Скорость чуть не рассчитываю. Вернее, в стрессе недооцениваю. Пока выполняю все эти телодвижения, теннисный мяч от лба первого всё ещё летит рикошетом мне за спину. Где закономерно встречается с Леной. Если точно — прилетает ей прямо в лицо, район глаза. Похоже, бросил ещё и слишком сильно.

Лена шипит что-то матом, также выбывает из строя и, прижав к одному глазу руку, окинув целым глазом побоище в коридоре, исчезает на кухне.

Повторяю знакомую операцию стягивания рук этим двоим их же ремнями. В темпе, чтоб не терять времени, мало ли что, подхожу к телефону, подымаю его с пола и обращаюсь к Олегу:

— Видели?

— Да, всё видел! Саня, извини мудака, накладка! Уже еду к тебе! Закрой дверь и никого не пускай! Если эти будут шевелиться — не тормози! Я отмажу! Прости дурака! Щас разберусь, как так вышло!

Кажется, местные вообще не управляют своим адреналином.

В течение пятнадцати минут квартира становится похожей на дурдом.

Первым пешком по лестнице, не ожидая лифта, прибегает Олег. Его топот слышу секунд за двадцать до его появления. С трудом выдыхая (кажется, бежал от машины), выдает порциями:

— Саня! Прости! Мои доложили, что сейчас всё закончат — я подумал, АГА! А они, оказывается, этих придурков в отделе ждали! А эти сразу к восьми утра к тебе двинули! Накладка! Саня, прости! Не спал ночь — не сообразил переспросить, что и как!

— Да без проблем. Всё же в порядке в итоге. — Протягиваю ему литровую картонную бутылку с соком. Он присасывается всеми своими габаритами и осушает её в один присест.

— Саня! Бля, извини! — и ударяет себя в грудь рукой, сжимающей остатки сока в бутылке. Остатки сока, естественно, под давлением выплёскиваются ему в лицо. Он отшатывается назад, резко отбрасывает бутылку, спотыкается о того, кому в лоб прилетел мяч, дёргается, как от тока, подпрыгивает и приземляется второму на ногу. Второй с криком боли ногу из-под Олега выдёргивает, подбивая его — и Олег, взмахнув руками, тоже падает в коридоре, глухо впечатав чью-то голову в пол.

В этот момент, в незакрытую дверь ужом проскальзывает какой-то странный тип в одежде, полностью закрывающей лицо, с каким-то местный стволом, который держит двумя руками, хищно обводя этим стволом всё помещение.

Двигается очень быстро. Не как я. Но очень близко. Достаточно быстро, чтобы, в отличие от всех прочих, представлять реальную опасность даже для меня. Особенно с оружием в руках.

Чёрт, только жить начал заново. Девушку нашёл. И Лена сейчас сзади.

Судя по тому, что этот последний держит свой ствол двумя руками, оружие имеет мощный патрон. Местные стенки может и пробить. Дома б точно пробило.

Все эти мысли проносятся, как вихрь, когда отзеркаливаю его шаг и движусь ему навстречу.[4]

Он почти успевает перевести ствол на меня. Почти. Но мой сигнал в нервах мощнее.

Плюс, местное оружие не сенсорное, а контактное. Это первое, что я выяснил. Иначе говоря, местным мало замкнуть пальцем контакт на спуске. Им нужно надавить на курок мышечным усилием. А всё стрелковое оружие (по крайней мере, которое видел в интернете я) сделано под управление пальцами рук. Мышца, сжимающая палец, проигрывает бедренной в разы. Иначе говоря, пока его палец выбирает слабину ну курке, я уже делаю шаг влево-вперёд, сбивая ему прицел и подходя вплотную.[5]

Ура. Успел. Вблизи его агрегат мне не страшен.

Перехватываю правой рукой ствол, но левой хлопнуть по магазину не успеваю: этот парень преподносит очень неприятный сюрприз. Он успевает сделать шаг назад и палец уже давит на курок.

В этот момент нас настигает истерический крик Олега с пола:

— СВОИИИИИ!!!

Парень резко поднимает ствол из «горизонта» к плечу, делает ещё шаг назад, и в этот момент в двери появляется его «близнец». Тоже одежда, закрывающая лицо, и такое же снаряжение.

