– Готов, господин полковник!

– Сколько дней займет путь?

– По моим расчетам, четыре-пять дней, господин полковник!

– Вот и отлично, выступаем завтра на рассвете.

Прежде чем отправится спать, Алекс отыскал караванщика, настала пора привести в действие свой немудреный и довольно рискованный план.

– Шохад, сможешь незаметно отклониться от направления к Зафару и вывести полк сразу к Гохаре? Помнишь, мы один раз туда уже ходили…

– Не волнуйся, офицер, – заверил Алекса караванщик, – я выведу ваших солдат куда следует.

На пятый день пути через пустыню полковник Сареханов начал что-то подозревать, так как передовые подразделения полка именно в этот день должны были выйти к Зафару. Но шли часы пути, а никаких признаков зафарского оазиса на горизонте не наблюдалось. Вокруг по-прежнему расстилалось безбрежное море песка с иногда торчащими из него глиняными островами да цеплявшейся за них чахлой колючей растительностью.

На вопрос полковника, куда пропал обещанный ему на пятый день Зафар, Шохад невозмутимо пожал плечами.

– Завтра будет. Мы слишком медленно идем. К тому же у нас много отставших.

Сареханов мрачно хмыкнул, но больше ничего не сказал. Привыкнув перемещаться по пустыне в составе небольшой группы, Алекс, действительно, переоценил скорость движения целого пехотного полка.

Еще до полудня шестого дня подозрения полковника переросли в уверенность, что его полк завели куда-то не туда. Грозный приказ комполка выдернул лейтенанта Магу из передового дозора, едва только полк остановился на полуденный привал. Перед тем как предстать перед полковничьими очами, Алекс поинтересовался у Шохада:

– Долго еще?

– Всего ничего. Меньше чем через час песок закончится, и мы выйдем к гохарскому оазису.

Поэтому лейтенант и караванщик на вызов начальства особенно торопиться не стали.

– Лейтенант Магу по вашему приказанию прибыл!

Полковник, похоже, был сильно не в духе.

– Следуйте за мной, лейтенант! И ты тоже! – Это уже караванщику.

Кавалькада штабных вслед за командиром полка поднялась на довольно высокий глиняный холм, господствовавший над окружающей местностью.

– Смотрите, лейтенант, смотрите!

А посмотреть было на что. С северо-запада на юго-восток извивалась жирная серая гусеница марширующего полка. А в южном направлении от холма начиналась местность, исчерченная ровными прямоугольниками зеленых полей, кое-где темнели аккуратные шапки садов, казавшиеся игрушечными через оптику бинокля. На горизонте поблескивала река, давшая жизнь всей этой зелени. Маленькие, серенькие домики. Зрелище было, безусловно, красивое, вот только ничего общего с зафарским оазисом не имевшее.

Сареханов яростно ткнул биноклем в открывшийся вид.

– Что это такое? Я вас спрашиваю, лейтенант! Что это такое? Куда вы нас завели со своим караванщиком?

Пришлось сознаваться в содеянном.

– Это гохарский оазис, господин полковник. До Гохары осталось всего полдня пути, уже сегодня к вечеру…

– Какого черта, лейтенант?! Вам было приказано вывести полк к Зафару! К Зафару, а не Гохаре! Сдайте оружие, вы арестованы!

Алекс уже начал открывать рот, чтобы ответить полковнику, но тут влез Шохад.

– Зачем тебе Зафар, полковник? Посмотри туда, Гохара лежит перед тобой, как доступная девка, раздвинувшая ноги. Пойди и возьми ее.

Приказ схватить обнаглевшего мерзавца караванщика застрял в пересохшем горле, и Сареханов закашлялся, прочищая его. За эти секунды полковник успел отойти от эмоций и проанализировать сложившуюся ситуацию. А ведь караванщик прав, их здесь, действительно, никто не ждет. Тем более с этого направления. И пусть солдат у него много меньше, чем даже у генерала Каурбарса в свое время, но они полны сил и готовы к коварству местных жителей. К тому же сейчас большая часть гохарских войск находится в Коранде, а численность эмирской гвардии невелика. Городскую стражу руоссийские солдаты прикладами разгонят, а если организованное сопротивление гвардии быстро раздавить, то горожане за ворота своих домов носа не высунут. Зато в случае успеха… А по следам его полка идут еще три. Но он будет первым, и лавры победителя могут достаться только ему. Вместе с генеральскими лампасами и звездами на золотые эполеты.

