На сегодняшний день служба безопасности знала о нас очень-очень много. В том числе и то, что у граждан, зарегистрированных в моей Польской квартире, абсолютно нет прошлого. И я, и мои «постояльцы» вызвали жгучий интерес. Буквально завтра нас хотели брать в плотную разработку. Если бы не помощь Росса, то нам бы пришлось худо. Очень.

Господи, какая дура. Вот почему сразу не подумала тем местом, которым следовало⁈ Могла ведь отговорить Али от покупки пушного комплекса. И ничего бы этого сейчас не было!

Шумно выдохнув, призвала себя к порядку. Полковник не солгал. Срок нашей «охраны» действительно установлен пока до конца декабря. Председатель правительства под грифом «совершенно секретно» отдал Никольскому приказ: до Нового года беречь меня и моих близких, как зеницу ока, оградить нас от любого интереса иных силовых структур.

И главное: обратить особое внимание на сотрудников отдела по взаимодействию с иными. В том случае, если этот спецотдел станет настаивать на контакте с нами, Пылаев разрешил принимать любые меры.

Любые меры — это ведь на языке спецслужб вплоть до применения оружия. Что же ты за игру ведешь, Костя? Чем помочь и как не спутать планы? Единственное решение, которое приходит на ум — не нравится. Однако иного не вижу.

Помня о том, что Рая с полковником должны пить чай, отправилась на кухню. При моем появлении наставница отставила кружку, с искренней заботой поинтересовалась:

— Легче стало?

— Определенно. В голове прояснилось, — я усмехнулась, пристально посмотрела на фээсбэшника, ровным тоном сообщила: — Максим Игоревич, я обдумала ваши слова по поводу нашей охраны. Полагаю, всем будет лучше, если отложу свой переезд до Нового года. Можем ехать обратно в особняк хоть сейчас.

Подарив мне умный, понимающий взгляд, Рая промолчала.

— Отличное решение, Ольга Романовна, — довольно улыбнувшись, фээсбэшник быстро поднялся.

Никольский даже не представляет, как сильно придется ему по душе моя затея. А вот Али Павлович явно не обрадуется. Да вот только выхода у него нет.

Спустя полтора часа. Особняк «беженцев»

Волга полковника остановилась неподалеку от ворот. Заглушив двигатель, Максим Игоревич повернулся к нам с Раей, серьезно сказал:

— Через полчаса приедут мои бойцы. Посты охраны выставлю исключительно по внешнему периметру особняка. Не пугайтесь, когда увидите у забора сотрудников ФСБ в боевой экипировке. Так надо.

— Надо, значит, надо, — легко согласилась наставница.

Подарив симпатичной женщине обаятельную улыбку, Никольский обратился ко мне:

— Ольга Романовна, к вам есть большая просьба. Обо всех планируемых выездах, предупреждайте меня загодя. Настоятельно прошу без сопровождения не покидать территорию дома. Это касается и вас, и ваших близких. Если в ближайшее время, вы все станете меньше куда-либо ходить — ездить, будет просто отлично.

— Я вас услышала, — подтверждая сказанное, кивнула мужчине. — Не беспокойтесь, вплоть до Нового года передвижения ограничим до минимума. Возьмете на себя доставку продуктов, так и вовсе никто никуда не поедет.

— Доставку обеспечим, — быстро заверил фээсбэшник. Спустя короткую паузу, задумчиво прищурился, напомнил: — У вас имелись некоторые разногласия с Али Павловичем, — недоговорив, он вопросительно приподнял брови.

— Считайте, что их больше нет, — сообщила с невозмутимым видом и покинула салон автомобиля. Следом за мной вышла Светлакова.

Увидев приближающегося к машине Копылова, я сокрушенно вздохнула.

Переехала называется. Только домочадцев зря растревожила, да вещи туда-сюда покатала. Что ж, бывает. Пора заниматься насущными проблемами.

— Ваня отнесет сумки тебе в комнату. Вещи разложу, не волнуйся, — послышался голос предусмотрительной Раисы. Помолчав, она шепотом спросила: — Можно скажу ему правду про охрану?

— Угу, — промычала, а после тихо пояснила: — Он надежный. Захочешь, расскажи и про меня. Разрешаю, — подмигнув подруге, направилась к калитке в заборе.

