Казалось, за прошедшие годы, прошедшие буквально все, мыслимые и немыслимые испытания, мы разучились бояться. Но так только казалось…

Бен и Череп, ушедшие на промысел, порыбачить в одной и множества мелких речушек, вернулись мрачные и бледные от испуга. Они перестали озираться, только когда за ними закрылись ворота форта. Особенно жутким выглядело лицо Черепа, и без того изуродованное последствиями пожара, который ему пришлось перенести. Сейчас оно и вовсе превратилось в маску смерти — так побелела его кожа на открытых от коросты местах. А ведь вывести из себя, повидавшего виды, мужчину, было крайне трудно… Внешний вид охотников привлек всеобщее внимание.

— Что случилось?

Они рассказали то, что повергло нас всех в шок. После случая с медведем, когда чуть было не погиб Угар, и пал, убитый одним ударом, брат Чера, ни один, подобный ему размерами и силой, хищник, не объявлялся в пределах большой долины. Вотчиной гигантских медведей, или горных кошек — бывших рысей и барсов! — были горы. И вот, время пришло… Посреди белого дня, ни от кого не скрываясь, на территорию прерий, мягким спокойным шагом пришла сама смерть. Те, кто успел ее разглядеть, были единодушны — нечто, размерами и мощью напоминающее громадного льва, но лишенное гривы, прошествовало по травам в направлении одного из селений, расположенных возле Змейки. Зверь имел серый, почти мышиный окрас, с черными полосами по бокам, длинным и толстым пушистым хвостом, острыми и высокими ушами, торчащими над короткой и не лишенной сообразительности, мордой. Он проследовал до общего костра, нисколько не пугаясь огня, разлегся вблизи и начал играть с кончиком собственного хвоста. Первой его заметила одна из женщин, Горбунья, шедшая по воду к спуску, ведущему от ручья. От неожиданности и страха она закричала, разом потеряв способность двигаться. На крик выскочили жители поселка. Зверь вскочил, поджал уши, и, нюхая воздух, направился к женщине. Этого хватило, что бы один из мужчин решил, что ей угрожает смертельная опасность. Он метнул издалека копье, но оно лишь скользнуло по шкуре хищника, не причинив ему ни малейшего вреда. Лев недоуменно рявкнул, огрызнулся, и, прибавив темп, бросился к стоявшей в ступоре Горбунье. Она замахала руками, отворачиваясь от морды зверя, который решил ее обнюхать, и случайно задела за его нос. В следующий миг большая кошка, зашипев от ярости, одним ударом лапы сбила с ног несчастную женщину. Горбунья не успела даже вскрикнуть — тяжелая лапа в один миг переломила ей шейные позвонки, буквально оторвав голову.

Жители в ужасе смотрели за происходящим. Опомнившись, некоторые охотники, попытались было наброситься на монстра, но зверь легко сорвался с места, не забыв при этом ухватить останки погибшей в широкой пасти. Он игнорировал крики и вопли, несущиеся со всех сторон, и быстро, большими прыжками, умчался в травы. По всем признакам, по поведению зверя, ни у кого не было сомнений в том, что он из себя представлял. Более всего убийца напоминал привычного по прежним воспоминаниям, гепарда. Но гепарда, увеличенного до невероятных размеров, и сохранившего при этом все свои генетические черты. Кроме этого, хищник, похоже, помнил о людях, не боялся их, как остальные дикие звери, не страшился огня и знал привычки двуногих… Вероятно, до Катастрофы, он был, какой ни будь цирковой кошкой, или даже, чьим-либо домашним любимцем — и потому вдвойне опасным! Продемонстрированная им невероятная сила и наглость, произвела на жителей поселка самое острое впечатление — люди оказались перепуганы насмерть… Мы уже привыкли к выкрутасам изменившейся природы, ее невероятным изменениям фауны и флоры, научились их преодолевать, но иногда руки опускались даже у самых отчаянных — как бороться с подобным кошмаром?

Может быть, он, неизвестно как, уцелев и переродившись в чудовище, просто искал людей, привыкнув за свою жизнь, во всем доверятся своим

погибшим хозяевам, может, какое-то время вел разбойничью жизнь на городских развалинах, истребляя попадавшихся крыс или подстерегая собак — размеры хищника позволяли ему без труда справляться со своими извечными врагами! Теперь, привыкший к дикой жизни на воле, он убил человека, попробовал его на вкус, и он ему понравился…

Жители селения не отважились преследовать монстра по оставленным в прерии следам — они укрылись в своих жилищах, в надежде, что зверь уйдет в долину. Но этого не произошло. Через три дня он объявился вновь и, на этот раз, уже крадучись и, остерегаясь, подкараулил вышедшего утром по нужде, Бегуна… Одним махом преодолев разделявшее их расстояние, он сбил его с ног, ухватил за шею и почти сразу перекусил. Мужчина

успел только коротко вскрикнуть. Те, кто выскочил на крик, увидели лишь мелькающее туловище зверя, с перекинутым на спину безжизненным телом человека.

Страх и ужас овладели селением… Люди боялись выходить из своих землянок и хижин, боялись пойти на охоту или рыбалку. Женщины перестали собирать корни и плоды. Даже вода, без которой прожить невозможно, стала проблемой, хоть ручей и протекал совсем рядом со становищем. За ней ходили целой толпой, заранее криками договариваясь друг с другом. Из-за отсутствия пищи людям стал угрожать голод. О монстре узнали и в Озерном поселке — но никаких мер предпринять не успели. Еще через два дня, дождавшись темноты, лев ворвался прямо в хижину, насмерть перепугал всех хозяев, забившихся в угол, после чего убил и унес ближайшего…

Девушки селения оказались храбрее мужчин. Три смелых охотницы рискнули уйти в травы на поиски людоеда. Они основательно подготовились — взяли копья, пригодные для нанесения мощного удара, луки, способные пробить тушу джейра насквозь, даже факелы, которыми надеялись припугнуть монстра в случае необходимости. Они отсутствовали неделю. На восьмой день хищника заметили у водопоя, где он лениво нежился на мягком мху. Что до девушек, они не вернулись…

Весть о чудовище разлетелась по округе. Даже самые мужественные, не раз смотревшие смерти в лицо, опускали глаза при одном намеке на схватку со зверем. Это были не волк, стычка с которым уже не пугала так сильно, как в первые дни, не отвратительная крыса-трупоед, страшная своей численностью, ни даже громадный Бурый, почти переставший встречаться в долине. К ним мы привыкли, опасались, но умели бороться и даже побеждать. В прерии попадались изредка большие кошки — от размеров с дикую собаку, до еще более устрашающих, вроде Шати, которая достигала величины прежней пантеры. Исход же битвы со львом, втрое превосходившим полудикую спутницу Стары, мог быть только одним…

— Люди называют его львом. Львом-людоедом.

Череп скупо ронял слова, хмуро глядя на собравшихся в гостевом доме людей. Так повелось, что, будучи намного больше остальных жилищ форта, он вмещал в себя наибольшее количество охотников, и мы часто собирались и обсуждали совместные планы на будущее, именно в нем. Девушки обносили всех отваром из плодов, желающие угощались сочным мясом зажаренного целиком теленка. Пришедшие из прерий, Череп и Бен не жаловались на отсутствие аппетита, но сегодня ни тот, ни другой, не могли протолкнуть кусок в горло…

— Вы видели его? Сами?

Череп отрицательно мотнул головой на мой вопрос.

— Нет. Но я нашел следы.

Он очертил пальцем круг на земляном полу, потом поставил в него свою ступню. Все охнули — след ноги охотника был вполовину меньше нарисованного им круга. Подумав, еще и Бен прибавил свой штрих, пририсовав к окружности когти. Стопарь, не веря своим глазам, положил свою ладонь на пол и тихо присвистнул:

— Даже, если он, как все они… Все равно — жуть!

Кузнец намекал на характерный признак перерожденных зверей и животных долины — округлую ступню, порой намного увеличивающую реальный размер встречающихся животных. Череп кивнул.

— Отпечаток был вдавлен в песок, возле берега ручья. Еще несколько я увидел на мху, дальше идти стало опасно. Судя по весу — след тяжелый! — тот, кто его оставил, имеет величину в холке, как раз с тебя самого. А то и больше…