— Мне вообще плевать. Учитывая, что я ещё вырасту, — беззаботно отмахиваюсь. — Я же вообще ещё расту. Кстати, а какой у тебя рост?

— Сто семьдесят девять без каблуков, отвечает Лена. — Но я же их ношу. И люблю носить. Вот хочу закупиться и каблуками, но с твоего разрешения. А у тебя рост какой?

— Сто семьдесят два.

— Ха, итальянская пара. — веселится Лена, снова затыкая мне рот сыром.

— Кстати, Лен, а ты заметила, что всё больше ведёшь себя как ребенок? Надеюсь, это не гебефрения? — веселюсь, глядя на её вытягивающееся лицо.

— Это откуда ты слова такие знаешь, маленький монстр? — ненатурально надувается Лена, потом хмыкает и серьёзно отвечает. — Ты ещё маленький, Мелкий. Потому говорю открытым текстом. Счастливая баба всегда придурковатая. Чмок!

Минут через сорок, всех зовут к мангалу, где Вова с Аселей, оказывается, собирались делать шашлыки. Есть не хочется, но Лена снова двигает меня локтем по рёбрам и говорит, что нужно соблюдать приличия.

— … вообще-то, мы оплачиваем спортивные занятия сотрудникам, — говорит Роберт Сергеевич Вове, когда мы с Леной присоединяемся к ним. — Но обычно это бассейн ЦЕНТРАЛЬНЫЙ. В твоём случае — тебе в отделе могут предложить сохранять зарплату за время отсутствия, пока ты на тренировках. Только ты это сам должен согласовать со своим начальником. Ты же понимаешь, если я сверху начну давать инструкции, обеспечивая тебе зелёный свет…

— Это понятно… — кивает Вова. — Особенных нигде не любят. Тем более, выделяться таким образом… я с ума не сошёл.

— А в бассейн точно не хочешь? — с сомнением, видимо, не первый раз спрашивает Роберт Сергеевич.

— Спаси бог, — открещивается Вовик. — Я в армии нанырялся…

— С другой стороны, как один из авторов кадровой политики, могу тебе сказать компетентно, — продолжает Роберт Сергеевич. — Выступающий мастер спорта никому ни в одном отделе не помешает, так что договоришься. Мы пропагандируем здоровый образ жизни на уровне идеологии внутри. Потому, каждый начальник отдела получает бонусы за сотрудников — спортсменов. Не много, но за год тысячу-другую можно накопить. Скорее даже второе, чем первое… На «слетать в Таиланд» раз в год вполне хватит.

Здание Генеральной прокуратуры. Кабинет Начальника службы специальных прокуроров. Бахтин с глупой улыбкой на лице сидит за приставным столиком для совещаний напротив своего рабочего места и что-то пишет в школьную зелёную тетрадку «в косую». Периодически останавливается, закрывает глаза, поднимая лицо к потолку и снова возвращаясь к тексту, перечитывая написанное и продолжая писать дальше.

Телефон вибрирует на столе на беззвучном режиме, но Бахтин не обращает на него внимания.

Из-за закрытой двери доносится чей-то невнятный голос, потом чёткий ответ заместителя Ирины: «Он сейчас просил не беспокоить, я передам, что вы заходили».

Открытый компьютер начинает издавать какую-то трель, отвлекая Бахтина от его занятия.

Бахтин тяжело вздыхает, встряхивает кистями рук, бережно закрывает зелёную тетрадку, аккуратно сворачивает её в трубочку и прячет в нагрудный карман пиджака.

После этого обходит стол вокруг и, наклонившись над компьютером, удивлённо поднимает брови. Перечитывает что-то дважды, наклонившись над столом, потом отодвигает стул, садится за стол и удивлённо читает входящее сообщение ещё раз.

После этого берёт телефон, не просматривает пропущенные звонки и сообщения, набирает номер:

— Сергей Семёнович, можно зайду?

Здание Генеральной прокуратуры. Одна из комнат для совещаний. Бахтин ходит от стены к стене, напевая какую-то мелодию, когда входит его начальник.

— Олег, у меня мало времени, пожалуйста, быстрее, — присаживаясь на край стола, говорит собеседник Бахтина.

— Я только что ноту от МИДа получил, не понимаю, что с ней делать. — чётко докладывает Бахтин.

Его собеседник с удивлением снимает очки:

— По какому поводу? А МИД к нам каким боком?

