— Продолжай. Мне интересно. Но не хватает собственного опыта, чтоб додумать твою мысль либо оценить критично. Просто интересно слушать, как более старшего.

— Да что тут объяснять, — с досадой кривится Кеша, поскольку кола в новой бутылке, видимо, оказывается то ли тёплой, то ли взболтанной.

И фонтаном обдаёт его одежду.

— Всё просто. Если человек говно, или люди в более широком смысле, то ты от них можешь только пострадать. — Поясняет Кеша. — Несмотря на то, что они с тобой в одной структуре и, формально, считаются твоими боевыми товарищами. А если человек нормальный, то даже если он твой потенциальный противник, всё равно с ним можно не потерять, а найти.

— Я чуть удивлён, — говорю через полминуты, когда Кеша заканчивает воевать с пенящейся колой. — С моей точки зрения, он здорово подставился. Когда при тебе сейчас такие детали раскрывал. И возможности.

— Ну-у, тут всё чуть глубже, чем тебе известно, — косится на меня Кеша, — но вглубь не скажу: не мои тайны. А вот что до «подставился»… Он считает, что это ты в своё время подставился, когда полез им помогать с вирусом, ни с кем на нашей стороне этого не согласовывая. И сейчас он просто думал воспользоваться возможностью, типа «отдать долг».

— Да я вроде никаких долгов за ним не объявлял и на встречные реверансы не набивался, — только и недоумеваю в удивлении.

— Это от того, что он тебя старательно считает нашим сотрудником, а ты им не являешься, — смеётся Кеша. — Так бы ты знал, что односторонних любезностей на таком уровне сотрудники стараются избегать. И если должен услугу, ну или просто благодарен «чужому», и реально есть за что, то долгов лучше не копить.

— Выглядит как сцена из дешёвого голливудского кина, — не вижу повода скрывать, что думаю.

— Жизнь и не такие колена выкидывает, — философски замечает Кеша. — Просто есть неписаные правила игры, а голливудское кино далеко не всегда врёт. Скажем, элементы правдивых схем оно иногда затрагивает. А вообще…

Закончить столь интересную тему Кеше не удаётся, поскольку откуда-то из толпы выныривает девушка примерно Лениных лет и отвешивает Кеше подзатыльник. Добавляя на словах:

— Зевнул!

Я в удивлении не знаю, как реагировать, поскольку агрессией от девочки и не пахнет.

Но и к её действиям тоже не знаю, как относиться.

Кеша оборачивается, лениво бросает:

— А, привет! Пепси-колу будешь?

И возвращается взглядом обратно в сторону заката.

— Знакомьтесь, — говорит Кеша после того, как девушка выуживает у него из рюкзака ещё одну колу и усаживается прямо на его рюкзак. — Моя сестра, Анара. Двоюродная.

Девушка где-то похожа на Кешу, носит обручальное кольцо на пальце, потому об их родственных узах я догадался и сам. Знакомиться с ней лично я особым желанием не горю, поскольку с большим удовольствием бы дослушал Кешин рассказ о мотивах Гао. Но вежливость есть вежливость, потому из приличия спрашиваю:

— А вы тут случайно встретились?

— Нет, я знала, что он тут будет, мы созванивались, — косо мажет по мне взглядом Анара, и начинает вываливать на Кешу какие-то семейные тонкости.

Постепенно мрачнея и наливаясь неизбывной тоской.

Мне неловко, но и уйти не вариант: в пикете всё же стою я, а не Кеша… Выуживаю из кармана наушники, включаю громкую музыку и из общения Кеши с роднёй устраняюсь.

Ровно до тех пор, пока его сестра не виснет на нём, всхлипывая навзрыд и заливаясь слезами.

— Что случилось? — стаскиваю наушники, обращаясь к обоим. Поскольку Кеша имеет бледный и растерянный вид, явно не зная, что делать с истерикой своей младшей родственницы.

С одной стороны, лезть в личное не комильфо. С другой стороны, Анара сама что-то усиленно вещала Кеше, а наушниками от их беседы отгородился я сам.

Вид она имеет действительно похоронный, потому частоту покоя бросаю на неё несколько раз подряд.

— Это личное и семейное, — строго сводит брови Кеша, неодобрительно глядя на родственницу.