Первым делом я решила поговорить с Али, а потом сходить к Елизару Авдеевичу — узнать про самочувствие мамы. Почему в таком порядке? Мама в надежных руках, а вот беседу с горцем откладывать нельзя.

Елки-палки, Али ведь вполне мог уехать. И Копылова не спросила, дома ли князь. Вот растяпа! А что, если он опять во что-то вляпается⁈

Нервничая, я торопливо пошла к дому. Увидев на террасе горца, почувствовала, как на душе ощутимо полегчало.

Не расслабляйся!

Мысленно себя одернув, поднялась по лестнице, остановилась рядом с Гоевым.

Тот холодно поинтересовался:

— Чем обязан?

— Переезд откладывается. Пока до Нового года, — ответила я спокойно, однако мужчина моментально напрягся. Не отводя от него пристального взгляда, по-деловому сообщила: — Уверена, знаешь, что нас с Раей предложил отвезти на новую квартиру полковник ФСБ, — горец молча кивнул. А я все тем же тоном продолжила: — С сегодняшнего дня нас охраняют фээсбэшники. Сейчас выставят посты за забором. Буду очень признательна, если ты, а не я скажешь нашим, что покидать территорию особняка не следует. Придумай что-нибудь удобоваримое. Не хочу, чтобы нервничали.

— Что еще случилось? — грандмастер нахмурился.

Вот и настал самый щекотливый момент. Скажу, как есть.

Собираясь с мыслями, я засунула руки в карманы манто. Устремив взор на сад, негромко, но искренне сказала:

— Мы с тобой пожинаем плоды наших ошибок, — горько усмехнулась. — После покупки зверофермы всеми нами заинтересовалось ФСБ. Завтра нас планировали начать прессовать. Если б Росс не обратился к председателю правительства за помощью, то нам всем было бы очень-очень плохо. Просто поверь на слово. Информацию мы с Раей считали из памяти полковника. Ему приказано оберегать нас, как зеницу ока до конца декабря. Особенно от отдела по взаимодействию с иными, — замолчала, давая князю время на осмысление. Затем ровным голосом продолжила: — Почему такой срок, он не знает. Предполагаю, что как-то связано с бароном. Вот такие у нас дела, Али, — я вновь посмотрела на князя.

Его красивое лицо напоминало безжизненную маску.

— Тебе не в чем себя упрекнуть. Всех подставил я, а не ты, — на скулах мужчины заиграли желваки.

— Прекрати, — сердито бросила. — Нечего самобичеванием заниматься. В этом нет никакого прока. Надо думать, как дальше жить.

Гоев с силой потер лоб, не глядя на меня, сухо произнес:

— До Нового года будем безвылазно сидеть в особняке. Сегодня же позвоню на ферму, прикажу воинам наглухо все закрыть и ехать к нам. Елизар изготовит мех для французов, я с ним договорился. Твои зомби больше не нужны. Сумеешь отсюда их развеять? Или должна находиться с ними рядом?

Сердце царапнуло нехорошее предчувствие. Для «распыления» неживых зверьков, понадобится лишь истинная тьма. После остановки времени, я ей уже неоднократно пользовалась: ходила к Психу, потом его же стращала. Сотрудники спецотдела не нагрянули с визитом. И все же, что-то останавливало.

Неодобрительно поморщившись, я призналась:

— Сумею. Опасаюсь, что силу могут засечь. У нас тогда появятся очередные проблемы.

— В таком случае мои воины должны будут остаться на комбинате. Двадцать тысяч зомби оставлять без присмотра неразумно, — скрестив руки на груди, Гоев веско бросил: — Выбор за тобой.

Великолепно. Удружил князюшка. А самому слабо сделать выбор⁈ Ладно, бог с ним. Понятно же, что боится опять ошибиться. Итак, что имею. Троих иномирных ратников, стерегущих чертову звероферму. Для подстраховки к ним ФСБ не отправишь. Сто процентов нос засунут на территорию. А там куча энергичных, но мертвых животных, которых ни поить, ни кормить не надо. Еще и не гадят. Ехать в другое место и там выпускать силу, так же не вариант. Ферма зарегистрирована на меня. И так и эдак придут с вопросами. Как быть-то⁈

Я лихорадочно размышляла. Взвесив все за и против, ледяным тоном сообщила: