Вильям нашелся в саду. Он забился за каморку садовника и искренне считал, что его белый хвост не видно из-за старого домишки. Пока чьи-то зубы не клацнули совсем близко. Белый волк взвизгнул и понесся прочь, но уже минуту спустя был пойман — и в своем человеческом обличье поплелся домой. Этьен даже не стал ждать, когда останется с сыном наедине.

— Ты что удумал? — слышала я, следуя на достаточном расстоянии. — Ты хоть понимаешь, как это опасно? Вилли, я с тобой говорю!

— Но папа, я же вернулся!

— И ничего мне не сказал. Это же надо! Я — твой отец, и, если что-то случается, я желаю узнавать об этом первым. Ты меня слышишь?

— Слышу, — со вздохом отвечал Вилли. — Я больше не буду.

— И почему я тебе не верю? Еще одна подобная выходка — запру в комнате и не выпущу до совершеннолетия без моего присмотра. Ты понял меня?

Расстроенный Вильям кивал, а Этьен продолжал громко негодовать. Ничего, скоро помирятся. Тем более все равно ведь Этьен его не выпорет. Я улыбнулась помимо воли. В одном Дареаль прав — надо взять себя в руки. С возвращением Анри эта история не закончилась, а только началась. И, увы, никто нас не оставит в покое.

Филипп

Мой кошмар видоизменился. В нем больше не было жуткой виселицы, зато была тонущая в полумраке поляна и безжизненное тело Лиз на ней. Я наблюдал за происходящим со стороны — и за собой в том числе. Вот Лиз идет одна по дорожке к общежитию, а перед ней возникает фигура в черном и бьет заклинанием. Вот он я — кидаюсь к ней, накрываю светлыми щитами. Светлыми, чтоб мне провалиться! А кто-то бьет меня в спину, и это совсем не тот человек, который напал на Лиз.

Проснулся от безумного крика. Поначалу не понял, что сон закончился, слепо зашарил перед собой, стараясь отгородить нас от неведомой беды, только запоздало вспомнил, что беда уже произошла, а Лиз мне никто не вернет. И я никогда не узнаю, кому понадобилось убивать беззащитную девушку, потому что покинул гимназию и не стал искать. Слабак!

Дверь распахнулась, и в комнату влетел растрепанный Анри. Кинулся ко мне, похлопал по щекам, помогая прийти в себя.

— Это сон, братишка, — проговорил он. — Всего лишь сон, слышишь?

Если бы! Если бы всего лишь сон, Анри. Я обхватил голову руками, стараясь отдышаться, а Анри поднялся и зажег светильник. Сразу стало немного легче — свет прогонял видения.

— Что, кошмар приснился? — Брат снова сел рядом.

— Да, — ответил я, стараясь унять дрожь. — Забыл выпить зелье.

И даже не забыл, а не стал, потому что зелья Лиз осталось совсем мало, а я понятия не имел, что там за ингредиенты.

— Значит, не в первый раз? — допытывался Анри.

— Нет, уже год как.

Он понял, потому что отвел взгляд. Хорошо хоть ни о чем не спрашивал. Зато я постепенно успокаивался.

— Прости, что разбудил.

— Ничего. Я не спал, — ответил Анри. — Отвык, представляешь? Подремал пару часов — и все.

Я до сих пор не верил, что брат вернулся. Смотрел на него — и казалось, что это очередной мой сон. Но это был Анри. Да, сильно изменившийся и похудевший, но однозначно — мой брат, и уже от этого становилось легче. Хотелось рассказать ему обо всем, что произошло за этот год, но сложно было подобрать слова. Да и ему надо осознать, что пустота позади. Только кто знает, не станет ли теперь еще хуже?

— Раз уж мы оба не спим, — Анри первым нарушил воцарившееся молчание, — давай поговорим, что ли?

— Давай, — кивнул я. — Расскажи мне что-нибудь.

— Было бы что рассказывать, — ответил брат. — Ты сам видел, что наше общение с Пустотой большей частью свелось к сотням дверей. А потом я каким-то образом научился от нее скрываться, и мы до бесконечности играли в прятки, пока не появился белый волк и не указал мне на выход. Видишь, целый год можно описать всего парой фраз. Давай лучше ты. Что за гимназию ты окончил?

— Называется «Черная звезда». Помнишь, отец как-то упоминал?

