Эва с жадностью набросилась на предложенную еду, а когда Сова протянул ей кусок лепешки — чуть не упала в обморок. Она не успела увидеть всего — мы спешно собирались на поиски Бугая, и все расспросы оставили на потом. И теперь, в лодке, она удовлетворяла все свое любопытство…
— Бугай решил, во что бы то ни стало, вернутся сам, и привести меня в долину. Он смастерил себе увесистую палицу, а для меня — копье, которое сделал из молодого деревца. Он говорил, что в степи могут быть большие собаки, и встреча с ними очень опасна. Но идти через болото мы не собирались… Там было еще страшнее — так в итоге и вышло. Нам пришлось повернуть на восток.
— Почему?
— Мы заметили погоню. Бугай услышал звуки сражения — решили посмотреть, что это такое… Оказалось, на том месте, где мы недавно проходили, произошла стычка между крысами и несколькими нелюдями. Крысы разбежались, потеряв половину стаи, а эти остались пировать. Мы сразу поняли, что они шли за нами с самого провала и почти настигли. Если бы случайность не столкнула их с трупоедами — они догнали нас на открытом месте. А справиться с этими чудовищами нельзя!
— Сложный вопрос… — Сова нахмурился. — Но, продолжай… Вы решили повернуть?
— Да. Оружия у Бугая не было — он сказал, что считать только одну дубину подходящим средством, от этих монстров, глупо. Все равно, в степи скрыться негде. К тому же, так мы могли их вывести прямо на людей — а Бугай этого очень не хотел.
Мы с Совой переглянулись. Рискуя собой, парень выбрал самое нелегкое решение из всех возможных. Он знал о проходе в скалах и шел именно нему. А следом — по собственным следам, мог привести нелюдей…
— Хоть болото непроходимо, но… Хоть какая-то надежда! Вот Бугай и решил, что через болото безопаснее. В воде следы теряются…
— Как же вы перешли?
Вопрос был не праздный. Все, живущие у края болот, знали — дороги по нему нет. Лишь иногда рыбаки и охотники могли себе позволить углубиться в мрачные затоны, всегда стараясь оставить на виду берег, где под ногами не колыхалась земля. И очень редко, когда кто-то, отваживался, поплыть дальше — такие случаи считались из ряда вон выходящими, и только по очень серьезной причине.
Спутники, немедля, повернули назад. Бугай помнил о длинном овраге, прорезавшем степи к северу от Каменных Исполинов — и повел девушки к нему, рассчитывая укрыться от врагов на дне, где полно упавших камней и очень густая растительность. Внезапно налетевший ливень, помог скитальцам. На какое-то время их преследователи отстали. А через несколько дней показалось и болото, от берегов которого они ушли сразу после подъема.
Вода могла помочь им спастись. Вода и стала преградой, которую следовало преодолеть. Ни подходящих бревен, из которых можно сделать плот, ни шкур, пригодных для изготовления лодки, у скитальцев не имелось. Но Бугай, подстегиваемый мыслями о скором появлении преследователей, оказался спор на выдумку. Он сплел из камыша, прекрасно держащегося на воде, что-то вроде коротких лыж. В них можно было идти прямо по зыбкой траве, и даже скользить по водорослям, сплошным ковром, покрывающим поверхность. Для устойчивости сын кузнеца использовал длинные шесты. С их помощью они отталкивались в особо трудных местах, либо протягивали друг другу, выручая из очередной западни. К счастью путешественников, за все время, никто, из живущих в болоте тварей, вроде громадных змей или пиявок, не покусился на их жизни. Но и враги не унимались! Они ясно ощущали чужое присутствие позади себя и почти не отдыхали, стремясь опередить неутомимых зверолюдей. Это оказалось нелегко. Если Бугай, от природы очень крепкий и сильный, мог идти целыми сутками почти не останавливаясь, то Эва, и без того измученная очень сложным подъемом на плато, едва могла удерживать подобный темп. Тогда Бугай просто брал ее на руки и нес…
— Сколько же вы шли? — Вырвалось у меня.
