Раскладываю по тарелкам и набрасываюсь на свою.

— Мелкий, в общем, я пьяна, потому могу признаться. Я сам от себя не ожидала. Мне тут хорошо. В смысле, и тут хорошо, и с тобой хорошо. При этом, я чувствую себя педофилом. Педофилкой. В общем, ты понял.

— Понял. Тебя смущает разница в возрасте.

— Смущает. Нет слов, насколько.

— Лен, а когда эта разница, с твоей точки зрения, может стать критичной?

— Ну-у-у, годам к сорока. То есть — тебе к сорока, мне, соответственно, позже.

— Так чего сейчас ломать голову о том, что будет актуально через четверть века? Тебе не кажется, что это маразм?

— М-м-м-мммм, да-а-а. Но эмоции пьяной женщины — страшная штука.

— Не надо было пить.

— Ну, — легко соглашается она.

— Лен, я — спать. Ты будешь ещё тут или …? — показываю на телефизор.

— Нет. Я тоже спать. Программа за сегодня перевыполнена, — бормочет она со второго раза засовывая ноги в тапки.

Управление …безопасности по… — кой области. Игорь Кузнецов, не смотря на все старания — пока всего лишь заместитель начальника отделения, специально дал себе остыть час. В «горячем» состоянии никаких действий планировать нельзя — это правило. Горячка — это неточность в оценке ситуации. Планы, рождённые под влиянием эмоций, очень редко обходятся без последствий. Хотя, этот пацан, конечно, выбесил. Пытается играть в умного, скотёнок.

На его права никто не покушается. Живи, дурак! Но от обязанностей уходить тоже не стоит, право. В обществе живёшь, не сам по себе.

Последнее время дела у Игоря не ладились. Должность начальника отделения, на которую он давно «облизывался» и которая, по всем неписанным правилам, должна была принадлежать ему, пролетела мимо носа и досталась пришлому «снаружи». Андрей, этот пришлый, вроде и ничего пацан, но, во-первых, моложе. Во-вторых, большую часть времени проработал заграницей и, пропитавшийся тамошними порядками, не «рубил фишку» во внутренних неписанных правилах.

Правило первое: ресурсы должны управляться.

Второе правило: ресурс без хозяина — потерян для страны. Ну и, чего уж, для того, кто на место хозяина может стать…

Третье не правило, скорее пожелание: хозяин своей судьбы — ты сам. Если у тебя проблемы, всё не ладится, виноватых нет. Виноват ты сам. На любое неправильное стечение обстоятельств надо, собравшись, ответить работой. Над собой и ситуацией.

Уже под сорок, мимо должности пролетел. Финансов у ровесников, подавшихся в бизнес, намного больше. Жена, после общения с подругами — женами этих товарищей — вздыхает и героически ничего не говорит — думая, что он не видит.

Ну да, есть квартира, машина, дача, элитное медобслуживание, но это так, стандарт. Норма жизни. А жизнь проходит. И ничего «острого», в хорошем смысле, в ней не предвидится. Реальной работы не много, что бы ни писали СМИ. На текущих задачах ни имени, ни миллиона не сделаешь. А в серьёзные проекты надо исхитриться встрять. Потому что во главе каждого проекта уже есть свои люди, такие, как те, кто с должностью начальника отделения прокатили. Коз-з-злы…

Ладно. Пацан — это возможность. По служебной инфе, из сотни тех, кто орёт, будто он — экстрасенс, реальными способностями обладают только два процента. То есть, один из пятидесяти. Пацан, кстати, о себе ничего не орёт. Просто тупо ходит в областную больницу и, судя по докладу агентуры, помогает в острых случаях. Как помогает — не понятно, вотчина главврача.

Вот для начала, разобраться бы с тем, что этот пацан может. Если получится — усилить. Ресурсами Службы, и тренировкой под присмотром. Есть в Службе свои учебные центры… И, помимо нового начальника Андрея, есть люди и повыше. Только к ним надо идти с конкретным делом. А не с догадками и прожектами.

