– Да, – вздохнул я. – Но я думал…
– В вашем возрасте опасно столько думать. Хотите добрый совет? Цените свою юность. Оставьте расследование профессионалам, а сами займитесь… да хотя бы учебой, пока не вылетели сразу из двух учебных заведений.
Я опустил голову. В словах Стерна был резон. Но я все еще надеялся, что настоящий преступник находился там, где на меня напали, и умер. Увы, надежда эта была призрачной.
– Теперь о вашей негаданной инициации, – продолжил директор. – Признаюсь, ваша сила впечатляет. Но это еще не значит, что стоит задирать нос. Наоборот, вы должны трудиться вдвое больше остальных курсантов, чтобы обрести полный контроль над магией. А еще я запрещаю распространять заговоренные зеркала среди курсантов. Рейдес, конечно, поймал меня врасплох, но если такую игрушку используют во время боя за ступень, я накажу вас.
– Я их и не распространял, – ответил угрюмо. – А Эду дал, чтобы он мог защититься от постороннего влияния во время боя.
– Так я и поверил, – прищурился Стерн.
– А зачем мне лгать?
Стерн не ответил.
– Хорошо, я дам вам неделю, Виктор, – заговорил он вместо этого. – Неделю, вы слышали? Для того чтобы выздороветь и приступить к занятиям. Иначе я вас отчислю.
– Недели достаточно, – ответил я.
– Рад, что вы меня услышали. Готовьтесь к усиленным тренировкам. И я бы рекомендовал вам переход на следующую ступень. Магия позволит.
Я кивнул. Учту. Проводил директора до двери и вернулся к конспектам, чтобы ровно в полдень следующего дня быть в светломагической академии. Здесь ничего не переменилось за время моего отсутствия. Группа собралась в экзаменационном зале. Некоторые интересовались, куда я пропал, остальные просто глазели. Это был тот редкий случай, когда я появился раньше Анжи, но вскоре и она присела рядом со мной.
– Здравствуй, – улыбнулась тепло и солнечно.
– Здравствуй, – украдкой пожал ее ладонь. – Готова?
– Конечно. А ты?
– Надеюсь, что да. А что это Кольса не видно? Он говорил, ему дали всего неделю отпуска.
– Он вроде бы не собирается продолжать обучение. – На миг в глазах Анжелы мелькнула печаль. – Никак не оправится после всего, что произошло.
– И я его понимаю. Не каждый день тебя обвиняют в чьей-то смерти. Но это ведь не повод опускать руки.
– Наверное, боится, что будут косо смотреть, – предположила Анжи.
– И что? Хотят — пусть смотрят. Кому какое дело?
– Не все такие сильные, как ты, – сказала она, а дверь отворилась, и в аудиторию все-таки вошел Кольс, а следом за ним — куратор Вельже. Стоит сказать, что выглядел Кольс ничуть не лучше, чем сразу после освобождения. Даже хуже, если уж начистоту. Он кивнул мне и Анжеле, и сел перед нами. А вот куратор Вельже уставилась на меня.
– Мне говорили, что вы уехали к отцу, Вейран, – недовольно сказала она.
– Да, батюшка заболел, – откликнулся я. – Но по пути я получил письмо, что ему уже лучше, поэтому решил сначала сдать экзамены, а потом, на каникулах, навестить его.
– Похвальное решение. Что ж, студенты, приступим к вашему первому экзамену. Сейчас вас ждет теоретическая часть, через два часа — практическая. Подходите, тяните билеты. У вас есть час, чтобы дать ответ. Вейран, вы, как и обещала, получаете дополнительный вопрос. Теория магии Карлоса Фиронита.
Так и знал! Это то, что успел изучить по конспектам Анжи. Что бы я ни вытащил, меня все равно ждет вопрос из материалов этих двух недель. А вот билет порадовал. Ответы я знал и отвечать решил первым.
– Ваше время истекло, – раздался голос куратора Вельже. – Но хочу вас обрадовать. Вам оказана великая честь, и вместе со мной практический и теоретический экзамен по основам светлой магии будут принимать великие магистры.
Двери в зал отворились, а я почувствовал, как холодный пот заструился по спине. Почему-то показалось, что магистры пришли по мою душу. Глупо и самонадеянно, конечно. Может, магистры просто решили присмотреть новых служащих для своих магистратов, но раньше за ними не было замечено особого рвения присутствовать на экзаменах, разве что на первом вступительном.
