Когда я добежал до пролома в здании, от спецрежима ничего не осталось. Последние попадание пушек сняли почти всю прочность УниКома и повредили тело: по тёмно-зелёной поверхности «Дефенсивы» потекла моя оргматовая кровь.

Заработал «Срочный ремонт», поглощая НК, а регенерация затянула раны.

К боли я уже привык, она вообще становилась все менее и менее значимой для меня. Скорее как воспоминание о том, что боль была когда-то у моего биологического тела.

#

Помещение было заполнено серым прахом разорвавшихся «Пончиков» и пылью от разрушенных стен. Одна груда обломков вздрагивала — из-под неё пытался выбраться охранный дрон.

Два других дрона не шевелились, полностью разбитые обломками.

Но ещё два уцелевших дронов атаковали меня, но были мгновенно обезврежены стиранием памяти.

Тем временем громадные китайские РБК столпились вокруг пролома, не зная как достать меня. Они грозно вращали сегментами, наводя на меня то пушку, то ракету. Изредка слышался грохот от столкновения их корпусов — юниты собрались в толпу.

Но не раздалось ни одного выстрела. Видимо, территория здания была для них красной зоной, в которой нельзя применять оружие.

Показав роботам средний палец, я отошёл подальше.

Помещение полностью пустое, только на полу выступала кромка большого круглого люка, метров тридцать диаметром, то есть на всю площадь этого здания.

И ни каких признаков реактора или управляющих им элементов. С чего Нейля решила, что он тут? Тоже мне разведчица…

Джен снова вышла на связь.

«Я не понимаю, что тебе надо?»

— Просто хочу узнать, что там внизу.

Джен выругалась на китайском и добавила:

«Ещё один сошедший с ума бета-тестер».

— Джен, тебе не кажется, что для сошедшего с ума я слишком последовательно мыслю?

«Все синопсихи так думают».

— Синоп… как-как?

«Разве тебя не проверяли, перед тем как дать доступ к синтезанскому телу?»

— Кто такие синопсихи?

«Синопсихоз — реакция бинарного массива на к-атомную материю. Ты должен знать об этом, раз используешь тело синтезана».

— Джен, тебе пора догадаться, что я не один из вас.

«Но как ты получил это тело?»

— Секрет. А сейчас попробую пробраться в этот люк и узнать, какой секрет скрываете вы.

Джен хохотнула:

«Что же, добро пожаловать».

На этот раз она отключилась сама.

Запустив хакерский скан, я исследовал люк. Подсветились четыре мотора, которые управляли створками. Применил хак «Действие по умолчанию». Створки люка задрожали и начали неспешно раздвигаться.

На связь вышла Нейля:

— Вертушка уже рядом. А тебя нет на точке сбора.

— Ещё немного, я тут такое открыл… то есть открываю…

— Что?

— Люк под землю.

— А что под ним?

— Это и хочу узнать.

— Мы не будем тебя ждать. Чингиз при смерти.

— Ещё минуточку…

— Нет. Мы улетим без тебя. Каспийцы рыскают по округе, могут сбить вертушку.

Нейля отключилась.

Я нетерпеливо топтался по краю люка: под створками открылся бездонный колодец. Его гладкие стены обшиты квадратными плитами белого материала: то ли металл, то ли керамика. Цепочка светильников, уходила так глубоко вниз, что даже моё супер зрение не различило дна.

Примерно на километровой глубине шахту опоясывало проект-панно с одной лишь надписью:

N-space Test Site. Level One.

Время от времени она мерцала, меняя язык. На русском было так:

Н-пространственный испытательный полигон. Первый уровень.

На втором километре можно разглядеть такую же надпись, но уже «Второй уровень». Дальше — третий, дальше кольца сливались в неразличимое мельтешение.

Удивление моё было столь же глубоким, как эта шахта.

Теперь ясно, для чего нужны сборочные цеха из дорогостоящих сабжект-принтеров, строительный хаб и сотни стройботов. Ну и фьюжн-реактор, который обеспечивал энергией рытьё этого колодца к центру Земли.

Джен вышла на связь:

«Ну, и как тебе?»

— Глубоко… Куда ведёт шахта?

