— Доброе утро, Полина, — кивнул он мне.

— Доброе утро, Этьен, — ответила тихо. Не скоро привыкну так его называть.

— Как спалось?

Светская беседа супругов после десяти лет брака. Стало даже весело, и я села напротив Дареаля, потянулась к чашке ароматного отвара.

— Собираетесь на службу? — спросила я.

— Да, и хочу пригласить вас с собой.

Чашка выскользнула из рук, разлетелась на мелкие осколки, а на ковре расплылось некрасивое коричневое пятно.

— Простите! — Я подскочила на ноги.

— Ничего. Молли!

Служанка тут же появилась в дверях и в две секунды очистила ковер бытовым заклинанием, а осколки смела на совок. Еще минуту спустя для меня принесли другую чашку.

— Я напугал вас, — усмехнулся Дареаль. — Если хотите, оставайтесь дома, но мне надо поговорить с господином Паскуалем. Мне показалось, что вы хотели бы пойти со мной.

Паскуаль? Напарник Анри? Я едва не опрокинула вторую чашку.

— Я пойду с вами, — ответила торопливо.

— И не сомневался. Только прошу вас, Полли, сохраняйте спокойствие. И накиньте что-нибудь, чтобы никто вас не узнал. Ваша матушка подняла на уши всю столицу, ищет пропавшую дочь. Правда, старается сделать это без лишнего шума, но не выходит.

— Мама сторговалась с бароном Вольденом, — с горечью ответила я.

— Возможно, она просто желает вам счастья вдали от семьи Вейранов.

Я промолчала. Дело не в этом. Матушка не слышала меня и не желала слышать, вот и все. Она думала только о себе.

— И все-таки, Полли, что вам известно по нашему делу? Думаю, стоит отставить тайны, раз уж мы решили действовать сообща.

Решили? Видимо, да, раз я сижу в доме главного дознавателя. С другой стороны, кому я сделаю хуже? Уже никому. Поэтому начала с самого главного — зеркального заклинания, о котором говорили на суде, затем пересказала беседу с магистром тьмы.

— То есть Фернан настаивал, что проблемы у Вейрана возникли из-за старого магистра? — Дареаль задумчиво потер подбородок.

— Да. Вы знали его?

— Магистра Тейнера? Знал. Какое-то время нам приходилось сталкиваться по долгу службы. Но я никогда не думал, что Виктор Вейран разругался с ним в пух и прах из-за женщины. Всегда было видно, что Виктор любит Анжелу, свою жену.

— Тогда какая была официальная причина ссоры? Из-за чего граф Виктор покинул столицу? — спросила я, допивая остывающий чай.

— Официально? — Дареаль уставился на меня тяжелым, пронзительным взглядом. — Политика, Полли. Тейнер пытался обвинить Виктора в попытке восстановить монархию. Вы же знаете, что Виктор — дальний родственник королевской семьи? Скажем так, непрямой потомок?

— Я что-то такое читала, — припомнила документы из архива.

— То-то же. Прошло пятьдесят лет, а при слове «монархия» у магистров до сих пор поднимается шерсть на загривке. Магистрат — это власть. Неудобная, но все же.

— Почему неудобная?

— Посудите сами, Полли. То ли один маг, который управляет тремя видами силы, то ли три мага, которых выбирают артефакты и им надо как-то договариваться между собой, даже если они терпеть друг друга не могут. Занятно?

— Да.

— О том и речь. Например, Эйлеан иногда даже не здоровается с Кернером, а Кернер всегда терпеть не мог Таймуса, но им приходилось действовать слаженно, чтобы поддерживать баланс. Сейчас без Таймуса дела в магистрате обстоят неладно. Он все-таки был стар и мудр, а эти двое мальчишек меряются носами.

Я улыбнулась. Представила магистров тьмы и пустоты с линейкой в руках, измеряющих, чей нос длиннее. Когда-то в Гарандии существовало поверье, что чем длиннее нос, тем больше ум.

— Вот и получается, что Тейнер открыто объявил Вейрана государственным преступником, — вернулся Дареаль к нашей теме. — Тот забрал сына, жену и уехал. Я еще учился в высшей школе дознания и защиты, когда поднялась шумиха. Мы даже разбирали это дело как пример.

— И чем все закончилось? — Я пыталась понять, как же графу Виктору тогда удалось выйти сухим из воды.

