– Сейчас узнаем.

Бумага из плаща перекочевала в мой карман, и сейчас я опустил её на стол.

– Смотри.

Мы с женой одновременно склонились над листом и стукнулись лбами.

– Ай! – тоже одновременно, и рассмеялись.

– Не бодайся, – Анжи потерлась щекой о мою щеку.

– А есть чем?

– Вик!

– Ладно, давай читать. Смотри, одно покушение было в столице в январе. Погиб некто Луи Бранган, оборотень, и его супруга. Дочь по счастливой случайности не ночевала дома. Еще один поджог в ноябре, неподалеку от столицы. На этот раз погибли темный маг, ведьма и их дочь, и, наконец, покушение, которое немного отличается от остальных, потому что использовался другой метод. Нападение на Франческу Тиллани и её дочь, понятное дело, ведьм. И не так давно, в конце февраля. Разница между убийствами полтора-два месяца. Со дня смерти Тэмми прошел почти месяц. Значит, скоро снова ждем дурных новостей.

Анжи вздохнула.

– Как же тяжело, – потерла лоб.

– Прости, не стоило тебе рассказывать такие подробности, – вздохнул я.

– Да при чем здесь это, Вик? Просто никак не могу понять, зачем уничтожать обычных людей, среди которых в основном женщины и дети. Только из-за того, что их магия немного отличается? Это так подло.

– Согласен. Но разве не подло поступал Тейнер? Кстати, мне кажется, на этот раз мы имеем дело со светлыми магами. Смотри, какая целенаправленная борьба: оборотень, три ведьмочки, темный маг.

– А может, кто-то хочет, чтобы так думали?

– Попытаемся проверить, – невесело ответил я. – Только пока не знаю, с чего начать. Может, все-таки взглянуть на то, что осталось от особняка Бранганов?

– И что ты думаешь там найти?

– Если бы прошло меньше времени, поискал бы следы убийц. Но, уверен, с января там ничего существенного не осталось.

– А может, через зеркало? – предложила жена.

– Я уже восемь лет не практиковался. И не думаю, что жертвы видели что-либо. Исключая разве что семью Тиллани. Вот попробовать призвать Франческу можно.

– Сейчас?

– А ты с годами стала отчаянной, жена моя, – обнял Анжелу и поцеловал.

– У меня своеобразный муж, – хмыкнула она. – Приходится соответствовать. И где твое зеркало?

– Было на чердаке.

Стоит ли говорить, что на чердак мы тоже полезли вдвоем? Вернулись чумазые, как те самые поросята, которых недавно вспоминали дети, зато с зеркалом. Оно по-прежнему было завернуто в мой черный плащ. Мы с Анжи едва стащили его вниз – ровно для того, чтобы замереть от вопроса:

– А что вы делаете?

Мы замерли с зеркалом в руках. Дети уставились на нас, мы – на детей.

– Перебираем старую мебель, – выдала Анжела. – Вот думаем, а не обновить ли это зеркало. Или, может, выбросить.

– Понятно, – недоверчиво ответил Анри, а Фил уже тянул ручонки к зеркалу.

– Оно грязное, малыш, – перехватил сына. – Ладно, ребята, вы играйте дальше, а мы пойдем…

– Рассматривать зеркало, – договорила супруга, и мы потащили свою ношу в мой кабинет.

Кажется, дети нам не поверили. Но не мешали – и на том спасибо. Я слышал, как Анри уговаривает Фила идти в игровую, а младший упрямится. При этом Фил громко возмущался, почему мама и папа в пыли – не поросята, а он, значит, поросенок. Наконец, раздались быстрые шаги. Дети ушли. Мы с Анжи посмотрели друг на друга и рассмеялись. Да уж, никогда еще граф и графиня Вейран не выглядели так внушительно.

– Тебе к лицу, – хихикнула Анжи, убирая паутину из моих волос.

– Кто бы говорил.

Но на этом шутки закончились. Я установил зеркало, Анжела заперла дверь. Символы даже сейчас вспоминались четко и ясно. На полу появились знаки, призванные защитить нас от духа, и только когда все было готово, я начал читать заклинание. Поначалу ничего не происходило. Зеркало утратило свою силу? Но потом стало холоднее. Я почувствовал, как утекает моя магия. Что-то не так…

Осторожно загородил Анжи собой, а на меня уже смотрела высокая статная женщина. Её медные волосы рассыпались по плечам, а половину лица покрывала кровавая рана. Анжи шумно вздохнула.

