— И мне. Но я бы очень дорого отдал, чтобы понять, что это было.

— Только что, в исполнении барона?

— Не только его. Да. Можно подумать, есть другие варианты.

— По эмоциям, они с Нго явно играли какую-то одну общую игру, — метиска задумывается, подбирая слова. — Ты же понимаешь, что такое эмоциональная близость?

— Надеюсь, что да.

— Они сейчас были вдвоём абсолютно на одной волне. Сама удивилась, как сильно она ненавидит эльфов, — Хе для разнообразия берёт меня за руку, не прижимаясь на этот раз всем телом. — Прям откровение. К барону — любоф-ф-фь, к тебе и мне — приязнь. А к ушастым — незамутнённая ненависть, хм.

— Настолько сильно?

— Даже сильнее, чем втрескалась в барона. Бордовым и неповторимым оттенком терпеть их не может, — дроу разводит руками. — Во-от таким. Но они нам обязательно всё расскажут, когда встретимся. Беру на себя. Её наедине разговорю точно.

— Надеюсь. А сейчас что, совсем никаких идей? Несрочно, но любопытно же.

— Только догадки.

— Какие?

— Со стороны похоже кое на что, но это будет нелогичная дичь, — вздыхает тёмное создание. — У них в паре главной себя чувствует она, хотя снаружи и не скажешь. Впечатление такое, что это она всё подстроила. Не понимаю, зачем!

— А я не понимаю, как и зачем… М-да уж. Яснее не стало.

— Стой. Нам туда, — она таки перехватывает меня под руку и с неожиданной силой разворачивает на боковую дорожку. — Это там.

— Похож, — констатирую, стоя перед одной из клетей.

Именно в ней находится тот, кого мы искали.

— Подделка исключена, — соглашается Хе. — Он нас слышит, но презирает. Так. Торговцы — хуманы, причём нездешние. Из простонародья, но не бедные, о-очень небедные. Давай говорить буду я? А ты изображаешь моего охранника, хорошо?

— Как скажешь. Почему?

— Это — рабы, которые ждут аукциона, — она указывает на табличку с изображением монеты, весов и жезла. — Продажа зависит не только от желания владельца, нужно будет ещё разрешение администрации рынка. Ты уверен, что сможешь всё изобразить достоверно? — она спокойно смотрит на меня. — Там тоже будет нужно договариваться, если не хочешь ждать аукциона.

Она не давит, не командует; лишь согласовывает и выясняет, как лучше.

— Грех спорить, — соглашаюсь. — Ты старшая. — Затем гораздо тише добавляю. — И идеальная во всех смыслах. Хорошо, что встретились.

Отступаю на шаг назад и занимаю место за её спиной.

В получении разрешений от администрации базара я не понимаю ничего, в отличие от неё. Плюс, там может оказаться кто-то из эльфов — а после нашего с бароном пассажа на площади могу чисто физически с ними не договориться.

О нюансах подобного разговора даже думать не хочется.

Хе тем временем надевает на лицо маску взбалмошной дроу, недовольно оглядывается по сторонам и призывно щёлкает пальцами в воздухе:

— Эй! Кто из вас старший этого ряда?! Подойди сюда! Что это за раб и почему он на особом учёте?!

Хуман-торговец, повинуясь словам дроу, бросил всё и подошёл, коротко поклонившись:

— Госпожа, это орк. С какой целью интересуетесь?

— Я вижу, кто он, — Хе подарила в ответ снисходительную улыбку. — Интересуюсь с целью его покупки. Кто хозяин?

— Вон, в светлой рубахе. Но потребуется моя подпись на купчей. — Человек разговаривал хоть и вежливо, но уверенно и без подобострастия.

— У тебя есть доверенность от администрации базара?! — изображать возбуждение даже не пришлось.

Старший ряда снова поклонился, после чего вернул на неё требовательный взгляд:

— Зачем он вам? Извините, что так настойчив. Но у передавших его в счёт долга ваших сородичей были ограничения на продажу.

— А ты всегда такой щепетильный, когда дело касается денег? — Хе чувствовала, что её как будто несёт поток и почти не играла. — Мне интересно, — она дружелюбно улыбнулась. — Я обязательно отвечу на все вопросы, но поговори со мной! — Подумав, метиска извлекла из кармана серебряк и решительно засунула его в карман торговца. — Развлечений последнее время немного, работы куча. — Ответила она без колебаний на незаданный вопрос. — Ты так настойчив со своими требованиями, что буквально заинтриговал.

