будь, как знающий и, вместе с тем, как умеющий молчать. Среди вельмож не равняйся с ними и, когда говорит другой, ты много не говори», Сир 32, 10–12. Сие он плохо соблюдал. Вот почему Господь презрел его, заставив его молчать, ибо, как говорит Мудрец: "Кто заставляет молчать глупого, тот утишает распрю", Притч 26, 10[996]. И еще потому, что он старался выставить себя, и показать свою мудрость, и унизить /f. 312c/ блаженного Иова, и показать его достойным презрения. Но блаженный Иов был презрен так, как "презрен по мыслям сидящего в покое факел, приготовленный для спотыкающихся ногами", Иов 12, 5.