Андрей, мудак, официально поддержать отказался. Ещё тонко намекал. На толстую перемену всего. Щщас! Разбежался слушать… Ты вначале с моё послужи, потом учить будешь…

Остаётся второй вариант. На связи есть люди в полиции, обязанные кое чем. Сейчас организуем взаимодействие и пускай этого скотёнка менты, для начала, примут. Там поговорим… Даже за несколько часов можно многое успеть.

Ладно. Звоним, чего ждать. Уже остыл. Работаем. Теперь можно.

— Коля, привет.

— О, Игорюня! Какими судьбами? В футбол в субботу чего не пришёл играть?

— Да были тут дела… Новый босс, есть что делать. Помимо футбола. Коль, мне помощь нужна.

— Какая? — голос в трубке подобрался.

— Да пацан 15 или 16 лет. Мне бы с ним побеседовать.

— Тю! Так вызывай и беседуй? В чём затык?

— У меня нет формальных оснований его дёргать. Да и тема по моему профилю — надо бы подкатить потоньше. Давай я тебе на него сброшу, что у меня есть, вы его допробьёте и буквально на пару часов с улицы дёрнете?

— …

— Коль, не молчи.

— Игорь. Звучит не очень. Как бы в анналы не попасть.

— Коль, я не давлю. Нет — так нет. Но я ж не для себя пекусь. Тема горячая, всего сказать не могу. Если соблюдать все инструкции — нас всегда обходить будут. Я ж не ларёк от алкашей защищаю… О прошлом напоминать не буду: вопрос — не личный, служебный. Сам не могу в его рамках решить. Если откажешь — буду считать, не судьба. Без обид.

— Ладно, не агитируй… Х-й с тобой… Шли, что за тип, для начала.

— Договорились.

Здание центрального апарата… службы … безопасности. Одна из комнат для спецпереговоров. В комнате — начальник службы специальных прокуроров О. Бахтин и заместитель начальника департамента внутренней безопасности службы И.Т. Комаровских.

— Игорь Трофимович, вот — постановление на негласную проверку вашего сотрудника. Вот — санкция спецсуда. Пожалуйста, читайте, расписывайтесь. Мой экземпляр — если можно, сейчас мне обратно, свой можете потом почитать. У меня мало времени. Время в углу поставьте своей рукой. Да, так. Спасибо.

— Олег, от чего так с места в карьер?

— Игорь, руководство Генпрокуратуры очень озабочено игнорированием вашей службой вообще, и вашим лично департаментом, в частности, прямых распоряжений «Верхнего» командования. Ваши процессуальным кодексом только что жопу не подтирают. Меня очень удручает, что о противоправных действиях ваших сотрудников вам сообщаю я, а не наоборот, — глядя в глаза с короткой дистанции, говорит Бахтин. — Я — не ваш руководитель, но мне, в отличие от вас, на многое не плевать. И, помимо личных интересов, у меня есть моё понимание служебного долга.

Замначальника ДВБ краснеет, глубоко вдыхает, медленно выдыхает, и тихо цедит сквозь зубы:

— Не нужно вешать ярлыки…

— Боже упаси, — перебивает его «прокурорский». — Какие ярлыки, только работа. Пожалуйста, предоставьте мне все расшифровки разговоров с этого телефонного номера, согласно постановления, для начала за последние сутки.

— Хорошо, сейчас займёмся, — хмуро бросает замнач ДВБ.

— Игорь Трофимович, не сочтите за хамство, не знаю, как у вас, а у нас на задачу отводят лимит времени. — «Прокурорский» по прежнему исподлобья смотрит в глаза чекисту. — Эта проверка имеет распланированные этапы. На этап предоставления этой информации, по плану, отведено пятнадцать минут. Вот — график проверки с визой Генерального. С вашим начальником службы согласовано. Хотите, он вам сейчас позвонит, продублирует?

— Спасибо, не надо, — цедит чекист. — Олег Николаевич, мне нужно время на получение информации от «связистов».

— У меня с собой незаполненная санкция. Специально для связистов. И как угадал о санкции спецсуда — на выемку истории звонков с расшифровками — тоже позаботился. Подождёте, пока заполню? — неожиданно дружелюбно спрашивает «прокурорский». — Только писать буду минут пять, вам времени тогда меньше десяти минут останется.