— Помните, мы начали проводить проверки таможенных постов? Вначале выборочно, потом вообще всех подряд скомандовали «чесать», половина народу до сих пор в командировках?

— Да, а это как связано? — продолжает удивляться собеседник Бахтина.

— А тут смешная история. Вы б присели Сергей Семёнович, а то мне неудобно на бегу…

Собеседник Бахтина с недовольным лицом садится за стол, крутит в руках очки:

— Продолжай.

— Время таможенного оформления на нашей стороне резко сократилось. Стоимость — тоже. Причём реальная, а не декларируемая.

Собеседник Бахтина сводит брови вместе, но ничего не говорит.

— Буквально за считанное время все грузы, которые раньше следовали через нас из Китая транзитом в другие страны Таможенного Объединения, резко стали растамаживаться у нас.

— Сразу вопросы. Олег, извини, мало времени, потому буду перебивать, — снова надевает очки собеседник Бахтина. — На каком основании грузы растамаживаются у нас?[20]

— А у нас в стране открыть компанию — около часа времени. Ладно, три часа, с заверением подписи в банке, пусть у нотариуса очередь. — отвечает Бахтин. — Сейчас все получатели грузов, особенно у нашего Соседа, лихорадочно стали регистрировать филиалы у нас, открывать на эти филиалы юридические лица, благо ситуация более чем благоприятная, и делать переадресацию грузов на эти компании.

— А нота МИДа при чём? — не понимает Бахтина собеседник.

— Соседи через свой МИД обратились в наш. Наш МИД разослал ноту Соседей всем циркуляром, я в копии. Соседи просят поделиться информацией: по каким причинам оформление таможенных грузов теперь, судя даже по планам формирования поездов, всё больше разворачивается на нас. Соответственно, у их таможни — недобор по планам финансов. Там что-то о бюджете Соседей, но я не стал вникать.

— Неожиданно, — роняет собеседник Бахтина, снова снимая очки. — Я-то знаю, что тебе ответить. Но сам что думаешь?

— Вот я вам потому и позвонил. — Бахтин прекращает ходить вокруг стола и садится напротив собеседника. — Есть два момента. Первый — профессиональный. Всё очень просто. Заставьте любую таможню не брать взятки, соблюдать сроки таможенного оформления, компетентно проводить осмотры, без вываливания стерильной медицинской аппаратуры из контейнера в грязь, — и на такую таможню выстроится очередь со всего мира. Ну, с Таможенного Объединения очередь выстроится точно… Вот у нас только начала формироваться такая очередь. Потому что бизнесу Соседей, особенно мелкому и среднему, если он завязан на регулярные таможенные процедуры, дешевле выходит открыть филиал у нас. И всё таможенное оформление, как по импорту, так и по экспорту, перенести к нам. Что и делается. Благо, Устав Таможенного Объединения это открыто поощряет.

— Это получается, рынок так быстро отреагировал? — собеседник Бахтина с удивлением трёт один глаз рукой, в которой зажаты очки.

— Ну, есть мнение, что именно рынок вообще на всё очень быстро реагирует. В отличие от бюрократической машины, — дипломатично отвечает Бахтин. — Но в данном случае, получается, да.

— Интересно, а как это Соседи так оперативно всё просчитали, — задумчиво бросает собеседник Бахтина.

— Сергей Семёнович, извините, этот вопрос не в моей компетенции. Кроме профессионального, есть ещё вопрос политический.

— Это ты о том, что мы сейчас всех — мордой в грязь? — смеётся собеседник Бахтина.

— Да… И некоторые наши партнёры по Таможенному Объединению могут это воспринимать слишком остро. Вот и скажите, что мне отвечать МИДу. Я в теме, тему могу осветить на все сто.

— Открою секрет. Олег, «папа» не совсем отошёл от дел. Он же остался Председателем Совбеза, с правами, весьма немалыми… Ещё надо посмотреть, у кого прав больше — у «папы» или президента… В общем, это «папа» с Соседом поспорили. Подробностей не знаю, но есть чёткая установка: политический курс не меняется. Говоря выспренне, наше мнение может расходиться с мнением всех Соседей. На то и есть суверенитет. Если наша таможня работает лучше, и в условиях рынка и рыночного общества именно на нашу таможню выстраивается очередь, а через таможню Соседей едет один контейнер в три дня — значит, так тому и быть.