– Где вы учили наш язык?

– Долгое время я был чиновником в пограничной провинции и счел своим долгом изучить язык северных…

«Северных варваров», догадался Алекс.

– Можете не продолжать. Если все сказанное вами окажется правдой, вам сохранят жизнь.

Офицер отправился к войсковому старшине, не слушая уверений в полной искренности сказанного. Хролов новости выслушал с мрачным видом.

– Значит, неделя, говоришь?

– Так точно, господин войсковой старшина!

Самостоятельно тысяча солдат не значит ничего. Зато она может существенно усилить уже стоящие здесь войска и Люньюшань решится на новое наступление. Этот гнилой зуб нужно было выдернуть, причем, срочно. А для начала, почему бы…

– Предлагаю предложить Люньюшаню почетную капитуляцию.

Хролов и не подумал скрывать свой скепсис.

– Думаешь, согласится?

– Конечно, нет! Но попробовать стоит. Заодно и укрепления их поближе рассмотрим.

– Будь, по-твоему, – нехотя согласился войсковой старшина.

Перед началом пришлось привести в порядок форму, совсем потерявшую вид за время скитаний по уруссийской тайге и рекам. Ровно в полдень на опушке леса руоссийцы вывесили белый флаг. Несколько минут спустя, ветер полоскал над частоколом форта такое же белое полотнище.

– Ну, с богом! Пошли.

По два человека с каждой стороны. Кроме молодого толмача господин Люньюшань не взял на переговоры никого. Встретились приблизительно на половине пути от опушки леса до ворот форта. Вначале обе стороны отдали дань обязательному в таких случаях политесу, затем, штаб-капитан Магу перешел к делу.

– С глубоким прискорбием вынужден сообщить господину Люньюшаню, пароход, который он ожидает, вчера затонул. А джонки с припасами стали нашей добычей.

Лицо цинского чиновника осталось беспристрастным, умеет держать удар.

– Господин Люньюшань понял, что что-то случилось еще вчера, когда пароход не пришел в назначенное время, – перевел толмач, – теперь же он знает это точно благодаря вам.

Атака сходу захлебнулась, пришлось переходить к осаде.

– Понимает ли господин Люньюшань, что его положение безнадежно. Теперь, когда у нас есть пушки предоставленные господином Сянь Ляном, река надежно перекрыта, мы не допустим подвоза припасов по ней.

О том, что капсюли воспламенители попавшие к руоссийцам уже закончились и обе трофейные пушки стали бесполезным металлоломом, цинскому чиновнику знать вовсе необязательно.

– Оставшиеся в форте припасы не столь велики, – продолжил штаб-капитан, – скоро они закончатся и вам придется голодать. В конечном итоге вы все равно вынуждены будете уйти, только это обойдется вам в куда большее количество жертв. Я же предлагаю вам уйти сейчас. Сампаны у вас есть, переправитесь на другой берег, и мы не будем иметь к вам претензий.

Внимательно выслушав толмача, Люньюшань дал свой ответ, впрочем, вполне ожидаемый.

– У империи Цин много подданных, ее никогда не останавливали потери, также будет и на этот раз.

После этих слов цинци развернулись и направились к воротам своего форта.

– Вот и поговорили, – глядя им в спины заметил Хролов.

– Хотя бы попытались, – возразил штаб-капитан.

Руоссийцы последовали примеру противника, вернувшись обратно в лес.

– Все рассмотрел, что хотел?

– Так точно, господин войсковой старшина! С суши форт укреплен хорошо, несмотря на спешку при постройке. Вал, ров, частокол добротный. Штурм его в лоб принесет нам большие потери. А вот с воды…

– У нас столько лодок нет, – сходу отверг идею Хролов.

– Много и не надо, – продолжил настаивать на своей идее штаб-капитан, – вот смотрите. В восточном направлении, против течения реки, может вести огонь только одна пушка. Сектора обстрела я лично проверял. Если ночью подобраться с реки и вывести ее из строя, а лучше захватить, то большей части своей огневой мощи цинцы лишаться, после этого можно начинать штурм.

– Мягко стелешь. А ну как не удастся незаметно в форт проникнуть?

