– Слово предоставляется представителю комитета «Свободной Себрии».

Гжешко поднялся, обвел присутствующих взглядом, чуть задержавшись на госпоже Думитриелу, уж больно была хороша чертовка, и внес свое предложение:

– «Свободная Себрия» предлагает назначить главнокомандующим полковника Барти.

Сначала изумленные взгляды скрестились на Гжешко, затем сместились на Алекса, ему как-то сразу стало неуютно. Потом поднялся такой гомон, хоть уши затыкай, всем вдруг захотелось высказаться, причем сразу и одновременно.

– Господа! Господа! Господа!

Председательствующему с большим трудом удалось восстановить порядок.

– Господа, предлагаю дать слово самому полковнику Барти.

– Да, да, – тут же подхватили собравшиеся, – пусть выскажется.

Ошеломленный столь неожиданным предложением Алекс поднялся, ноги вдруг стали ватными. Не поднимая глаз от крышки стола, он сумел выдавить из себя:

– Я беру самоотвод, поскольку не готов к такой ответственной должности.

И сел. Гомон поднялся еще громче прежнего, всем захотелось высказаться одновременно. Князь Войчетутский вынужден был применить колокольчик, чтобы присутствующие наконец-то заткнулись.

– Очень жаль, полковник Барти, офицер с вашим опытом и репутацией, я думаю, устроил бы большинство здесь собравшихся. Предлагаю на сегодня закончить, а завтра продолжить в одиннадцать.

В этом вопросе князь, кровно заинтересованный в успехе, поступил мудро – еще одной дискуссии за один день, а она грозила быть весьма горячей, наспех сколоченная коалиция могла и не выдержать. Народ зашумел, загремел креслами по полу. Алекс тоже начал выбираться из-за стола. И тут до его ноздрей долетел будоражащий воображение и пробуждающий древние инстинкты запах женских духов.

– Господин посланник, госпожа посланница.

Алекс учтиво поклонился романскому дипломату и его супруге. Все шесть с лишним часов эта парочка просидела молча, только посланник что-то время от времени что-то записывал в свой блокнот. Первой, как ни странно, заговорила женщина.

– К большому сожалению, мой муж не знает руоссийского, но мы с ним хотели бы засвидетельствовать почтение такому талантливому офицеру, как вы, полковник Барти.

– Никогда не думал, что за моими талантами следят в Романии. А где вы так хорошо изучили руоссийский?

– Мой отец был секретарем посольства в вашей стране, я выросла в Руоссии.

Между сочных, красиво очерченных губ блеснули белоснежные зубки. Многие из присутствовавших в зале князей сейчас готовы были отдать половину своих княжеств, только бы улыбка госпожи посланницы была адресована им. А еще эти духи, возбуждающие такие непристойные фантазии… Усилием воли Алекс стряхнул с себя наваждение. В этот момент господин посланник коснулся локтя своей супруги, та тут же спохватилась.

– Полковник, мы с моим мужем хотели бы познакомиться с вами поближе, а потому приглашаем вас сегодня на ужин в семь вечера. Мы остановились в той же гостинице, что и вы.

У Алекса не было никакого желания сводить близкое знакомство с господином посланником, но его супруга – совсем иное дело. Какая жалость, что она уже замужем и на полголовы выше его.

– Непременно буду!

– Будем вас ждать, полковник.

Госпожа Думитриелу подарила Алексу еще более очаровательную улыбку и, слегка покачивая бедрами, поплыла к выходу под ручку с мужем. В зале наступила тишина, и прекратилось всякое движение, пока она не скрылась за дверью. Выпав из-под воздействия ее чар, Гжешко выразил общее восхищение ее красотой.

– Хороша чертовка!

– Не то слово, – поддержал его оценку Алекс. – А что им нужно от меня?

– Могу только предполагать.

– Излагай, – потребовал полковник.

– Во время прошлой войны они оттяпали у османийцев провинцию. Пока вы с ними бодались, ввели войска и заняли. Под конец объявили Османийской империи войну и закрепили ее за собой в мирном договоре. Сейчас, видимо, хотят повторить подобный трюк.

– Так я-то им зачем?

