— Открывай, я знаю, что ты здесь.

Не ограничившись словами, Ерофеев забарабанил своим кулачищем по бортовой броне. Броня ответила глухим гулом, свободно гулявшим в пустой утробе танка. Пришлось вылезать. Сергей высунул голову из люка командирской башенки:

— Иваныч, ты другого времени не нашел?

— Вылезай, вылезай, я тебе в глаза взглянуть хочу.

Пришлось спуститься на землю.

— Что случилось?

— А случилось то, что у кого-то скоро свадьба, а его боевые товарищи узнают об этом в последнюю очередь!

Сегодня утром Сергей сходил к Кондратьеву, уведомил о скором изменении своего семейного положения. Хоть и реверс отменили, и разрешения на женитьбу у начальства испрашивать более не надо, но в известность поставить не помешает. Сергей собрался с духом и пошел. Подполковник короткую речь выслушал молча, не перебивал. Спросил, кто невеста.

— Запрещать не могу и не хочу, но вы выбрали очень неудачное время. Решается судьба нового рода войск, а вы — жениться надумали. Да и про избранницу вашу слухи ходили нехорошие. Раньше она в заводоуправлении работала, да вынуждена была уйти.

Город небольшой, ничего не скроешь.

— Я в эти слухи не верю!

— Я тоже не верил, пока один подпоручик в супружеской спальне наган не разрядил. Надеюсь на твое благоразумие, но будь осторожен. Боюсь, сломает она тебя.

От Кондратьева Сергей вышел в полном смятении. Полдня все валилось из рук, ни о чем другом даже думать не мог. К вечеру немного успокоился: новость хорошая пришла — пушки привезли вместе с тумбами.

Само орудие не впечатлило.

— Огрызок какой-то, — высказал свое мнение Рябов.

Ствол действительно был коротковат, едва выдавался за пределы тормоза отката и накатника, которые также еще придется бронировать. Зато стреляла пушка нормальным трехдюймовым снарядом, а слабый пороховой заряд гарантировал малую длину отката. На защиту орудия встал Сергей.

— А зачем тебе длинный ствол? Пехоте все равно, из какого ствола снаряд прилетел, а нынешним броневикам трехдюймовой гранаты с запасом хватит, броня у них не толще нашей.

И тут выяснилось, что тумбы надо было ставить заранее. К счастью, сами тумбы пролезли в люк для загрузки снарядов, но пока каждую прикрутили к орудийной платформе двенадцатью болтами, сильно намаялись. Потом орудие казенной частью впихнули в танк и установили на штыре. После того как пушки установили, танки обрели вполне законченный внешний вид, хоть сейчас в бой. Но это только казалось. На самом деле не хватало массы мелких, но очень важных для боеспособности танка деталей, узлов и агрегатов.

Внезапно тонкий ручеек комплектующих для танка прервался, а три дня спустя приехал взъерошенный Филиппов:

— Господа, я — банкрот!

Выяснилось, что Военное ведомство промурыжило инженера обещаниями, но денег так и не дало. Многое Дмитрий Дмитриевич купил на собственные деньги, залез в долги в ожидании, что финансирование вот-вот откроют, и он все вернет. Но время шло, проценты копились, а отдавать было нечего.

— Если через неделю я не найду денег, меня посадят в долговую яму.

Офицеры, которым инженер выложил сногсшибательную новость, переглянулись:

— У меня есть две тысячи.

— Сергей Николаевич, у вас через неделю свадьба, — напомнил подпоручик Воробьев.

— Если быть точным, то через пять дней. Большая часть свадебных расходов уже оплачена, квартира на два месяца тоже. Обойдусь как-нибудь.

— Я рублей пятьсот наскребу, максимум — шестьсот, — высказал свои возможности Кондратьев.

С подпоручиков взять было нечего.

— Дмитрий Дмитриевич, этого хватит?

— Только оттянуть катастрофу где-нибудь на месяц.

Каждый задумался о перспективах. Первым принял решение подполковник;

— Я еду в Казань к Сандецкому. Дмитрий Дмитриевич, добивайтесь у кредиторов отсрочки, потом постарайтесь попасть на прием к министру. Сергей Николаевич, продолжайте, какие можете, работы. Не обессудьте, если не успею к вашей свадьбе.

