— Уходите. Прерии заражены — ты это уже сам увидел. Но есть места, куда болезнь еще не добралась. Забирай всех и уводи людей в горы.

— А людей долины я забрать смогу? Док, ты предлагаешь покинуть мне прерии… Спасти свою шкуру, но бросить тех, кто уже считает меня своим вождем?

— Ты сам не уверен в этом.

— Да! — я раздраженно кивнул. — Считаю. Но если я уйду сейчас — они все погибнут.

— А ты можешь их спасти? Предложи лучшее — и я с радостью соглашусь с тобой! Так хоть кто-то уцелеет…

— Нет. Это — не выход.

Он горестно опустил голову. Над нами перекликались птицы, в громадных количествах обитающие в вершинах лесных гигантов, в кустах и травах сновали мелкие зверьки, множеству из которых мы и так и не подобрали наименования, повсюду буйно цвели растения и воздух был пропитан пряным ароматом, заставляя позабыть о страшной угрозе всем этим обитателям нового мира…

— Я пойду к Старе.

Он вскинулся:

— К Старе? К этой, полу выжившей из ума, старухе? Но…

— Она — Вещая. Не знаю, почему так, не могу объяснить… Цыганка умеет предсказывать будущее. А после того, что с нами произошло, я склонен доверять даже ее предсказаниям. Может быть, она сможет дать совет…

Не слушая больше возражений врача, я махнул рукой, призывая всех собраться вместе.

— Возвращайтесь в форт! — мне пришлось жестко пресечь возражения, вскинувшейся было, Наты. — Я должен повидать жену Косматого Медведя. Стара живет в лесах лет пятьдесят, если не больше. И знает все травы, которые когда-то тут произрастали. Кроме того, ее многому научили в их племени… — я запнулся, представив себе «племя» беглых солдат, которых судьба заставила скрываться в лесах столько лет… — Может быть, она сумеет помочь. Или, хотя бы, посоветует.

Вместе с сопровождавшим меня Чером и Волкобоем, мы пересекли разнотравье наискось — по самой ближайшей тропе, ведущей к Змейке. Старуха так и оставалась жить возле берегов этой мелководной и тихой речушки, где ее иногда навещал Сова. Сам индеец уже давно перенес свое жилище поближе к Синей реке — на холмы, расположенные вдоль ее берегов. Прежний лагерь становился слишком беспокойным — вездесущие стаи крыс не оставляли в покое никого, кто решался устроить стоянку поблизости от большого болота. И, хоть их набеги успешно и жестоко пресекались такими же кровожадными стаями собак, или громадных кошек, но испытывать судьбу не стоило… Почти там же, обитал и Леший со своими — пути шамана и перерожденных, часто пересекались.

Сама старая цыганка не захотела покидать обжитого места, и Сова оставил ей свое типи. Он идти вместе со мной отказался, и, по его описаниям, искать ее следовало где-то возле большого скопления кустарников диких роз — их аромат был слышен уже за пару часов до подхода. Подойдя поближе, мы растерянно остановились — кустарник сильно разросся и тянулся теперь на протяженности не менее пары десятков километров вдоль берега. От воды он продолжался вглубь прерий на глубину многих сотен шагов — искать здесь кого-то, не зная точного месторасположения, можно не один день…

Приказав охотникам ждать меня на месте, я углубился в заросли. Сразу вспомнились дни, когда мы вместе с Черепом и Ульдэ, впервые напали на бандитов. Тогда еще заросли не были столь густы — а сейчас здесь можно спрятать целую армию.

Несколько часов я бесцельно блуждал вдоль берега, там, где кусты давали такую возможность. Острые и длинные колючки уже изорвали мне всю рубаху, кожа покрылась волдырями от ожогов — а жилище старухи не показывалось. На мои крики никто не отзывался — и я стал подумывать, что найти ее смогут лишь тогда, когда она сама захочет. Собственно, так оно и получилось…

— Стой на месте, чужак. Или Шати разорвет тебя быстрее, чем ты сделаешь выдох!

— Стара, это я — Дар!

— Глаза старой цыганки отказывают ей… Но голос я помню. Зачем ты здесь? Что ты искал среди кустарников, где можно встретить лишь острые шипы?

— Тебя.

— Меня? — она скрипуче рассмеялась. — Дару уже не хватает его молоденьких жен?

