Болезнь, тем временем, продолжалась… Как выяснилось — Сова не смог проникнуть в подвал. За то время, которое прошло после последнего землетрясения, холм осел так сильно, что вход в него полностью скрылся. Даже найти наше прежнее жилище оказалось сложно — местность неузнаваемо изменилась. Индеец отыскал его лишь через два дня, после того как пришел туда. Их попытки откопать лаз закончились практически ничем. Они добрались до воды, после чего стало ясно — все, что могло находиться на стеллажах, безвозвратно погибло…

Индеец возвращался вдоль берега Синей, решив посмотреть на все более грозную вершину растущего на противоположном берегу, вулкана. И рассказ о нем нас всех вверг в уныние… Гора росла, и росла очень быстро. Увидеть ее уже можно было от самых Каменных Исполинов — если стоять на той стороне, что обращена к городу. Это не радовало… За таким ростом мог скрываться еще один, смертоносный катаклизм — и, если так, прерии и все обитатели долины обречены. Пепел мог покрыть это пространство, сделав его общей могилой, как для людей, как и для животных. Немного успокаивало отсутствие дыма на вершине — но и он, то появлялся, то исчезал, что говорило о нестабильности процессов, происходивших где-то в глубине земных недр.

Усилия Дока тоже не помогали. Мы, по возможности, ограничили свободное передвижение, но Форт нуждался в пище. Охотники уходили в прерии — и возвращались, разводя руками. Животных становилось все меньше, а те, которые удавалось добыть, зачастую оказывались больными. Только жесткий контроль и какие-то вспомогательные средства, в виде отваров, пока сдерживали появление чумы в самом поселке. Что до остальных селений — то, по слухам, не оставалось ни одного, где бы ни появилась пятнистая смерть. К нашему облегчению, некоторые прогнозы Дока оказались ошибочными — далеко не все умирали по истечении двух-трех недель, многие, хоть и сильно ослабев, даже полностью покрывшись пятнами, оставались жить. Док относил это за счет некоторых трав, с которыми колдовал почти без перерыва, я и Ната думали, что не обошлось без пресловутого излучения, наделившего многих необычайной выносливостью, присущей многим перерожденным животным.

Совет, прошедший в холмах, дал свои результаты. Все, кто решил нам помогать, прислали своих людей к назначенному дню. Чер хмурился, поглядывая на далекие вершины — время шло, давно ожидаемая осень, кажется, по-настоящему, вступала в свои права. Никто не знал, как скоро могут начаться холода, и бесконечные дожди. Оказаться в такое время не только в предгорьях, но и у самих подножий снежных вершин, вдвойне опасно. Но иного выхода мы не видели… Смутное указание Стары, оставалось единственным, на что еще оставалось надежда.

Сова вновь собирался в дорогу. И, опять — в город. К моему удивлению, довольно скептически относясь к пожеланию старухи, он, тем не менее, лелеял еще более безрассудную надежду — отыскать среди развалин мертвого города другое хранилище, вроде больницы или клиники. Отговорить его я не пытался — упрямый шаман никого не хотел слушать. Даже Леший, однажды побывавший среди руин бывшего города, только качал головой, слушая его идею. Он воочию насмотрелся, насколько тщетны, могут оказаться такие попытки — все развалины давно и надежно погребены под слоем спрессовавшейся и окаменевшей грязи, залиты водой, или, просто недоступны из-за многотонных бетонных глыб, вывороченных в те, уже далекие дни… Так же отнесся к словам индейца и Череп. Он не верил, не то, что в доступ — саму возможность, что-либо отыскать, на гигантском кладбище. Сова хотел взять с собой несколько человек, и, вопреки опасностям, Зорьку, с которой предпочитал в последнее время не расставаться. Но все получилось не так, как он задумал…

Стараясь оградить форт от возможного проникновения заразы, мы устроили сбор возле кромки леса. Стопарь и Бен построили несколько шалашей, в которых можно достаточно комфортно дождаться начала похода. В них уже находилось десять человек — немного менее половины от общего числа, которых мы собирались отправить в горы. Чер спешно готовил снаряжение, запасаясь всем, что могло понадобиться в этом предприятии. Оружие, веревки, запасная обувь, накидки от дождя — словом, все, без чего такой поход мог оказаться под угрозой срыва.

