Подобный стиль повествования мы наблюдаем и в рассказе о диспуте брата Уго Прованского с братом Петром по поводу учения Иоахима Флорского. Здесь также задана тема, вступление к ней, доказательства из Писания, из сочинения Псевдо-Иоахима и из пророчеств английского предсказателя Мерлина. При этом стиль собственно авторского повествования выгодно отличается от стиля проповеднического отступления динамичностью и эмоциональностью; вопросы Петра и ответы Уго являют собой примеры живой разговорной речи (с. 259–274).

Привлечение текста Библии в качестве постоянного нравственного мерила свидетельствует об огромном духовном авторитете этой книги не только для Салимбене и его собратьев-клириков, привычно мыслящих библейскими категориями и образами, но и для всех остальных людей той эпохи – потенциальных читателей «Хроники».

Многие слова и выражения из Священного Писания органично вошли в текст «Хроники». Это и неудивительно. Салимбене был монахом, а Библия составляла не только основу духовной жизни клириков, но и главное пособие в их проповеднической деятельности, вследствие чего многие места из нее запоминались и прочно входили в повседневный лексикон, в разговорную речь лиц духовного звания[2863]. Эти выражения благодаря их частой повторяемости нетрудно обнаружить даже несведущему в религиозной литературе читателю: «с душою огорченною», «не восхотел благословения, – оно и удалится от него», кормить «скудно хлебом и скудно водою», «опытный в бою», «Дух дышит, где хочет», «как тростник, колеблемый в воде», «не раз и не два», «от малого до большого», «и мужи, и жены», «юноши и девицы, старцы и отроки», «надменного сердца», «исполнился гневом», «до основания его», «выпил чашу ярости Господа, выпил до дна» и многие, многие другие.

Присутствие в тексте «Хроники» библейских выражений формировало определенный коннотационный фон, воспроизводя для средневекового читателя знакомую и потому психологически комфортную интеллектуально-эмоциональную ауру, делая чтение «Хроники» неутомительным и привлекательным. Для современного читателя данный ассоциативный ряд не столь очевиден и, разумеется, не столь привычен. Однако сохраняется образно-художественный эффект, создаваемый обилием этих выражений в тексте «Хроники», что составляет ее неповторимое стилистическое своеобразие.

При неоспоримом преобладании цитат из Священного Писания и сочинений отцов Церкви, «Хроника» богата и другими литературно-художественными реминисценциями, отображающими духовную жизнь средневековой Европы. Страницы «Хроники» пестрят цитатами из сочинений античных классиков, небольшими фрагментами произведений позднеримских поэтов – Катона Дионисия, Проспера Аквитанского – стихов и песен вагантов, стихов итальянских поэтов XII–XIII вв. – Примаса, Генрика из Сеттимелло (Арриго да Сеттимелло), Патеккьо, неизвестных авторов. Эти вставки регулярно перемежают авторское повествование, избавляя его от монотонности. Так, например, в главах, посвященных деяниям Фридриха II и раскрывающих его коварный характер, основываясь на примерах взаимоотношений Фридриха с его приближенными Бернардо ди Роландо Росси, Пьером делла Винья, Салимбене утверждает, что Фридрих никогда не был верен своим друзьям, и, развивая тему о настоящих и мнимых друзьях (с. 220–221), подкрепляет свои рассуждения не только цитатами из Библии, но и поэтическими двустишиями – сначала Генрика из Сеттимелло:

а затем – Овидия («Скорбные элегии», 1, 9):

Неоднократно обращается Салимбене и к Горацию. Повествуя о знаменитых певчих – брате Генрихе из Пизы и брате Вите из Лукки (с. 199– 202), – Салимбене цитирует сочиненные ими канты, кантилены и секвенции. Восхищаясь великолепными голосами своих героев и сравнивая пение брата Виты из Лукки с пением соловья, Салимбене подчеркивает, – и это, пожалуй, гораздо важнее для него – что, в отличие от других певцов, Вита никогда не отказывался петь, если его просили друзья. И тут Салимбене приводит две строки из Горация («Сатиры», 1, 3):

Но эти стихи, предупрждает читателя Салимбене, никоим образом не относятся к Вите из Лукки.

В другой раз Салимбене, толкуя отдельные эпизоды из истории иудейского народа (с. 451–453) и приводя к ним соответствующие цитаты из Библии (например, «не гордись, но бойся», «не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным», «держи, что имеешь» и др.), подкрепляет свои рассуждения двумя стихотворными строками, первая из которых заимствована из басни Гвалтера Англичанина (IX, стих 59), а вторая – из Горация («Послания», I, 18, 84):

Повествуя о проповеднической деятельности брата Уго Прованского, «великого клирика» и «великого диалектика» (спорщика), о его диспуте с братом Петром из ордена братьев-проповедников по поводу учения аббата Иоахима Флорского, Салимбене в подтверждение мысли Уго, что не следует пренебрегать благим, полезным и истинным словом, даже если оно сказано дурным наставником, приводит вначале двустишие поэта Генрика из Сеттимелло:

а затем – стихи, приписываемые Вергилию, помещенные в «Жизнеописании Вергилия» («Vita Virgilii»), автор которого – Донат Младший (IV в.):