Собрались на казнь все без исключения, даже маленькие дети. Беглянке развязали руки, сдернули платье, напоминающее рубище и снова крепко перетянули локти за спиной. По сигналу вождя, двое мужчин схватили ее за локти и щиколотки, каждый со своей стороны и подняли ее над орудием казни. Затем сильно развели ей ноги и стали нанизывать на кол. Третий направлял тело точно на наконечник, сильно растянув в стороны половые губы. Как не извивалась жертва в руках своих палачей, ей не удалось избежать уготованной страшной участи.
Рот Нильги был заткнут кляпом и вдобавок завязан обрывком тряпки, но все равно было слышно как дико орала она, когда ее насадили на деревяшку. Затем придерживая за плечи, палачи ждали когда под тяжестью своего тела она осядет до конца. Наконец ступни Нильги коснулись земли и ее оставили в покое. Жуткий вой казненной замораживал в жилах кровь и Еве стало так страшно что она чуть не описалась. Вершина кола приблизительно доходила Нильге до середины живота. Деревяшка, хоть и закругленная, разорвала ей и матку и все внутренности. Страшная боль и длительные мучения ей гарантированы. Сняться самостоятельно она не сможет, умирать ей придется долго и тяжело. Даже если кто и снимет несчастную рабыню, все равно ей не выжить, разорванные внутренние органы здесь никто не залечит. Милосерднее было бы ее добить, но и это сделать некому. На несколько дней пути кроме них в степи никого не было.
Никто ничего не говорил, все было понятно без слов. Мысль о бегстве сразу улетучилась из сознания Евы. Умирающую так и оставили на колу. Вождь дал команду на сборы и рабы шустро засуетились, впечатленные жутким уроком. Сложенные юрты и прочий скарб заняли свое привычное место в повозках. Всех ощутимо потряхивало от увиденного, каждый из рабов поневоле примерял на себя такой кол...
Что ждет меня дальше, грустно думала Ева. Скоро начнутся осенние дожди и придет зима. В такой одежде, без обуви и теплого жилища, я здесь не выживу, наверняка заболею и умру. Все равно это не жизнь, одни сплошные мучения и унижения, даже будет лучше мне поскорее умереть, с обреченностью решила она...
Так и тянулась неспешно ее жизнь, однообразная и беспросветная. Изредка в их стойбище приезжали гости из дружественного рода Тарлык. Их вождя Кукумака, торжественно принимали в юрте Ыргибека. Они ели вареную баранину, пили кумыс и вели степенные мужские беседы. Когда все надоедало, то начинали играть в " Верную Руку ". Для участия в ней приглашали Еву. Она безропотно и тщательно выполняла их требования, воля к сопротивлению у нее была подавлена полностью.
Расположившись на кошме мужчины поедали плоды дикой вишни а мелкие косточки, смеясь кидали в нее. Ева стояла у противоположной стороны юрты на коленях, высоко подняв зад и прижавшись лицом и грудью к полу. Ноги сильно раздвинуты, руками она растягивала в стороны свои половые губы. Она делала все для того, чтобы влагалище посильнее раскрылось и игрокам было легче поразить цель. Туда и кидали свои снаряды веселящиеся затейники. Кто был точнее и чаще попадал в импровизированную мишень, тот и становился обладателем титула " Верная Рука".
От попадания мелких косточек больно не было. Было унизительно чувствовать себя даже не рабыней шлюхой, которой любой мужчина и подросток мог приказать нагнуться и задрать платье. Затем никуда не торопясь и ничего не опасаясь, разгрузиться в ее растянутые частыми сношениями дыры.
Белокожая рабыня пользовалась особой популярностью среди смуглых скотоводов, каждый почитал своим долгом спустить свое семя в любое из трех ее отверстий. То, что ее сношали взрослые мужчины, Еве было не так противно, гораздо хуже она переносила сексуальные контакты с подростками. Те нередко издевались над ней, сильно выкручивали соски руками, засовывали в попу и влагалище разные предметы, щипали за клитор и половые губы, и с удовольствием наблюдали, как она плакала от нестерпимой боли, не смея дать им отпор.