– Ты им не нужен. Им нужно, чтобы мы поскорее утвердили главнокомандующего силами коалиции и начали войну, а у тебя самые большие шансы занять эту должность. Князь Войчетутский ни за что не допустит, чтобы его войсками командовал офицер армии княжества Ясновского или, упаси господи, сам князь Ясновский. На тебя же он вполне согласен. Ты – фигура компромиссная и от всех равноудаленная. К тому же собственных сил у тебя нет и скинуть тебя в случае чего будет нетрудно.

– Спасибо за разъяснения. Думаешь, будут агитировать?

– А что же еще! Эх, хотел бы я с тобой поменяться, чтобы меня госпожа Думитриелу в чем-нибудь поубеждала, да видно рылом не вышел.

– Пустые надежды. Была бы она одна, а при муже ничего не получится.

Идти на ужин как-то сразу расхотелось, но по здравому размышлению Алекс все-таки решил сходить. Во-первых, и так весь день без обеда. Во-вторых, пообещать и не прийти без уважительной причины было бы верхом неприличия. Наспех освежив щеткой сапоги и одернув мундир, полковник отправился на рандеву с дипломатической парой.

– Присаживайтесь, полковник. Здесь не самая лучшая кухня, но для Себрии сгодится. Могу рекомендовать ребрышки ягненка на углях.

Поскольку господин Думитриелу руоссийским не владел, его супруга щебетала за двоих. Женщина была не только ослепительно красива, но и умна, к тому же хорошо образованна, беседовать с ней было сплошное удовольствие. Алекс чувствовал, что выстроенная им защита дает трещину.

– И не называйте меня госпожа посланница, для вас я просто Луминитса.

В зале ресторана заиграл небольшой оркестр. Играли что-то легкое и танцевальное.

– Алекс, почему вы не приглашаете меня танцевать?

– Не знаю, как испросить разрешения у вашего мужа. К тому же разница в росте…

– Боитесь показаться смешным?

– Ничуть.

В ладонь полковника легла нежная, теплая ручка, левая рука легла на тонкую, гибкую талию Луминитсы. Алекс ощущал, как ее женские флюиды мягко обволакивают его, лишая воли и подчиняя себе. Невольно вспомнился его первый публичный танец. Ему тогда было четырнадцать. Партнерша была подругой его матери, тоже выше и намного старше, хоть и не так ослепительно красива, но ощущения были очень похожие.

– Алекс, музыка уже закончилась.

– Прошу прощения.

Смущенный Алекс проводил красавицу к их столу. Второй танец Луминитса танцевала с мужем, а он сидел и жутко ее ревновал. Он завидовал этому невзрачному господину. Вот пристрелить бы его и приударить за вдовой. На всякий случай Алекс сдвинул кобуру револьвера подальше за спину, положил руки на стол. Когда зазвучала третья мелодия, полковник решительно шагнул к красавице, она протянула ему руку, и они вновь закружились в танце.

– А вы всегда с револьвером на званый ужин ходите?

Тяжесть «гранда» стала настолько привычной, что идя в ресторан, полковник про него просто-напросто забыл, пришлось выкручиваться.

– Только если меня приглашают дипломаты. Скажу вам по секрету, я их жутко боюсь.

Алекс глазами указал на господина Думитриелу.

– А меня вы не боитесь?

– Но вы же не дипломат.

Красавица рассмеялась так, что Алекс даже осмелился «случайно» коснуться виском ее щеки. Но тут танец закончился, и чудесный вечер внезапно перестал быть таковым.

– Мой муж извиняется, но нам уже пора идти.

И что, все? А где же агитация? Полковник был разочарован. Уж если сама госпожа посланница при муже стесняется, то хоть бы денег предложили, что ли? Или еще чего-нибудь.

Алекс хотел заплатить по счету, но господин Думитриелу решительно настоял на том, что это сделает он, за что полковник возненавидел его еще больше. Луминитса упорхнула вместе с мужем, оставив его в одиночестве. Алекс плюхнулся обратно за стол.

– Официант, водки!

Принесли какую-то виноградную палкарскую гадость, к тому же теплую. Алекс хлопнул рюмку, не почувствовав, что там такое обжигающее скатилось по пищеводу. И в самом деле, на что он рассчитывал? Соблазнить замужнюю женщину на глазах у ее мужа? Глупо, такая красавица вряд ли интересуется липовыми полковниками. Дальше пить как-то сразу расхотелось. Просидев в ресторане еще четверть часа, он бросил на стол пару монет и отправился к себе.