Три магистра расселись за спиной куратора Вельже. Я выделил взглядом темного магистра Тейнера. Знает ли он, что творилось у него в магистрате? А может, специально закрывал глаза на преступления? Мне не нравился этот тип, но я не был готов сказать, из-за моего расследования или просто так.
– Первым будет отвечать Виктор Вейран, – огласила куратор Вельже.
Я и сам собирался, но все равно ее решение царапнуло. Впрочем, я был спокоен насчет ответов на вопросы экзамена, поэтому без стеснения вышел вперед.
– Ваш первый вопрос — виды световых магических искажений.
И я начал рассказывать о преломлении заклинаний, способах использования этой особенности при атаке и типологии искажений. Вельже слушала внимательно и все больше хмурилась, будто съела кислый лимон. Не ожидала, что я подготовлюсь? Зря. У меня, конечно, много недостатков, но глупость не входит в их число.
– Второй вопрос — достоинства и недостатки магической теории Фридрика Ассера, – продолжила экзаменатор, даже не прокомментировав первый ответ.
И его я тоже знал достаточно хорошо, и Анна Вельже едва ли не скрежетала зубами, так же резко перейдя к третьему, дополнительному вопросу, теории магии Карлоса Фиронита.
– Карлос Фиронит был первым, кто выделил магию пустоты в отдельный вид магической науки, – рассказывал я. – До него считалось, что пустота — это переходное состояние между светлой и темной магией, и самостоятельной быть не может. Но исследования, проведенные Фиронитом, доказали, что магия пустоты подчинена особому порядку, который не может быть соотнесен ни со светлой, ни с темной магией. Он вывел закон о тройственности магических векторов, согласно которому темная магия служит для боевых атак, светлая — для исцеления и исправления вредоносных воздействий, а магия пустоты призвана поддерживать равновесие.
– Скажите, студент Вейран, – вдруг раздался голос магистра пустоты, – что такое в вашем понимании равновесие?
Я не ожидал вопроса, поэтому в первую минуту растерялся, но быстро взял себя в руки:
– Для меня равновесие — это баланс между видами магии. Например, магия света мало подходит для активной атаки. Точно так же, как темные маги лишены умения исцелять.
– А маги пустоты?
– Они следят, чтобы ни темные, ни светлые не перетянули одеяло на себя, – ответил я.
Магистр Верхард улыбнулся в ответ.
– Занятное мнение, студент Вейран, – сказал он.
Куратор Вельже хотела было спросить что-то еще, но магистр продолжил:
– Отрадно видеть, когда студенты имеют уже на первом курсе не только глубину знаний, но и собственное мнение. Думаю, вы еще не раз удивите нас, Вейран. А сегодня достойны высшего балла.
Я растерянно моргнул. Впрочем, куратор была растеряна не меньше.
– Идите, студент Вейран. Отлично, – сказала она.
Что ж, за теорию я и так не слишком беспокоился. А вот практика грозила проблемами, и там я собирался сдавать последним. Студенты потянулись к экзаменатору. Кто-то сдавал успешно, кто-то хуже. Анжела получила отлично, как и я. А вот Кольс едва набрал на удовлетворительно. Решил, пусть выгонят сами? Но вот последний студент завершил свой ответ, и мы перебрались в соседний тренировочный зал. Здесь предстояло проявить свои умения в базовых светломагических заклинаниях. Мы расселись на длинных скамьях у стен под защитой щитов, магистры — как и раньше, за экзаменатором, а куратор Вельже вызвала:
– Виктор Вейран.
Да чтоб она провалилась! Очень сильно хотелось послать настырную дамочку во тьму. Аллергия у нее на меня, что ли? Если так, разве это мои проблемы? Нет уж, точно не мои. Я закусил губу, но все-таки вышел вперед.
– Тяните билет, – приказала Анна, указывая на стол, а сама сверлила меня взглядом. Я взял карточку.
– Заклинание ослепления, – прочитал вслух.
Настроился, призывая свет. Вот только свет не откликнулся. Пальцы закололо совсем от другого типа магии, и вместо вспышки с рук едва не сорвалась темная слепота.