Один раз, трое мальчишек подростков трахали ее долгое время, попеременно меняя друг друга. У Евы уже заболели колени от долгого стояния на земле, влагалище сильно растянулось и хлюпало, наполненное спермой и ее секретом, а насилие не прекращалось. Последний долго не мог кончить, разозлился и стал одновременно пихать одервенелый член в попу и кулак в широкое лоно. Ева кряхтела и терпела боль, думая о том чтобы поганый мальчишка поскорее спустил семя и ее оставили в покое. Наконец он облегченно заухал, излился в ее попку и начал вытаскивать свой кулачок и член. Она стояла задом и не видела как один из поганцев, вместо руки напарника тут же сунул ей в расширенную писичку живую мышь. Мальчишки с хохотом отскочили от своей жертвы.
Когда Ева поняла, что в ее влагалище шевелится что-то живое, она дико завизжала и от паники не сразу смогла выдернуть мокрую и полузадохнувшуюся мышку из своего полового органа. Ее потом долго трясло от брезгливых ощущений и мерзости содеянного. Хорошо что про эти проделки прознал кто-то из взрослых и юным извращенцам на время дали укорот...
Ну и воспоминания у меня, горестно думала женщина, стоя в привычной унизительной позе, ничего хорошего и светлого, одна грязь и гнусность. От попаданий в ее влагалище косточек, она ощущала себя мусорной урной, в которую шкодливые подростки на спор кидают свернутые фантики от конфет. Было противно и мерзко. После завершения " соревнований " ее прогоняли из юрты, изредка одарив куском лепешки...
Ева закончила скоблить шкуру, с трудом выпрямилась и понесла ее мужчинам для дальнейшей обработки. Сама вернулась назад и начала разводить костер, недалеко от юрты ненавистного Ыргибека.
Привычный распорядок в стойбище внезапно был нарушен, что- то случилось такое, отчего забегали воины и даже сам вождь вышел из юрты и выслушал доклад одного из них. По другому затявкали местные собаки, забегала вездесущая детвора. Приехал кто-то значительный, решила Ева, но не сосед Кукумак. При его появлении все было не так.
К юрте вождя направилась небольшая группа воинов и за их спиной она впервые за все время пребывания здесь, увидела лицо светлокожего мужчины. Он был заметно выше низкорослых кочевников и его мощная фигура резко выделялась на их фоне. Группа подошла к стоящему Ыргибеку, началось неспешное общение. Было далеко и она не могла слышать о чем идет разговор, но было понятно что пришелец свободно владеет языком мунгов. Лучше всех на дойче из воинов говорил Гамок, но его рядом не было. Повелительным жестом, вождь отправил восвояси всех присутствующих а сам в сопровождении мужчины скрылся в юрте.
Сердце Евы взволнованно забилось. Вот он единственный шанс изменить свою судьбу, надо как-то обратить внимание пришельца на себя. Быть может тогда он захочет вступиться за нее? Крохотная зародившаяся надежда, тут же сменилась унынием.
Кто я ему? Никто! Зачем он будет что-то делать для меня?... Но безумная надежда заставляла мозг искать возможности заинтересовать странного посетителя и сильнее гнала кровь по жилам.
- Синта, следи за огнем - сказала она сидевшей рядом с ней семилетней девочке, дочке рабыни Эльзы.
Эльза умерла еще зимой, за несколько месяцев до появления Евы в стойбище. Эльза по рассказам женщин, была крестьянкой, захваченной в одном из набегов кочевников. Синта родилась уже здесь, она была метиской. Кто из мужчин рода был ее отцом, никого не интересовало. Маленькая Синта являлась одной из немногих в племени, кто говорил на дойче и Ева поневоле сблизилась с тихой и пугливой худенькой девочкой.
- Как только закипит вода в казане, посоли ее и высыпай в него крупу. И все время помешивай кашу, чтобы не пригорела и не было комков. Я буду рядом.
Сама прихватила большое медное блюдо, якобы для чистки, и переместилась ближе к месту вероятного отхода незнакомца. Что бы такого сделать, чтобы привлечь его внимание, что ему сказать? Чем можно заинтересовать мужчину с явно высоким социальным статусом, который интересен хитрому и ничего не делающему просто так Ыргибеку? Мысль об этом лихорадочно крутилась в ее голове и она никак не могла найти подходящий ответ.