«Прыгни — узнаешь».

— Ты внизу?

«Да».

— А лифт есть?

«Конечно. Но я его заблокировала».

Теоретически, я мог бы спуститься на «Липких руках»… Но сколько уйдёт времени на спуск, если дна шахты не видать даже мне?

Ещё я подумал: это какими же атрибутами обладала Джен, если подключилась к моему модулю связи на таком расстоянии?

Я отошёл от края бездонной шахты — обстоятельства против того, чтобы я лез в эту кроличью нору.

«Уже уходишь?» — осведомилась Джен.

— Раз ты такая негостеприимная…

Я смастерил катану и перебросил её в левую руку. В правой смастерил ещё одну. В ближнем бою это оружие казалось эффективнее «Пенетратора».

Мне предстояло прорваться сквозь толпу десятиметровых роботов.

Словно разгневанные великаны, они окружили здание, ожидая моего выхода из gun-free зоны.

#

Удар катаной по корпусу — взрыв!

Облако серого пара и брызги горящего железа отбросили меня на второй «Сюцай». Готовый к этому, я извернулся в полёте и ударил клинком по его верхнему сегменту.

Ещё один взрыв — на этот раз меня швырнуло на землю. Горячие корпуса роботов растопили снег и верхний слой земли, в эту грязь я и погрузился почти с головой.

Оба поверженных РБК, хаотично вращая сегментами, завалились набок, каждый в свою сторону. Из них непроизвольно вылетели несколько ракет и ударили в землю. К счастью, не разорвались.

Затем сработала система спасения: из рваных щелей в броне обоих РБК полезла быстро застывающая пена.

Этот воздушный, как снежинки, очень хрупкий вид липучки применяли для пожаротушения. В повреждённых боевых машинах, она не столько гасила огонь, сколько консервировала боекомплект.

Энергетически модулируемые патроны для пушек и винтовок, имели один недостаток — детонировали от разрыва других эмп-зарядов. Видимо, взрывы наномасштабных клинков создали такие мощные потоки энергии, что стандартное экранирование боекомплекта не устояло.

Затратив горстку НК и лужицу оргмата, я за несколько секунд уничтожил две машины, стоимостью в сотни тысяч долларов каждая.

Не знаю, сколько стоило производство наномасштабных компонентов и органического материала, но судя по обильным их запасам на станциях АКОСов, можно быть уверенным — экономика войны сложилась бы в пользу синтезанов. Вздумай они напасть на человечество, как фантазировал Гриша.

Я выполз из глубокой грязевой лужи и бросился вперёд, используя «Импульс». За полминуты я уже был далеко от толпы «Сюцайев». Оказалось, что РБК не такие уж и грозные противники.

Опасаясь их количества и мощного вооружения, я мыслил как человек. Ценил своё бренное тело, не принимая во внимание, что синтезаны не настолько хрупкие и слабые, как люди.

Зато когда я мыслил как игрок, ведущий своего персонажа к вершине прокачки и рейтинга, то страх сменялся азартом. Азартом игры.

Подстёгиваемый такими мыслями, я… развернулся и побежал обратно.

Вытянув правую руку, забросал РБК десятью «Пончиками». Всё пространство возле здания с шахтой покрыло серое облако и в воздух поднялись фонтаны грязи. Внутри облака грохотали разбитые сегменты и вспыхивали эмп-разряды.

К сожалению, большая часть машин уцелела, недаром конструкторы наделили их толстой бронёй. Обстреливая меня пушками, РБК выкатились из серого облака и начали разворачиваться в атакующую формацию.

Будь их противником другие роботы или хотя бы люди в танках-трансформерах, битва давно закончилась бы победой «Сюцай». Но скорость действия синтезана сводила к нулю всю их огневое могущество. В меня сложно попасть, а попадания не убивали, а только отнимали прочность УниКома или целостность оболочки.

Спрятавшись за грудой развалин, я перевернул ладонь коннектором вверх и создал «Лезвие».

Ещё горячий после крафтинга предмет упал мне в ладонь. Перехватив его двумя пальцами за толстую кромку, я прицелился в одного робота и выбросил, как метательный нож.