– Чего тебе, наследник силы? – спросила она угрюмо.

– Я ищу тех, кто сделал это с вами, – ответил ей. – Вы видели убийц?

Дух отрицательно покачал головой. Скверно…

– Я видела татуировку, – вдруг сказала женщина. – У их предводителя, чуть ниже локтя. Двойной круг, перечеркнутый крест-накрест. Больше ничего. Отпусти, темный.

Я прочитал заклинание разрушения связи, но вместо того, чтобы исчез дух, все зеркало вдруг пошло трещинами и осыпалось.

– Дурной знак, – вцепилась в меня Анжи.

– Не говори глупостей, – обнял жену. – Видимо, оно просто отслужило свой срок и не выдержит больше заклинаний.

Хотя тоже стало не по себе. Мы попросили прислугу прибрать в кабинете, а сами еще долго сидели в гостиной с душистым чаем, пытаясь как-то сопоставить все, что услышали.

– Не знаю, Вик, – говорила Анжи. – Как-то все запутано. Если есть такое опасное общество, почему его не ищет магистрат?

– Может, потому, что эти люди преданы магистрату? Давай не будем отметать и тот вариант, что им покровительствует кто-то из магистров. Да, Кольс считает иначе, но мы – не Кольс.

– Таймус? Если они светлые.

– Не знаю. Он казался мне лучше, чем Тейнер. Навестить магистра пустоты, что ли? Его сообщница все знает.

– Какая? – уставилась на меня жена.

– Пустота. Помнишь, я тебе рассказывал о нашей встрече?

– Если честно, нет. – Анжи покачала головой.

– Это было давно. Иногда мне самому кажется, что приснилось. Ладно, суть не в этом, а в том, что Верхард может знать больше, чем Кольс. И потом отряд Кольса – это всего лишь отряд. Поговорить бы с Тайленом.

Анжи украдкой вздохнула. Да, она уже понимала, что это значит: дома меня можно не ждать. Но я стал старше и мудрее. А главное, понял истину: сколько бы ни было дел, надо вечером возвращаться к своим близким. Не скажу, что опасения Анжи были беспочвенны, но выводы я сделал. Так что справимся.

– Я боюсь за тебя, Вик, – все-таки призналась жена. – Если что-то случится, никто и пальцем не пошевелит, чтобы тебе помочь. Теперь ты даже не сыщик. И магистрат нас, мягко сказать, не любит.

– А что нам магистрат? – улыбнулся ей. – Главное, что меня любишь ты. А теперь идем-ка пожелаем детям спокойной ночи и ляжем спать.

– Спать? Это так скучно, – лукаво улыбнулась Анжела.

– Официально – спать, – поцеловал её в ушко. – А там поглядим.

Сыновья настолько выбегались, что Фил и вовсе не проснулся, когда мы вошли, а Анри сонно пожелал спокойной ночи и, кажется, сразу уснул. Значит, никто не помешает нам с Анжи провести время если не с пользой, то со взаимным удовольствием уж точно. Я целовал её, справляясь с завязками на платье, и думал, что странное дело: говорят, с годами любовь гаснет, но моя стала сильнее. Терпения не хватило, завязки пеплом осыпались на пол.

– Вик! – возмутилась Анжела.

– Я куплю тебе новое платье, – пообещал ей, помогая стаскивать с меня рубашку. – Два, три.

– Пять!

– Пусть будет пять.

Хоть десяток, лишь бы скорее прикоснуться к гладкой коже, таким сладким и желанным губам, груди, животу. Моя! Я готов был стереть в порошок каждого, кто думает иначе. К счастью, таких безумцев за последние восемь лет не нашлось.

– Люблю тебя, – шептал жене.

– И я тебя, Вик.

И что еще нужно для счастья? Так что засыпал я абсолютно счастливым, прижимая к груди любимую женщину и искренне надеясь, что защелка на двери остановит стихийное бедствие под названием «мои дети».

Утро выдалось солнечным и ясным. Хотя как утро… Проспали мы почти до обеда. Судя по тому, что никто не пытался выломать дверь, дети уже что-то натворили. В коридорах особняка тоже стояла странная тишина. Впрочем, ответ нашелся скоро: Жерар собрался навестить сестер, и Анри вдруг вознамерился пойти с ним. А так как если уйти без Фила, тот будет реветь на весь дом, Анри взял Фила с собой. Няня, конечно же, подалась за воспитанником. Об этом нам уже рассказала растерянная горничная.