— Идут посланцы!

Череп разогнулся от разостланной на земле, шкуры, и, перестав ее, скрести, посмотрел по направлению крика Шейлы. Я и Ната, сплетающие тетивы из тонких сухожилий, тоже подняли головы.

К лагерю подходили несколько человек, с непривычным для жителей прерий, обликом болотных охотников. Они отличались от нас несколько иным кроем одежд и обуви, более приспособленной для постоянного пребывания в сырой и влажной местности. Вместо употребляемых нами шкур животных, они предпочитали несколько жутковатую — рептилий. Из-за этого, северо-восточные жители долины походили на змей, почему-то двигающихся на двух ногах. При первой встрече, такой облик производил достаточно неприятное впечатление… Я уже был знаком с некоторыми из них. Кто-то приходил в Озерный поселок на праздник Мены, кто-то участвовал в схватках с бандой, а иные доходили и до Форта. Вот и сейчас, среди них я увидел два приметных лица. Одним был Травник, второй — Губан, отличающийся сильно выступавшей вперед челюстью, отчего он приобретал несколько надменную внешность.

— …Травник нам все рассказал. — Среди пришедших были не только болотные, но и другие обитатели долины, живущие недалеко от Тихой речки, где имелись самые удобные места для загонной охоты. — Весть о совете дошла не во все становища, и мы просто не успели. Болезнь не обошла и нас… Трое девушек и один охотник слегли. Помощи мы не просим — все знают, что лекарства от чумы нет. Или…?

— Нет, — я подтвердил вопрос крепыша, с головы до ног закутанного в шкуру пхая. С его головы свисали длинные черные перья, отчего он казался даже более длинноволосым, чем Элина.

— Я так и думал. Потому и сижу здесь. Меня отправили к вам, идти вместе с Чером… Я не ошибся с именем?

— Не ошибся! — Чер оторвался от своего занятия и теперь сидел вместе с пришедшими, оценивая втихомолку возможности каждого, из присланных… — А как твое имя?

— Хвост.

Мы не смогли сдержать улыбок. Хвост скорчил гримасу, и поправил свое украшение.

— Хвост. Вороний Хвост, если точно.

— Это Сова постарался?

— Нет, свои… — он тоже рассмеялся, и кивнул Черу:

— Гожусь?

— Посмотрим.

Хвост снова кивнул, добавив:

— Это верно. Пока в деле не увидишь, нечего и оценивать.

— Как такое… прозвище получил?

— Было дело… — он поблагодарил наших девушек, разносивших угощение, и продолжил:

— …Короче, сидел в яме, поджидал, пока Лягвы выйдут из воды, погреться…

— Лягвы?

— Ну да. Это лягушки такие… с бывшего кабанчика ростом. Мы их ловим. С одной мяса на целое семейство на неделю хватит!

Чер поморщился… Мы все немного настороженно относились к своеобразному меню болотных, что не мешало им вполне сносно употреблять этих земноводных в пищу.

— …И соседям останется! Но не о том речь. Караулю я выход, жду… Лягва, она осторожная тварь. Пока из воды выползет, весь изведешься от ожидания. Она шума не любит, хоть сама так кричит, хоть уши затыкай. По вечерам, если дождя нет, на болотах концерты — оглохнуть можно! Ну и вот, я жду в засаде, жду — слышу, шлепает по зарослям, как раз в мою сторону. И тут, как в насмешку — сволочи эти чернокрылые!

— Кто?

Хвост утер рот, вновь протягивая руку за едой:

— Враны. Вы их Воронами зовете. По-нашему, вернее будет. Враны и есть — от размера своего. Налетели, гады, целой тучей… штук семь, наверное, и давай пикировать на мою добычу. Я к тому времени уже ее на гарпун насадил, дороги назад нет. Попробуй, удержи такую тушу! Лягва бьется, меня в воду тянет, помощи нет — все далеко оказались, еле удерживаю — и эти, мать их за ногу! Из раны кровь хлыщет, они давай лягву добивать — а мне что делать? И так, пока дождешься добычи, семь потов сойдет. Не отдавать же?