— Боюсь, только за вами, — покачал головой хуман. — Я с твоей Ло говорил уже, да со своими эльфийками.

— Ло в Древе ориентируется, — мгновенно напрягся сотник. — Что она тебе сказала?

— Вот окно перед носом. Вон твоя жена на лужайке. Спроси сам.

— Не врёт, — довольно ухмыльнулся Дирк, вытаскивая грязное бельё из чулана при чужаке. — Эй, Тангред. Включи мозги! Ты единственный, кто не пил. Если новая ханша вонючек ни одной своей бабы рядом не имеет, а светлую и тёмную эльфийку теснее мужа приблизила, Ветви ушастых такого политика в чужом стане будут любой ценой поддерживать? Несмотря ни на что? Или, как мы, прикидывать и взвешивать вознамерятся?

— Вначале поддержат во всём, раз эльфийки так близко к телу допущены, — машинально и не задумываясь бросил вместо друга оружейник. — Уже потом, лет через пяток, на ихней Ассамблее начнут дальнейшие шаги обсуждать. Дело техники, конечно, но теперь я верю, что вонючки и с дипломатией справятся… Слушай, хуман. А как вышло, что ваш самострел лучше гномьего бьёт? Или ты каким-то образом эльфийское заклинание сбросил? На один ствол сил хватило, а на наш — нет? Ты тоже маг?

— Нет, я не маг. Эльфийские заклинания гасят порох только в ваших револьверах. Наш стечкин работает нормально: бездымному пороху другого мира ваши местные маги не страшны.

Под влиянием такой откровенности гномы переглянулись.

— А сам против всех нас почему не побоялся прийти? — продолжил замаскированный допрос Тангред. — Есть ещё какие-то секреты?

Про себя он подумал, что зелье Дирка пришлось как нельзя кстати.

— Защитный жилет же, — хуман похлопал себя по животу. — Ну и девчонки наверху.

— Ты уверен, что это твой жилет любой урон держит? — неожиданно обиделся за собственную технику Бринкс, косясь на револьвер хумана.

— Тебе лекцию прочесть? — ухмыльнулся тот. — Про запреградное воздействие после попадания выстрела? Так давай не сейчас, ладно? Да, уверен. Вам до кевлара, как… до известного места раком. А там ещё многократные попадания в одну точку возможны. Теоретически.

Гномы снова переглянулись: о таких испытаниях защит никто из них не слышал.

Хотя и должен был бы, будь этот неведомый материал подгорному народу известен.

Мир, где кольчуги испытывают ТАК, был явно другим: не на себе же в бою пробовать, право слово.

Потому что пока и нет таких войн, где из гномьих револьверов серийно палят.

— Я чего зашёл-то, — пятнистый вытащил из кармана два небольших контейнера. — Это — депозит орков в два ваших банка: малого совета гильдий и служивый армейцев.

— Изумруды, — спокойно отреагировал трезвый Тангред. — Зачем?

— Это будет депозит. Залог под кредит на первое время, для исследования тех шахт, которые есть у орков.

— Зачем столько с собой таскаешь? Почему в банке не оставил? — равнодушно уточнил Бринкс, следующей фразой тоже раскрывая карты. — Ты же и в Первом эльфийском отметился, и ещё в парочке мест следы оставил.

— Нет смысла хранить ЭТО в банке, если не контролируешь политическую систему. Когда я там был, такого разговора и в помине не было, — человек обвёл пальцем вокруг. — Если б я раньше этот вопрос поднял, и в любом из банков нынешнего уровня слился, ничего бы не получилось.

— Как это?

— Отберут либо сразу, во время первого же конфликта между народами, либо в следующем поколении у детей — налогами, национализациями.

— Эй, с чего взял?! — Тангреду стало неожиданно обидно за собственную финансовую систему.

— Сталкивался. Да чего далеко ходить, у вас в столице, когда ваши эльфов почикали, куда их имущество делось?

— Не тебе о том судить. — Сотник нахмурился.

— Не мне, — легко согласился человек. — Ну так можешь у своих дочерей спросить приёмных; насколько знаю, они из очень непростой семьи. Там с финансами точно всё в порядке было. Много ли ты с ними их добра тогда с родины вытащил? Или в чём были, еле ноги унесли?

