- Полонцев разогнать? Это интересно. Я бы и сам этим делом заняться не прочь. Уж больно заносчивые, сволочи. Да и развелось их в последнее время...

Раздухарившийся гвардеец едва успел прикусить язык прежде, чем успел сказать что-то лишнее.

- А Надежина бери, не сомневайся. Ради такого дела я тебе и других унтеров подыскать попробую.

Дальше развить столь интересную тему гвардии штаб-капитан Червонозерский не смог, беседа двух офицеров была прервана бесцеремонным, хотя и довольно приятным образом. Сначала ноздри Алекса уловили запах дорогого парфюма.

- Анатоль!

Рядом с их столом остановилась молодая, дорого и по последней моде одетая, женщина. Приподнявшись, гвардеец приветствовал ее, попутно приложившись к изящной ручке.

- Госпожа Мамтильда, безмерно рад. Рад и счастлив лицезреть, так сказать..., - расшаркался перед ней Анатоль.

- Представьте же меня своему товарищу, - женщина обратила на Алекса свое благосклонное внимание.

- Мой друг штаб-капитан Магу.

Щелкнув каблуками, Алекс в свою очередь приложился к божественно прекрасной ручке, попутно вдохнув незнакомый, но очень приятный и волнующий запах духов, явно не из дешевых, как и сама женщина.

- Актриса императорских театров Мамтильда Кшиштофская.

Имя это было знакомо каждому столичному жителю. И только такой равнодушный к светской и театральной жизни офицер, как штаб-капитан Магу ни разу не видел ее даже на премьере. Лет пять тому назад юная и очаровательная актриса появилась в столичном городе, быстро пробилась в театральные примы, благодаря многочисленным интрижкам с высокопоставленными персонами. Слухи ходили разные, даже имена великих князей не раз всплывали. Неожиданная встреча со столь знаменитой особой заставила приглядеться к ней внимательнее.

Вероятно, многие мужчины назвали бы Мамтильду Кшиштофскую ослепительной красавицей, Алекс к их числу не относился. Тем не менее, даже он не мог не признать, что актриса очень хороша собой и великолепно сложена. Косметика и одежда умело подчеркивала все ее достоинства и скрывали возможные недостатки. К тому же, она щедро расточала вокруг себя незримые женские флюиды, будившие в мужчинах самые грязные и низменные желания. Офицеру внезапно захотелось вдруг завалить эту актриску на пол, задрать ей юбки и... Ведьма, настоящая ведьма. Алекс тряхнул головой, отгоняя навалившийся морок.

Между тем, женщина продолжала стоять около их стола, не думая уходить, и пауза неприлично затягивалась. Пришлось Алексу проявить инициативу и пригласить актрису присесть за их стол. К его удивлению, Мамтильда, рассыпавшись в благодарностях, изящно присела рядом с ним, обдав запахом дорогих духов и еще чего-то весьма возбуждающего. Офицер и далее изобразил любезность.

- Официант!

Актриса скромно ограничилась вином, фруктами и пирожными, затем начала демонстрировать искусство светской беседы. Пока она о чем-то непринужденно щебетала, офицер не мог оторвать взгляда от ее губ. Сочные, красиво очерченные, между ними поблескивали жемчужные зубки, мелькал розовый язычок.

- Вы совсем не слушаете меня, - штаб-капитан не сразу понял, что эта фраза адресована именно ему, - это просто невежливо.

Чуть склонив голову, женщина смотрела на него взглядом вовсе не укоряющим, а обещающим, влекущим. Пока Алекс пытался придумать оправдание, халдей принес ее заказ, чем выручил офицера из неловкой ситуации. Поглощение принесенных яств ничуть не сказалось на бойкости мамтильдиного язычка. Время шло, светская беседа ни о чем затягивалась. Когда актриса принялась уписывать последнее пирожное, штаб-капитан бросил на гвардейца умоляющий взгляд, не дождавшись нужной реакции, пнул под столом его ногу. Дружище Анатоль встрепенулся и, как всегда, не подвел, принял удар на себя.

- Мадам...

- Мадемуазель, - внесла существенное уточнение своего статуса служительница Мельпомены.

- Прошу прощения, мадемуазель, как на счет того, чтобы продолжить этот чудесный вечер в обществе гвардейского офицера?