Генерал Сандецкий уже получил назначение в Военный совет и готовился к переезду в Петербург. На фоне этих приятных хлопот визит командира отдельной автотракторной роты непонятен был тем, что причина его к делам округа не относилась и неприятна, поскольку подполковник настаивал на вмешательстве генерала в финансовые сферы, что может вызвать конфликт с теми, кто деньгами распоряжается. Поэтому принял он Кондратьева не сразу, помариновал в приемной пару дней.

— Как я понял, деньги на постройку…

— Танков, Ваше высокопревосходительство, — пришел на помощь замешкавшемуся генералу Кондратьев.

— Да, танков. Деньги предусмотрены еще бюджетом одиннадцатого года, но не выплачиваются?

— Так точно, Ваше высокопревосходительство.

— Даже будучи членом Военного совета, я деньгами не распоряжаюсь и приказать выдать вам их не в моей власти. Но я обещаю поставить этот вопрос на совете.

— Время уходит, Ваше высокопревосходительство. А нельзя ли донести его непосредственно до министра?

— Хорошо, я постараюсь ввести его в курс дела. Надеюсь, этого будет достаточно.

Подполковник откланялся. Выйдя из здания штаба на февральский мороз, он вспомнил, что завтра у поручика Иванова свадьба и он на нее категорически не успевает.

— Горько!

Принявший по случаю великой радости тестюшка не в меру разошелся, только сидевшая рядом супруга удерживала его от всяких безобразий, но стоило ей чуть ослабить хватку, как Порфирий Акакиевич тут же вскакивал со своего места с полной рюмкой:

— Горько!

А Сергей и не возражал, ему нравилось целовать свою молодую супругу. Он откидывал закрывающую лицо Насти вуаль, ее ладошки ложились ему на плечи и… Вот только губы ее были по-прежнему сомкнуты.

Свадьбу гуляли в доме у тестя, на съемной квартире места было маловато. Сияли офицерские погоны и пуговицы мундиров. Здесь же Сергей увидел жениха Таисии — горнозаводского чиновника в черном мундире. Пользуясь любым удобным моментом молодые люди обжимались, почти не стесняясь, видимо, быть в ближайшее время еще одной свадьбе. Младшую Зою обхаживал бравый казак Поляков. Юная девица трогательно смущалась от ухаживаний взрослого мужчины, да еще и офицера.

В самый разгар свадьбы невесту украли и долго не могли найти, Сергей даже волноваться начал — уж не украли ли ее действительно. Затем заплатили выкуп, и Настя опять оказалась рядом с ним.

— Горько! — Тестюшка воспользовался очередным моментом.

— Горько! Горько! — тут же подхватили гости.

Откуда-то от соседей принесли патефон. Невесту тут же увели танцоры более ловкие, чем не рискнувший выбраться из-за стола Сергей. Даже нетвердо стоящий на ногах Порфирий Акакиевич вывел на тур свою дражайшую супругу.

— Устала. — Настя буквально упала на стул рядом с мужем. — А вы что же, совсем не умеете танцевать?

— Совсем.

Сергей проклял себя за то, что в течение нескольких лет так и не удосужился выучить хотя с десяток па. Пластинку на патефоне сменили.

— Сергей Николаевич, разрешите пригласить вашу супругу?

Поляков оставил юную Зою ради танца с ее старшей сестрой. Сергей кивнул, и подпоручик, подхватив Настю, закружил ее на крохотном свободном пятачке гостиной.

— Сергей Николаевич, пригласите меня на танец.

С другой стороны к Сергею незаметно приблизилась Зоя.

— Я бы с радостью, но не умею.

Кто бы знал, как смертельно надоел ему этот ответ! Девочка на секунду растерялась.

— А я вам покажу. Пойдемте.

Сергей рискнул, принял протянутую ручку и вышел из-за стола.

— Раз, два, три. Шаг, поворот, влево, поворот…

Сергей едва дождался окончания танца. Раз пять он едва не отдавил партнерше ножки своими сапожищами, а один раз таки наступил. Не понравилось ему танцевать.

— В следующий раз мы обязательно продолжим урок.

— Непременно, — пообещал поручик.

Проводив Зою, Сергей вернулся к жене, по дороге столкнулся с Поляковым. Настя, разгоряченная танцем, встретила мужа блеском глаз.