— Это другое, — сотник не нашёлся, что сходу ответить.

Не раздеваться же при всех донага — а если начать вспоминать подробности, то именно так и получится.

Вместо спора он задал закономерный вопрос:

— А ты о детях моих откуда знаешь?

— Будущее за радиоперехватом, только у вас это не все поняли. — Заржал хуман, даже не трудясь объяснить непонятные слова.

Впрочем, перебивать его тоже не стоило: действие зелья можно сбить либо ослабить.

— Если совсем точно, кроме одного маленького гоблина вообще никто пока не понимает. По большому счёту. — Продолжил пятнистый, сверкнув неожиданно трезвым взглядом. — Мужики, давайте договариваться?

— О чём? — сказал за троих Бринкс.

— Первый надгосударственный орган — этот университет. Его существование и безопасность обеспечиваются силами всех народов. На его территорию переносится головной офис Всеобщего банка. Пока всё.

— И больше никаких требований?! — гномы впились взглядом в собеседника. — Только это?!

— На ближайшую пятилетку и этого — за глаза.

— Твой интерес какой? — для проформы поинтересовался оружейник, мысленно прикидывая строки собственного рапорта.

По большому счёту, почему нет. Плюсы очевидны, минусы только в перспективе и то… не факт.

Были же раньше проекты. Вон, Проект тот же.

Цели те же, инструменты говно.

— Все расы равны, — простенько ответил человек. — Должны быть равны, по крайней мере перед законом и в потенциале. Это заведение — первое место, где идея состоится на практике.

— Не врёшь, — Тангред неожиданно задумался. — Ты не врёшь. М-да, кто бы подумать мог…

— Хуман-идеалист, — абсолютно трезво поддержал напарник. — Из другого мира. Такое не просчитывалось.

— Депозит нормальный, — Дирк ткнул пальцем в камни на столе. — С представительской частью всё в порядке, я к этой орочьей идее теперь всерьёз отношусь. Мне подходит. Нам подходит, — поправился он, намекая соотечественникам, что выражает мнение и своего сословия.

В известных пределах.

— А тебе не кажется, что ты очень время обгоняешь? Вы с вашими идеями вместе с вонючками, точнее? — уточнил Тангред.

— Возможно, будущее покажет. У вас тут вообще всё не так, как там, откуда я родом. Кстати, вы же понимаете, какую информацию в отчётах лучше не писать?

— Не учи отца е**ться, — отмахнулся Бринкс. — Нас пока никто в неблагодарности не упрекал. Хотя, конечно, вербовка по классической схеме.

— За всех не говори, — нехотя бросил сотник (спорить с товарищем при чужаке не хотелось, но и промолчать было нельзя). — Он всё грамотно рассчитал. У меня жена, например, дроу. Дети — вообще светлые. Да и мысль не такая уж тупая, если подумать. Он отлично понимает, что мы трое — его с потрохами.

— Ты понимаешь, что сами мы окончательно ничего не решаем? — обратился к человеку Дирк. — Товарищей ты приобрёл, да, нас троих имею в виду. О тебе молчать будем, тоже понятно. Но это ещё далеко не политическое решение Короля; в лучшем случае — проект соглашения гильдий? Если простым языком. Гильдии между собой тоже воюют, если что. Даже внутри одного народа. Ты нас не переоцениваешь?

— Вы в общественных науках не шарите, потому что инженеры в первую очередь. У вас финансовый капитал, как средство производства, давно перерос политическую систему. От короля к парламенту власть очень скоро перейдёт, максимум поколение. Сами увидите.

Гномы переглянулись.

Такой прогноз каждому из троих в голову приходил, поскольку простых трудяг с низа социальной лестницы среди них не было.

Но чтобы кто-то снаружи, да так уверенно…

— Первые буржуазные революции из-за этого и случаются, — хуман явно заметил их реакцию и теперь развлекался. — Вопрос только, революция или эволюция. И как сохранить финансовый капитал, как средство производства, если неограниченная монархия на время над парламентом обратно реставрируется. Не сильно заумно говорю?

— Здесь дураков нет. Продолжай, — выразил общую точку зрения космополитичный, как оказалось через минуту, Тангред.