— Тейнер так и не смог доказать вину Вейрана. Вскоре об этой истории позабыли, и граф спокойно вернулся домой. А еще несколько лет спустя магистр тьмы умер при странных обстоятельствах. Тогда многие говорили, что это Вейран отплатил за свою обиду, но опять же никто ничего не смог доказать.

Я задумалась. В чем бы ни была причина конфликта графа и магистра, дело выглядело странно. Может, и сейчас кто-то решил, что Вейраны хотят получить власть? Если рассудить, у них было бы на это право, если бы не существовало магистрата. А может, Виктор и хотел? Откуда мне знать? Избавились ведь не только от него, а и от Анри. И Фил едва не стал жертвой этой бойни. Хотели прервать род? Опасный…

— Время. — Герцог взглянул на часы. — Идем, Полина. После допроса у меня еще много работы.

Я сбегала в комнату, переоделась, накинула ту самую накидку, которую использовала на суде, чтобы не привлекать внимания. Дареаль оценил мой внешний вид и усмехнулся.

— Такое чувство, что вы готовились, — заметил он. — Что ж, Полли, давайте сразу обговорим условия. Вы не вмешиваетесь в ход допроса и на некоторое время превращаетесь в немую. Идет?

— Да, — без колебаний ответила я.

— И не пугаетесь, что бы вы ни увидели.

Сразу стало не по себе. Зачем Дареаль вообще разрешил мне присутствовать? Чтобы доказать свою добрую волю? И готовность сотрудничать? Мне виделось именно так. Но я готова была пойти и за самим темным богом, если бы это помогло добраться до истины. Поэтому без сомнений села в знакомый черный экипаж. Как все-таки быстро привыкаешь к подобным вещам — всего пару дней назад я не подошла бы к экипажу и на пушечный выстрел, а уже сегодня готова была ехать в нем вместе с человеком, которого должна ненавидеть.

Экипаж тронулся. За окнами поплыли столичные улочки. Поймала себя на мысли, что начинаю ненавидеть этот город, такой чистый и прилизанный, но скрывающий сплошную тьму.

— Светлый артефакт так и молчит? — спросила, чтобы развеять воцарившуюся тишину.

— Молчит. — Дареаль склонил голову. — Занятно, да? Мне кажется, Таймус недаром уговаривал Вейрана разорвать помолвку и посвятить себя светлой магии. Он хотел, чтобы Анри унаследовал его пост. И я не удивлюсь, если артефакт будет молчать и дальше.

Я поняла, что Дареаль имел в виду. Если преемником Таймуса должен был стать Анри, то, пока он жив, у нас не будет светлого магистра.

А экипаж остановился у домика на окраине столицы. Здесь не было огромных особняков и величественных садов или парков, только ряды бедных домишек. Паскуаль затаился тут? Почему? Опасается чего-то?

— Признаюсь, найти нашего свидетеля было непросто. Недавно он купил большое поместье, но там не живет, — сказал Дареаль. — Идемте, Полина, пока мышка не почуяла кошек.

По спине пробежала дрожь, и я сразу ощутила мышкой себя. Маленькой и беспомощной, которая рискнула дернуть кота за усы. То ли Дареаль заметил мое замешательство, то ли просто был вежливым человеком, но он тут же предложил мне руку, и я хотя бы не рисковала упасть. Мы замерли перед покосившимся домиком. Герцог ободряюще улыбнулся мне и трижды громко постучал.

Каждый удар отозвался в сердце. Я приказала себе успокоиться. Не затем я пришла, чтобы развернуться и уйти. Шевельнулась занавеска на окне. Уверена, нас увидели. Заметил это и Дареаль.

— Оставайтесь здесь, Полина, — шепотом попросил он, а сам скользнул за дом. Мгновение спустя раздался чей-то крик, я кинулась туда — чтобы увидеть, как герцог Дареаль повалил на землю Паскуаля и сел сверху, связывая его руки заклинанием.

— Готово, — поднял он голову. — Не будете ли вы так любезны придержать дверь, мадемуазель?

— Конечно, месье, — распахнула я дверь запасного выхода, и Дареаль втащил Паскуаля в дом. Он бросил свою ношу на диван, сам подвинул стул и сел напротив, а я стала чуть сбоку, чтобы видеть обоих участников действа, но не раскрыть себя Паскуалю.

Бывший напарник Анри трясся, будто листок на ветру, и страшно вращал глазами. Но Дареаля сложно было удивить или разжалобить.