- С превеликим удовольствием, - согласилась актриса. - А вы куда собрались, Алекс? Вечер ведь только начинается.

В поведении актрисы Кшиштофской Алексу виделась схема. Примитивная, но безотказная, многократно опробованная на других мужчинах и от того еще более опасная. Еще немного и он не устоит, Мамтильда его дожмет, едва только они останутся наедине. Окрутит, соблазнит, склонит ксупружеской измене. Единственное спасение виделось в немедленном бегстве, в него-то штаб-капитан и обратился.

- Прошу прощения, не могу. Вынужден вас оставить. Дела. Срочные. Очень.

И почти бегом за дверь, по коридору, вниз по лестнице, спешно выхватить из гардероба шинель и на улицу. Свежий уличный воздух слегка охладил голову и немного упорядочить мысли. Тем не менее, полученный от Мамтильды сильнейший заряд низменного желания требовал немедленного выхода, иначе он просто лопнет. Нельзя было возвращаться к жене в таком взвинченном состоянии, она сразу все поймет.

Мозг лихорадочно начал перебирать возможные варианты. В дом терпимости? Там могут узнать, если только не выбрать какое-нибудь заведение самого низшего пошиба на далекой окраине. Нет, только не это! Подцепить даму полусвета? Там требуется соблюсти определенный ритуал и нужные места знать надо, а выход требовался скорейший. Да и гарантий соблюдения инкогнито никаких опять же. Обратиться к белошвейкам или прачкам? Тут требовались предварительные знакомства и наработанные связи, которые Алекс давным давно растерял. А с первого раза просто так не дадут, даже за деньги или какой-нибудь ценный подарок.

- Извозчик!

Офицер сходу заскочил в пролетку лихача. В голове всплыл, казалось напрочь забытый адрес, его он извозчику и назвал.

- Гони!

Торопливо сунув лихачу деньги за проезд, штаб-капитан, воровато оглядевшись, прошмыгнул к парадному входу в особняк. На звонок дверь открыл знакомый мажордом. Увидев Алекса, немало изумился.

- Господин штаб-капитан?!

- Пшел с дороги!

Отпихнув в сторону мужика, офицер решительно устремился в сторону хозяйских покоев, где подобно волку пришлось рыскать по комнатам в поисках владелицы особняка. Хозяйка отыскалась в кабинете своего ныне покойного мужа. Там его встретили с ничуть не меньшим удивлением.

- Алекс?!

Биргет была одна и при полном параде. То ли куда-то собиралась выехать, то ли только что вернулась домой, в любом случае, выглядела она весьма привлекательно для мужского взгляда. Ни слова не говоря, штаб-капитан ловко обошел баронессу с тыла и решительно нагнул над министерским столом.

- Алекс, что ты делаешь?!

Многочисленные юбки взлетели вверх и обрушились ей на спину.

- Немедленно прекрати!

Последняя преграда - щедро украшенные кружавчиками по последней моде тоненькие панталошки с треском разлетелась, открыв мужчине доступ к самым сокровенным местам баронессы Люменкрофт. Брякнула об пол офицерская сабля.

- Алекс, ты... Ах!

Дальше женщина ничего сказать не могла, все только ахала и охала. Под конец, издав удовлетворенный стон, грудью рухнула на министерский стол, давая мужчине полную возможность закончить начатое дело. На все это творящееся под ним безобразие с суровым осуждением взирал со стены портрет ныне покойного императора Александриса Второго. Довольный, как напившийся крови клоп, опустошенный и обессиленный Алекс отвалился от пышного женского зада, рухнув в стоявшее рядом кресло.

Первой способность двигаться и говорить обрела баронесса.

- И что это было, скажи на милость?

Одернув юбки, женщина поспешно приводила себя в порядок, стремясь вернуть себе пристойный вид. Этому цинично мешали безжалостно разодранные в клочья остатки ее панталон, лежащие на ковре посреди кабинета.

- Прости, я...

Ничего толкового, что могло бы объяснить причину столь бесцеремонного вторжения сначала в дом, а затем и в его хозяйку в голову не приходило.

- Ладно, великодушно прощаю, - понимающе усмехнулась баронесса, - в память твоих прежних заслуг.