Вадим сзади бесшумно полыхнул ревностью в эмоциональном спектре.

Метиска хохотнула и продолжила:

— Как тебя зовут, добрый человек?

— Юрген.

— Юрген, ты же наверняка родился не вчера, — она весело хлопнула его по плечу. — Отгадай, зачем молодая и незамужняя дроу может приобретать нового раба иной расы?

— Затем же, зачем и замужняя, — скептически вздохнул старший ряда. — Но у орков совсем не такой большой к-хм… вы меня поняли. Как можно было бы подумать по их внешности!

— Знаю не хуже тебя! — фыркнула метиска. — Но ты — не женщина. Знаешь, как прикольно, когда тело — огромное и здоровое, а размеры этого самого — адекватные? Ты в курсе, что протяжённость половых путей у женщин разных рас здорово отличается? Здоровенной елдой и травмировать недолго.

Она перевела дух, чтобы продолжить.

— ГОСПОЖА, ОН ВАШ! За двадцать золотых. — Юрген торопливо поднял верх ладони. — Бога ради, избавьте меня от этих подробностей!

— Какие вы, хуманы, скучные, — вздохнула она, тем не менее, улыбаясь. — Но как скажешь.

Подчиняясь неосознанному порыву, Хе подхватила торговца под руку и увлекла к зданию администрации:

— У вас же там регистрируют купчие? — затем бросила назад Вадиму. — За мной. Не отставать.

— Ты так прикольно дулся у меня за спиной, — она неожиданно вошла не только в роль, но и во вкус.

Стоило перевоплотиться в тёмную эльфийку, как сделка была зарегистрирована за четверть часа и не дожидаясь необходимого по процедуре аукциона.

— Чувства брошенной собаки, — спокойно ответил Вадим, шагая рядом. — Ты так откровенно демонстрировала свои прелести всем вокруг, что мне было несколько не по себе.

— Я тебя люблю, — коротко и просто уронила она, подхватывая его под локоть и прижимаясь, как обычно. — И мне никто кроме тебя не нужен. К сожалению, роль иногда требует антуража.

— А мне показалось, ты реально испытываешь эмоции, которые транслируешь, — товарищ на какое-то мгновение превратился в молодого-молодого пацана.

— Ты классный, — честно заметила Хе. — И я с тобой счастлива. Видимо, я всё же хорошая актриса, раз твои эмоции обманываются. Даже несмотря на то, что мозгами ты знаешь правду.

Орк по имени Ермек, освобождённый базарным кузнецом от оков по её приказу, шагал сзади.

По его эмоциям она видела, что тот ловит каждое их слово.

Они прошли ряды, добрались до площади и направились к пассажу.

— Не отставай! — бросила она отцу Асем через плечо, учитывая возможность того, что среди зевак по дороге может быть кто-то, понимающий орқша.

— Кто вы такие? Почему говорите на моём языке, как на родном? Почему вы освободили меня? Почему выглядите как хуман и дроу?

— Ермек аға, слишком много вопросов, — Вадим нервно оглянулся по сторонам. — Мы же даже освободили вас специально, чтоб вы меньше переживали. Зла вам никто не желает. Хотите, для спокойствия куплю вам оружие у ближайшего приличного оружейника?

— Кто ты? — орк с силой развернул человека за плечо. — Что знаешь о моей дочери и почему упоминаешь её имя через слово?

— Я её друг. Она в Степи с вашими.

— Не врёшь, — кочевник задумчиво втянул воздух носом. — Странно. Вас не пугает, что я ненавижу оба ваших племени? Говорю откровенно только потому, что вы сняли с моих рук оковы.

— Я бы даже купчую порвала, если б документ не требовали на каждом шагу, — скорчила красноречивую гримасу Хе. — На, владей! — она извлекла из-под жилета кусок пергамента и засунула его удивлённому номаду в руки.

Тот ошарашенно пробежал по бумаге глазами:

— И ты не врёшь. Что происходит?

— На, — Вадим, крякнув от досады, следом всучил орку связной амулет. — Уж если дочь твоя читать-писать умеет, то и ты с божьей помощью разберёшься. Она на связи, — хуман указал глазами на деревяшку.