— Ничего подобного, — апатично не соглашается та, глядя вслед за ним на горизонт потерянным взглядом. — Теперь-то уж что…

— В общем, у них детей всё нет и нет с мужем, — смущаясь, рассказывает Кеша, когда Анара (опившись пепси) уходит в туалет на подземные ярусы комплекса на Площади. А мы с ним на какое-то время остаёмся вдвоём. — А они и хотели давно, и работали, гхм, так сказать, над проблемой.

— А сколько им лет? — удивляюсь. — На вид же молодая!

— По тридцать пять. Мы в семье по материнской линии все молодо выглядим, — поясняет Кеша наследственную генетическую аномалию. — В общем, они старались-старались, никак. Пошли в центр молекулярной медицины…

— Аа-а, на Пастера, — киваю. — Знаю. Там хорошее оборудование. Спецы так себе, а оборудование вполне. Но другого в городе нет, потому…

— Вот, — кивает Кеша. — Стали они там сдавать анализы с мужем, попутно искать варианты: что можно придумать. А ей сообщили, что у неё детей быть не может, поскольку… — далее Кеша выдаёт мудрёный диагноз, который, видно, не понимает. Просто запомнил напамять. — Вот она в трансе. А сюда пришла, чтоб к Гао обратиться насчёт их спецов по иглоукалыванию: вдруг помогут. А тут Гао свалил раньше времени, а она… — Кеша беспомощно глядит в сторону входа в подземную часть комплекса Площади. — В общем, дела-а-а-а…

— Не буду спрашивать, где тут заканчивается государственное, а где начинается личное, — смеюсь. — С другой стороны, должна же от твоей службы быть хоть какая-то польза. Народу… Хоть лечением акупунктурой.

— И не говори, — хмурится Кеша, наблюдая свою заплаканную и красную сестру, шагающую к нам от выхода. — Хоть разорвись… Не знаю, чем помочь. Я чего-то о ней забыл, когда Гао отпускал. Хоть звони ему сейчас.

Напоминать ему о том, что Гао не нуждается в его разрешениях, и ушёл согласно собственному решению, я не считаю возможным: ни на сестре Кеши, ни на нём самом лица нет.

— Не надо звонить Гао, — отвечаю. — Не поможет, не его профиль.

— Всё так серьёзно? — уныло опускает плечи Кеша, отводя взгляд от приближающейся сестры и втягивая голову в плечи.

— И да, и нет, — смеюсь, хотя это и неуместно. — Серьёзно всё в том плане, что у вас что-то не то происходит. И кто-то либо на статью нарывается, если в молекулярной медицине. Либо врёт, если это не там…

— Стоп, ты сейчас о чём?! — Кеша, видимо, в силу профессии, моментально ухватывает мысль, так же мгновенно выныривает из депрессивного состояния и впивается в меня взглядом, полным надежды.

Чтоб не держать друга в пустом напряжении понапрасну, киваю, опуская веки. И только потом говорю:

— Нет у неё этого диагноза. И близко. А тот, кто говорит, что есть, несёт бред. Уж не знаю, с какой целью…

— Ты точно уверен? — впивается в меня Кеша, как клещ, ещё сильнее.

Явно стремясь выяснить все детали до того, как его сестра присоединится к нам (пока она шагает через площадь).

— Пф-ф, — копирую Лену, снисходительно глядя на Кешу. — Более чем. Неудобно сознаваться, но чтоб тебя успокоить… С тех пор, как выяснилось, что Лена беременная, я как будто какой-то бзик поймал. Понимаю, что смешно и невроз, но… В общем, я всех женщин, с кем в одной компании оказываюсь, осматриваю. Рефлекторно. Именно на предмет репродуктивной функции.

Кеша продолжает вопросительно и требовательно таращиться на меня.

Анара подошла к нам и уныло плюхнулась на Кешин рюкзак.

— Об этом диагнозе не может быть и речи. — Повторяю главное, не оставляя Кеше ни малейшей возможности сомневаться. — Могу доказать вообще со скоростью звука. Но это твой человек, сам решай, как рулить процессом.

Сестра не понимает, что мы говорим о ней, потому не обращает на нас никакого внимания. Продолжая бездумно глотать колу с потерянным видом.

— Это точно? — сверлит меня взглядом Кеша, моментально подобравшийся и переставший походить на безобидного обывателя.

— Более чем, — киваю ещё раз. — Кеша, как ты думаешь, я серьёзно отношусь к врачебной этике? Во всех её проявлениях?