Эва пожала плечами. Время, проведенное в удушливых миазмах болотных испарений, стерлось в ее памяти. Вероятно, около месяца, беглецы то плыли, то брели по предательским кочкам и редким островкам, стремясь оторваться от неустанно идущих за ними, монстров. Беглецы видели огромных рыбин в глубине — вероятно, сомов, ставших едва ли не вдесятеро длиннее. Видели огромные стаи птиц, ловивших рыбу в этих водах. Спасались от вездесущего гнуса, натирая свое тело смесью обычной тины и трав, отбивающей их запах. Однажды мимо проскользнула гребнистая спина чудовища, сильно похожая на того монстра, в схватке с которым пришлось принять участие самому Бугаю. Но это им показался куда крупнее… По водной глади проносились большие жуки-плавунцы, величиной с ладонь человека, сверху их атаковали стрекозы, ставшие размерами со своих доисторических предков. По ночам неумолчно гудели рои насекомых, от которых рябило в глазах. И, всегда и всюду — где-то позади, слышались громкие крики и звериный рев, от которого стыла кровь…
Тем не менее, расстояние между беглецами и людоедами не сокращалось слишком сильно. По сути — им снова повезло. Ни разу мутные воды болота не всколыхнуло ураганным ветром, способным захлестнуть их утлую лодчонку гигантской волной. Не лили бесконечный дождь, столь частый в этих краях. Да, Бугаю удалось смастерить что-то, вроде, надежного плавсредства, хоть и сильно уступавшему нормальной лодке. Несколько стеблей камыша-тростника, опыт, приобретенный в общении с Беном и его поделками — и Бугай управлял этим плотом, с дрожащими стенками, со всем искусством новоиспеченного морехода. В безумной гонке, употребляя в пищу только то, что удавалось найти или поймать в мутной воде, они преодолели болото на всем его протяжении с севера на юг, и оказались почти у выхода на твердую поверхность. Силы путников иссякли — даже у Бугая. А враг не унимался. Он плыл буквально по пятам, сумев соорудить почти такие же плоты — Эва даже видела их, на расстоянии! Она насчитала шесть подобных лодок — и наступившая темнота ночи не позволила разглядеть точно, сколько в них находится хозяев. Девушке даже показалось, что на них не нападают осознанно… Ничто не мешало подкрасться ночью, окружив место их пристанища, однако, до сих этого не случилось. И они ломали себе головы — почему? Но, однажды, преследователи почти настигли своих жертв — лишь меткий бросок сына кузнеца заставил их умерить свой пыл. Зверолюди, похоже, уже знали, что означает свистящий костяным наконечником дротик, и не хотели попадаться под меткую и твердую руку опытного бойца. Первая мишень подкралась слишком близко, за что поплатилась пробитым плечом. Все остальные предпочли укрыться за зарослями. Эва не могла точно сказать, сколько их — к этому моменту она уже была в полубессознательном состоянии. Последнее, что она помнила из происходящего — настойчивые приказания Бугая плыть к берегу. Он сказал ей, что тут должны находиться человеческие селения. И Эва поплыла, держась за полусырое бревно. Уже видя полузаросшие кустарником строения на берегу, она почувствовала, как бревно, отяжелевшее от впитавшейся воды, уходит на дно. Собственных сил не хватало — Эва взобралась на крохотный островок-кочку и оттуда принялась звать на помощь. Ветер относил ее крики назад, в сторону болота… Она охрипла. Холод пронизывал тело девушки до костей, надежда таяла с каждой минутой — а на далеком берегу мелькали какие-то тени, в которых она так жаждала увидеть нормальных людей.
— Что с Бугаем? Он жив? Там был бой?
Она не могла нам ответить. Уже там, на островке, она услышала такие крики и рев, что вообще потеряла представление, куда плыть — это до нее донеслись звуки нашей битвы. Девушка решила, что полулюди настигли ее большого и надежного друга… Лишь, когда на берегу стало тише, она попыталась вновь закричать — что и услышала Пума. Та, бродившая в темноте у самой кромки, разобрала в хриплых стонах отчаянный призыв — и, как всегда, очертя голову, бросилась в воду. Остальное мы знали.
После, уже сама охотница форта позвала на помощь — ее сил было явно недостаточно, чтобы вытащить из тины, увязшую там Эву. На счастье, обеих, мы услышали клич рода. Бесстрашие и отвага Пумы в очередной раз потрясли всех. Но Сова тогда лишь укоризненно и, неожиданно печально, сказал:
