Я решил немного отдохнуть и зашел в дом. В землянке находилась Зорька. Она улыбнулась при моем появлении и приветливо сказала:

— Я тут прибираюсь… ты не против?

— Нет, конечно. — Зорька настолько часто нас посещала, порой предпочитая наш дом, своему, что мы даже скучали без нее. — Как твои дела?

Она пожала плечами:

— Как и у всех. А если… ты и сам знаешь.

Я отвернул лицо — Сова, по-прежнему, не приходил в свой дом, предоставив бывшей подруге полную свободу. В форте уже поговаривали о том, что Зорька заменит Элину — так естественно и часто она оставалась ночевать у нас. Мне это не нравилось — эти сплетни могли дойти до ушей Совы, индеец, и без того с трудом поверивший в невиновность девушки, мог снова воспылать к ней ненавистью…

Девушка поднесла мне воды — я умылся и в раздумье посмотрел на нее. Она присела на край постели — моей и Наты.

— Ты останешься с нами?

Она промолчала и, на что-то решаясь, коснулась меня рукой.

Зорька еле слышно прошептала:

— Дар… Ната вернется не скоро — я знаю. А Элина лежит у Тучи — она не придет до вечера.

— О чем ты?

Она опустила голову еще ниже и совсем уж тихо сказала:

— Сова считает меня шлюхой…

— Нет. Он все понял.

— Но не поверил, что я этого не хотела… И он прав. Тогда я была как во сне. И… хотела. Это Лина смогла вовремя уйти — а я шла к Бугаю, как на зов. Я шлюха, Дар. Пусть я ей и стану.

— Зорька?

— Переспи со мной…

— Так… — я не вскинулся в возмущении и не стал кричать — еще до того, как услышал ее слова, догадался, что она может сказать… — Я не ослышался?

Девушка закрыла лицо ладонями:

— Сова не трогал меня с того дня, как мы вернулись. С тех пор, как мы ушли в поход… Я уже забыла его руки.

— И теперь ты хочешь заменить их моими? Зорька, ты что, совсем сошла с ума? У нас едва не случилась трагедии — не забывай этого!

— Кто в этом оказался виновен? Я помню…

— Ты хочешь все повторить?! Значит, плохо помнишь.

— Я не знаю! — она разрыдалась, — Что мне делать? Не знаю! Вы все объяснили — и все, все поняли… Только лучше не стало! Ничего не изменилось — он, по-прежнему, меня избегает! Я не могу больше! Я люблю его!

— Любишь. Тогда почему ты здесь — не с ним?

Она подняла голову и устремила на меня мокрые глаза:

— Зачем ты спрашиваешь? Ты ведь прекрасно знаешь — он специально оставил меня здесь, а сам всегда в прерии… Не случись смерч — я бы не увидела его до сих пор! А я так боялась, что он может погибнуть! Ты сказал, что это Бугай искал смерти… а Сова? Он разве ее не ищет?

Я нахмурил брови — о таком я даже не подозревал!

— Ты считаешь, это возможно?

— Да, — тихо ответила она. — Он не хочет жить. Я чувствую это — и ничего не могу поделать…

— Он убьет себя, — продолжила она немного погодя. — Подставится под удар, или, чьи ни будь, клыки — и все.

— Ты ошибаешься, хоть и знаешь его гораздо дольше, чем я. Мне всегда казалось, что Белая Сова слишком любит жизнь, чтобы закончить ее таким образом!

Она вздохнула и вытерла слезы:

— После гибели Дины он изменился… Я всегда знала — в его типи, у меня была вторая роль. С ней он предпочитал разговаривать, а со мной… спать. Я была игрушкой в его взрослой жизни. И он, как капризный ребенок, никогда не мог себе представить, что эту игрушку можно, кому-нибудь, дать поиграть…

— Это не игра, Зорька. Ты это понимаешь?

— Да… — она вновь опустила голову. — Я думала, после ее гибели он станет относиться ко мне, по-другому. Но он замкнулся — и обращался ко мне только в крайних случаях. Это даже Стара заметила…

— Вот оно что… — я вспомнил загадочные слова цыганки и только сейчас начал догадываться, что она имела в виду, когда говорила о том, чтобы я не оставил Зорьку своим вниманием…

— Сова очень любит тебя, — я присел возле девушки и взял ее ладони, в свои. — Он говорил мне об этом — и не раз. Может быть, он просто не умеет выразить свои чувства словами. Не все мужчины способны красиво говорить о любви — а он, тем более. Хоть ты и была так юна и наивна — разве не понимала, с кем связала свою судьбу? Мне и сейчас порой дико его слышать… словно он не от мира сего.