Олег, вскарабкавшись между двумя лежащими телами на четвереньки, машет в таком положении руками и кричит:

— Свои! Отставить!

Лена выглядывает из кухни в одной моей майке. Сквозь майку видно, что под ней — только полосочки на бёдрах. Лена держит под глазом холодное сырое яйцо из холодильника.

Я помогаю Олегу подняться, и он, обретя твёрдость в ногах, начинает распоряжаться или докладывать, я так и не понял:

— Этот — свой, — тычок в меня пальцем. — Эти — те, которых Худой ждёт в ментуре. — Тычок пальцем в два тела на полу. — Но они-здесь.

Поворачивается ко мне и, тыча пальцем в «близнецов» со стволами, говорит:

— Физзащита!

Не знаю, что это, хотя по контексту почти ясно. Отмечаю, что на Лену все пялятся больше, чем стоило бы, если думаешь о безопасности или защите.

Самое интересное, подходя к Лене, физически ощущаю, что она совсем не взволнована.

Как интересно.

Все в стрессе.

Лена — спокойна, как кирпич. Расспрошу, когда всё отгремит…

Двое «близнецов» со стволами оказываются ещё не всей группой поддержки. Я вижу всего пятерых, но возможно, кто-то остался на улице: у них налажена тактическая радиосвязь между членами группы, и первые, проникшие к нам, дают отбой остальным. Вызвав ещё пару поддержки — увести первых двух.

Наконец, всё стихает. С нами остаётся единственный из поддержки (которую Олег называет физзащитой).

— Саня, извини, спасибо! Извини! — Олег всё ещё по инерции обнимает меня каждые двадцать пять секунд, пытаясь при этом что-то написать. Потом плюёт на это и говорит:

— Ладно, щ-щас! — Быстро набирает какой-то номер на экране телефона и кому-то командует:

— Сеня, физики повезли этих ментов к нам. Никого к ним не пускай — я сам скоро буду, пресечение лично оформлю. Позвони в спецсуд Шостаку — только под стражей. Тут целый букет, но я сейчас в стрессе, грамотно не сформулирую. Отбой.

Удерживаюсь от шутки, что в стрессе должен быть я. Кажется, сейчас это будет лишним. И обстановку не разрядит.

Ещё через некоторое время, успокоившись, Олег с «близнецом» пьют с нами чай, героически отводя взгляд от Лены, которая сменила мою майку на мою же футболку (но всё равно просвечивающую, потому всё равно всё видно).

— Саня, накладка, — в двадцатый раз объясняет Олег. — Их в отделе ждали!

Ладно, пусть расскажет ещё раз. Ему надо успокоиться. Я подожду.

Под чай и нервы, остатки вчерашнего кальмара и булок со стола испаряются. Что бы им ещё дать? Режу сыр и колбасу, по окончании которых придётся идти в магазин.

Последний «близнец», оставшийся с нами, снял свою шапку, закрывающую лицо. Вблизи — человек как человек. Не скажешь сходу, что они могут так интересно двигаться. Я уже остыл, потому думаю, что дело всё же не в скорости, а в эргономичности движений. Надо будет проанализировать на досуге.

"Близнец", дуя на пар в чашке, говорит гораздо спокойнее Олега:

— Олег Николаевич, тут в адресе есть что-то, что вам нужно из доказухи взять с собой на оформление?

— Да шут его знает… Саня, я всё видел — но чем чёрт не шутит. У тебя случайно телефон не записывал картинку?

— Телефон — нет. Комп — писал трансляцию на фейсбук, могу сбросить файл.

От избытка чувств, Олега заклинивает на время. Опять объятия.

Через ещё две чашки чая, «близнец» спокойно говорит, отсмотрев «кино»:

— Ловко. Где-то служил?

— Он несовершеннолетний, — влезает Олег. — Какое служил? Выглядит старше.

— Я боксом занимаюсь. Серьёзно. В серьёзном месте, у серьёзного тренера. — Считаю нужным снять все вопросы на всякий случай. — АВАНГАРД, Солопов. Заявился в основной состав на ближайшую область. В зале — постоянный партнёр выступающего мастера спорта в своей категории. Не скажу, что всё время проигрываю в одну калитку, Солопов говорит, второе место точно займу. В финале точно буду вместе с нашим первым.