— Это та, которая дает пропуск в темный магистрат?

— Ну да. — Я оперся спиной об стену, чтобы было удобнее, — разговор обещал быть долгим. — Когда суд вынес тебе приговор, ко мне пришел магистр пустоты и сказал, что там можно найти подсказку, кому понадобилось убивать Таймуса… и наших родителей.

— В «Черной звезде»? — изумился Анри.

— Да. И я нашел списки… Там было имя отца. Ты знал, что он владел темной магией?

Анри кивнул.

— Знал, но никогда не видел. Папа говорил, что у тебя будет так же.

— Он был прав.

Я вытянул перед собой ладонь, и с пальцев сорвались светлые искры. Анри присвистнул.

— Вас там и светлой магии обучали?

— Нет. Но однажды я убил светом демона. Высшего. Только Лиз спасти не получилось. Я не знаю светлых заклинаний, Анри.

— Ничего, это дело наживное. — Брат похлопал меня по плечу. — Смогу — хотя бы расскажу в общих чертах, я же светлый маг.

— Спасибо… Так вот, потом Пьер попросил меня разузнать о профессоре Айденсе.

— Это еще что за фрукт?

— Преподаватель зеркальной магии.

Анри нахмурился — видимо, вспомнил заклинание, погубившее Таймуса.

— И что тебе удалось узнать? — спросил он.

— Да ничего. Рейдес сказал, что он ручается за профессора Айденса и тот не имеет никакого отношения к нашему делу.

— Подожди. Эдуард Рейдес, папин друг?

— Вы знакомы? — удивился я.

— Пару раз виделись, когда я был еще ребенком.

— Он — отец Лиз, моей…

— Понятно… Значит, этот Айденс оказался вне подозрений? Но ты говорил, что на тебя несколько раз покушались в стенах гимназии. А насколько я помню, у «Черной звезды» должна быть идеальная защита.

— Пару раз у меня были сомнения, на кого направлена атака — то ли на меня, то ли на Роберта Гейлена, но последний раз все расставил на места. Не знаю, как я выжил. Вообще не понимаю, что это было за заклинание, Анри. Мне никто не сказал.

— Странно…

Брат поднялся и прошелся по комнате. Была у него привычка думать на ходу. Вечно бродил вот так, над чем-то размышляя.

— Подожди, а Гейлен — не Мишеля Гейлена сынок?

— Он самый, — вздохнул я. — Мы сначала не ладили, но потом подружились.

— С Гейленом? Он им точно родной? Их семейка нас на дух не выносит, сколько себя помню. По крайней мере, ее мужская часть.

— А женская?

— У твоего друга три кузины, из которых две строили мне глазки. Но так как я обручился с Полли, скорее всего, женская согласна с мужской.

Я улыбнулся. С Анри всегда было легко. Да, я понимал, что ему сейчас непросто и он старается держаться. Я тоже старался, насколько хватало сил, но уже сам факт, что брат вернулся домой, менял очень многое.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросил я.

Анри отвел взгляд.

— Если бы знать, Фил, — ответил он. — Но уверен, спокойной жизни не будет. Для начала надо узнать, в каком состоянии наши дела. Все-таки год ими никто не занимался. Утром сяду за документы — отчеты с наших земель лежат у отца в кабинете, но сейчас голова гудит, не понимаю ничего. А потом…

— Ты будешь искать их? Тех, кто тебя подставил?

И тех, кто убил маму с папой. Но эту часть вопроса я не стал задавать вслух.

— Буду, — ответил Анри. — Пока не знаю как, только рано или поздно все равно их найду. Сам-то чем собираешься заняться?

— Светлой магией, — ответил я. — Раз уж она откуда-то у меня взялась. Пьер говорил, это из-за того, что нашей прапрабабушкой была сестра короля, и сила угасшего рода должна рано или поздно возродиться.

— Магия редко передается по женской линии.

— А если другого варианта нет?

Анри молчал. Он не знал так же, как и я. А те, кто мог бы дать ответ, уже никогда… Хотя… Мать бы меня прокляла за такую мысль, конечно, но иначе никак!

— Что ты уже задумал? — сразу понял Анри.

— Ничего.

— Фил?

— Ничего такого, о чем бы стоило беспокоиться. — Я улыбнулся, чтобы успокоить брата, только он точно мне не поверил.