Полковник тряхнул головой, прогоняя мысли об открывающихся перспективах, сначала нужно взять город.

– Отставить, лейтенант! Револьвер вам сегодня еще пригодится. Берите своего караванщика, отправляйтесь к командиру первой роты первого батальона штаб-капитану Вендеревскому и передайте ему мой приказ – форсированным маршем пройти через оазис, взять городские ворота и удержать их до подхода основных сил полка. Вам приказываю оставаться в роте, в распоряжении ее командира. Приказ вам ясен, лейтенант?!

– Так точно, господин полковник!

– Тогда выполняйте, и, надеюсь, на этот раз вы обойдетесь без своих выкрутасов.

– Все будет исполнено в точности, господин полковник! – заверил Алекс.

Дернув замешкавшегося Шохада за рукав халата, лейтенант поспешил исчезнуть с глаз начальства.

– Найди Фелонова с Ивасовым и догоняй, а я к ротному.

Шохад молча кивнул и тут же исчез. Алекс взобрался на своего верблюда и отправился в голову полковой колонны.

Штаб-капитан Вендеревский выглядел образцовым офицером и командиром. Вся положенная ротному командиру амуниция находилась на строго определенных уставом местах. Пуговицы, погоны, знаки различия – не придерешься, кокарда на фуражке – строго по оси капитанского носа. Даже слой пыли, покрывавший всех без исключения, на Вендеревском казался тоньше и незаметнее, чем на остальных.

Выслушав лейтенанта, ротный вежливо осведомился:

– Приказ полковника понятен, но хотелось бы узнать направление, в котором нужно совершить марш.

– С минуты на минуту прибудет проводник из местных, лучше него эту дорогу не знает никто.

– В таком случае можем выступать немедленно, – кивнул ротный.

Шохад с обоими унтерами появился, когда первая рота уже выстроилась в походную колонну. Проводник занял свое место впереди. Тронулись. Изначально путь пролегал по узкой тропе между полями. Солдатские сапоги топали по сухой земле, топтали какую-то чахлую растительность. Но уже через четверть часа тропа расширилась, на ней появились следы колес и копыт животных, растительность по краям стала гуще и зеленее. И по-прежнему ни одной живой души в пределах видимости. А вскоре авангард роты вступил на узкую улочку первого попавшегося на пути селения.

Стены домов и заборы, сложенные из сырцового кирпича, наглухо закрытые створки ворот. С улиц исчезло все живое, только топот солдатских сапог нарушал тишину вокруг. К Алексу приблизился верблюд Вендеревского.

– Чего это местные от нас попрятались, как от чумы?

– От того же, от чего и всегда, господин капитан, боятся реквизиций и насилия.

– Да здесь же и взять-то нечего, – удивился штаб-капитан, – грязь и нищета.

Услышав слова офицера, Шохад оскалился.

– Сейчас дом бая будет, там есть что взять.

Байский дом от прочих отличался более высоким забором и крепкими воротами. Однако проверять состоятельность его хозяина было некогда, рота быстрым маршем протопала мимо.

От селения вела широкая – две арбы запросто разъедутся – хорошо утоптанная дорога. Высушенная солнцем и утрамбованная земля по твердости почти не уступала камню, но это все только до первого дождя, когда она мгновенно превратится в жидкую грязь. К счастью, последний раз влага падала на дорогу не меньше трех недель назад, и рота, поднимавшая изрядный шлейф пыли, быстро приближалась к конечной цели своего марша, где ее ждал штурм хорошо укрепленного города.

– Успеем дойти до наступления темноты?

Этот вопрос немало волновал штаб-капитана. Шохад задумался, потом сообщил результат своих вычислений:

– Мы выйдем к городским воротам за час до заката.

Вендеревского этот срок вполне устраивал. Заодно караванщик просветил его, что ожидает роту перед воротами и за ними.