– Готов лично возглавить…

– Забудь, – прервал штаб-капитана войсковой старшин, – без тебя найдется, кому шашкой махать. Ладно, будь, по-твоему. Когда думаешь начинать?

– Через два дня. Пусть цинцы успокоятся, подумают, мы в долгую осаду сели, и бдительность потеряют, тут-то мы их и возьмем. Лодки еще пригнать надо, подготовить их, людей проинструктировать…

– Ладно, ладно, убедил. Действуй, штаб-капитан.

– Слушаюсь, господин войсковой старшина!

Задумать легко, исполнить трудно. Около трех часов ночи, полсотни станичников на шести лодках начали сплав по Верхнему Тикичу. В их задачу входило незаметное проникновение в цинский форт со стороны реки, бесшумное снятие часовых, захват или уничтожение вражеской пушки, имеющей возможность вести огонь по восточному сектору.

Действия этой группы должны были поддержать четыре сотни под личным командованием войскового старшины Хролова. Особым сигналом для начала штурма был установлен двойной крик черной кряквы. Теперь оставалось только дождаться его. Ночь выдалась тихая, под утро с реки наполз туман.

– Тихо-то как, – не удержал свои эмоции штаб-капитан.

– Что-то долго они, – беспокоился о своих станичниках войсковой старшина.

Даже не верилось, что на этом крохотном клочке земли сотни человек готовились сойтись в смертельной схватке друг с другом. Правда, большая их часть безмятежно спала и ни о чем таком еще и не думала, зато другая, меньшая находилась в напряженном ожидании. И напряжение это казалось разлитым в воздухе. Как не ждали сигнала, а двойной утиный крик прозвучал неожиданно. И буквально в тот же миг гулко бухнула пушка.

– Вперед! В атаку! Ура!!!

– Ура-а-а-а!!!

Эхом откликнулись сотни станичных глоток. Вообщето пушечная пальба планом предусмотрена не было, кто палил – непонятно. Ясно было только одно – бой сейчас шел внутри форта, и пробравшимся в него станичникам помощь нужна была срочно, долго они не удержаться. Вместе со всеми штаб-капитан, расстегивая на ходу кобуру, рванул было вперед, но тут его придержала чья-то рука.

– Нельзя вам сейчас туда, господин штаб-капитан.

За спиной офицера нарисовался давешний рыжебородый урядник, чуть дальше маячил шкафообразный силуэт Ивасова.

– Господин войсковой старшина мне лично приказал вас туда не пускать, – словно извиняясь, произнес станичник.

В этот момент за частоколом пушка бухнула еще раз. Причем, стреляла только одна, остальные молчали, зато винтовки с обеих сторон палили вовсю.

– Хорошо, пойдем позади, – предложил офицер.

– Это можно, – согласился урядник.

Ивасов ничего не сказал, молча пошел вместе с ними. Пригибаясь, пули то и дело посвистывали над головой, троица рванула к форту. Пока бежали, пару раз спотыкались об убитых или тяжелораненых, скатились в ров, вскарабкались на вал. У частокола столпились станичники, торопливо палили внутрь форта и также торопливо заряжали винтовки.

– Чаще, чаще стрелять! Не давайте им сойтись врукопашную!

С трудом ввинтившись между стрелками, Алекс получил возможность заглянуть внутрь форта. Там шевелилась темная масса, из которой сверкали вспышки выстрелов, пороховой дым смешивался с речным туманом. Станичников было вдвое меньше, чем противников, но они были лучше вооружены и сейчас занимали более выгодные позиции. Внизу еще раз грохнула пушка, и визг картечи перешел в истошный вой. Алекс припомнил, среди тех, кто первыми проник в форт, были станичники из орудийной прислуги, что потопила цинский пароход. Вот сейчас выучка и пригодилась.

– Господин штаб-капитан, у меня приказ, вернитесь назад.

– Сейчас, – отмахнулся от урядника офицер.

Не выдержав сосредоточенного огня, масса противника начала подаваться назад. В бою наступал критический момент. Еще немного и цинцы побегут, требовался какой-то решительный ход, который сможет переломить ситуацию. Только бы не вздумали сойтись накоротке, тогда станичников просто задавят массой. Выполняя обещание, штаб-капитан вернулся обратно.