— Я была просто глупой девчонкой… А он — моим первым мужчиной. Ты можешь это понять? Первым — и последним… до Бугая! Я даже помыслить не могла, о ком либо, другом! Когда нас с Натой похитили — я сама бросалась на копья, только бы они не поступили со мной так, как поступили с Анной или Ладой! И я знала! Случись такое — я лучше сама себе вены разгрызу… Сова бы отомстил за меня! Но сейчас все произошло иначе — и он никогда этого не забудет!

У нее опять потекли слезы по лицу. Я достал платок и провел им по мокрым щекам:

— Возьми себя в руки. Я… попробую, что-нибудь, сделать. Шаман врачует души людей. Наверное, он найдет способ, чтобы излечить себя самого!

— Я не верю…

Зорька потянулась ко мне и медленно встала.

— Ты уходишь?

— Нет… Я не могу, Дар… ты хороший человек, более того — ты друг… настоящий. Но ты ничего не понял…

Она потянула шнурок на рубашке и повела плечами — ткань сползла вниз, обнажив загорелую кожу. Зорька смотрела мне прямо в глаза. Руки ее были опущены — я мог видеть всю красоту ее обнаженной плоти…

— Зачем ты?..

— Возьми меня. Сделай так, чтобы я забыла его — хоть на время!

— Нет.

— Я прошу тебя! Ни один мужчина не вправе отказать женщине в такой просьбе!

— А как потом я стану смотреть ему в глаза?

— Я все равно, шлюха! Какая разница — Бугай, или ты? Пусть вас станет много — тогда и его слова обо мне станут правдой. А я поверю в это — и успокоюсь!

— Одевайся… — я отвернулся и свел руки на груди. — Уходи. Я думал, ты пришла за советом — а ты хочешь крови… Так — боль не лечат.

— Я не уйду!

Она зашла передо мной, ее лицо исказилось.

— Я тоже могу чувствовать! И мне тоже больно! Сколько можно ждать? Да… я — бывшая жена твоего друга! Ну и что? Он вычеркнул меня из своей жизни! Теперь — я свободна! А ты сам сказал, что право выбора принадлежит девушкам… Я выбираю тебя! Почему вождь всего рода не может сделать того, что было можно одному из его мужчин? Бугай взял меня с таким напором — я не успела, даже опомнится! И я… я отдавалась ему так, как никогда до этого — Сове! И мне было хорошо! Очень хорошо! — она почти кричала, с вызовом бросая мне в лицо эти слова. — Да, это виновата та вода… Да, этого бы никогда не случилось — не окажись мы там вместе и при таких обстоятельствах! Но это случилось! А если бы твоя Элина, пошла вместо меня к роднику — а потом стала спать, с кем попало, из нашего отряда? Ты стал бы звать ее шлюхой? Я хочу стать шлюхой — по крайней мере, это будет заслуженно! Но я не хочу чувствовать себя виноватой — без вины! И я стану ей, даже если ты меня сейчас вышвырнешь отсюда! Не с тобой, так со Свистуном! С Волосом! С Чером! Да хоть с кем!

— Становись.

Я повернулся к порогу. Возле входа стояла Ната — бледная и решительная. Она резко подошла к Зорьке и толкнула ее на колени передо мной.

— Становись! Хочешь быть проституткой? Хорошо. Знаешь, что делают сучки, когда клиенты их не хотят, или не могут?

— Ната, я не… — Зорька растерянно смотрела снизу-вверх, не пытаясь подняться…

— Не хотела? Нет, милая, ты хотела! Они берут в рот! Знаешь, как это делается? Знаешь, конечно — столько лет жить с таким самцом, как индеец! Вот и покажешь, все свое умение. Со всем усердием, ты станешь помогать клиенту, поднять его «орудие». Что, против? Но шлюх, если отказываются — бьют! — Ната мгновенно отвесила Зорьке две звучных, очень жестоких пощечины, отчего голова девушки мотнулась в разные стороны. — Сейчас ты разденешь Дара! Медленно, с чувством — я проконтролирую, чтобы это было правильно! Потом, ты возьмешь его член себе в глотку — и боже тебя упаси выплюнуть, если он станет кончать! Потом ты вытрешь его, утрешься сама и опять сделаешь, то же самое. Когда он вновь будет готов, ты повернешься и предложишь ему свой зад!