— Мне не до смеха, Стара. Долине грозит беда — я пришел спросить тебя о будущем…

— Значит, не напрасно выли волки на вечерней заре… Кости не врали ее хозяйке.

— Ты уже знаешь?

— Стара знает лишь то, что прерии дышат зовом смерти. Имя ее она не ведает. Но ты мне расскажешь!

Она повела меня за собой. Оглянувшись назад, я едва не выхватил меч — позади нас, ступая абсолютно неслышно, шла огромная кошка…

— Не хватайся за оружие, вождь. Это — моя подруга. И она не любит вид обнаженной стали.

— Это и есть… Шати?

— Да. Я выходила ее маленьким котенком, выхватив из лап свинорыла, убившего ее раненую мать. Ну а теперь она сама может постоять, и за себя, и за меня.

— Кроме смерти людям боятся нечего… — она продолжала говорить, совершенно не заботясь о том, успеваю ли я за ней. Старуха так ловко пригибалась и проходила сквозь неприступные заросли, что я едва успевал не упустить ее из виду.

— А этого мало?

— Много… для того, кто еще хочет жить.

Она пригнулась еще раз и внезапно распрямилась в полный рост — мы вышли на открытое пространство, где возле ручья стояла знакомая мне хижина индейца. Стара ловко развела костер и подвесила на прут закопченный чайник. После этого она села на пенек и жестом пригласила меня расположиться напротив.

— В долине эпидемия. Тебе знакомо это слово? Если подробнее — это болезнь, от которой никто не знает спасения. Мрут все — и люди, и звери. Док не знает средства, чтобы лечить заболевших! — я быстро описал ей все симптомы болезни и то, что видел своими глазами.

— И ты решил, что его может знать старуха? Но у Стары, нет таких трав… Пятна. Стара помнит — давно, когда она помещалась под колеса, на табор напала какая-то напасть… Приезжали люди в белом — они заставляли всех глотать горькую жидкость и кололи нам руку.

— Наверное, это были врачи?

— Возможно. Я была слишком мала, чтобы понимать. Помнить — да. Но сейчас нет врачей… Что ты предпринял?

— Док посоветовал закрыть форт от всех чужаков. Мы следовали его совету… сколько могли. Но послушники Святош напали на нас, и выкрали его самого. Нам пришлось навестить поселок.

— Это плохо, — Стара подняла голову и в упор посмотрела на меня. — Ты вновь начал войну?

— Начал не я. Ты не расслышала? Его люди обстреляли форт, у нас ранена девушка… Наверное, уже умерла. Помочь было некому. Что я должен был делать?

— Многих убили?

— В поселке — никого. Мы только освободили Дока. Среди нападавших, в кого-то попали. Но они забрали всех с собой. Святоша устроил что-то вроде храма в травах — слышала об этом? Его «монахи» наверняка там. На них я не стал нападать. Поймали его дозор — и казнили того, кто выстрелил в спину нашей девушке. Оставаться не стали — в поселке очень легко подхватить заразу, там сплошная грязь и запустение.

— Святоша плохо забоится о своей пастве… Но война — это еще хуже. Тебе нельзя воевать.

— Догадываюсь… Предсказание не сбудется, да? Стара, меня волнует не ваши с Совой замыслы — пойми же! В прерии эпидемия! И нам всем надо лекарство.

— Значит, ты тоже можешь быть опасен… для меня?

Она тяжело вздохнула и помешала воду в чайнике.

— Не дергайся — я тебя не обвиняю. И я слишком стара для того, чтобы бояться смерти. От ножа или чумы. Но ты не болен — я не вижу в твоих глазах признаков ночи. А Стара редко ошибается… Дай мне руку.

— Ты опять собираешься гадать?

— Разве я раскидываю кости? Цыганка, ставшая женой индейца, уже почти забыла, как это делается… но читать руку она умеет. Вижу боль… страх. Боишься за свою маленькую женщину?

— Не только.

— Да, да… Еще вижу и Огненноволосую. Сова много раз вспоминал ее. Говорят, она самая красивая девушка долины? Не смущайся, ты же не мальчик. Стара, хоть прошло много лет, помнит мужские руки на своих бедрах… Это хорошо — они делают моложе и тебя. Ты до сих пор не стал вождем — почему?

— Потому что так решила ты, а не вся долина. И я тоже, до сих пор не понимаю — зачем?