— Тезка его — стало быть, он лучше знает! — пошутил Клешня. Чер промолчал. Когда про индейца кто-либо говорил что-то, не совсем приличное, он всегда вставал на защиту друга. Сейчас обижаться не на что…

— Ты не думай… — Клешня, заметив, что его слова никого не заставили улыбнуться, решил оправдаться. — Я не со зла. Просто, до сих пор привыкнуть не могу. Имен прежних никто не признает, а те, что твой друг раздал — слух коробят. Я тоже книжки про индейцев читал, но никогда не думал, что с настоящим общаться буду!

— Я и не думаю, — Чер спокойно потянулся за фляжкой. — Но при нем этого лучше не говори. Не оценит…

— Это я знаю, — Клешня покосился на томагавк, висящий на поясе следопыта. — Плащ его всей прерии известен…

…Поднялись, едва рассвело — я торопил отряд, желая достичь цели как можно раньше, с тем, чтобы быстрее вернутся назад. Хоть в форте и оставалось, кому за всем присмотреть, но, почти половина выбывших, делала его уязвимым для врага, а мне вовсе не хотелось, чтобы хоть кто-то мог этим воспользоваться. Да, Святоша, кажется, успокоился — ни его посланцев, ни дальнейших ходов, пока не замечено… Но слова Аптекаря, о поджоге, возникли не на пустом месте. Перед смертью так не шутят. Так что, «пастырь», поставивший себе цель завладеть душами (да и всем прочим!) людей, все едино, проявит свою предательскую сущность… и мне следует оказаться на месте, в решающий момент.

Через три дня мы вышли к Пустоши. Вдали простирались густые заросли кустарника, способные остановить атаку любых полчищ — колючки делали их едва ли непроходимыми для всех, тем более, людей. За ними — те самые озера, возле которых нашли свою погибель десятки животных, а может, и людей. Здешние монстры ни шли, ни в какое сравнение с более привычными, хоть и видоизменившимися обитателями прерий. Гигантские насекомые, способные одним укусом свалить с ног овцебыка — опасность, слишком серьезная, чтобы с ней не считаться… Наша победа над сколопендрой, вышла случайно, повторять подобное я не хотел никоим образом.

— Всем — предельное внимание! — я оглядел отряд. Кроме меня здесь только Бугай знал, с чем можем столкнуться, и парень кивнул в ответ — он был готов еще раз совершить вылазку к опасным ямам на берегу озер.

— Не шуметь. Не разговаривать. Идти — след в след. Кустарник не ломать, ветки — пригибать или наклонятся. Если у кого зацепится куртка — самому не освобождаться. Как можно меньше движений… И помните — то, что нас много, не значит, что это гарантия успеха. Скорее, больше повезло бы одиночке… раз кто-то приносит соль в поселок. Столкнёмся с местными — все можем остаться здесь. Надеюсь, ни у кого нет желания покончить с собой таким оригинальным образом?

Охотники молчали. Каждый в недавнем прошлом испытал проверку на прочность — что в битвах с зэками, что в науке выживания, которой не учили ни в одной школе…

— Попрыгали… Клешня, сними фляжку — она у тебя из тыквы, слишком тяжелая. Вода найдется у других. Волос, не прячь дубину. Сто раз уже говорил тебе — учись действовать ножом и томагавком. Они и меньше и эффекта больше.

— Это еще спорно… — Стопарь с уважением посмотрел на мохнатые руки Волоса, которые тот старательно прятал за спиной. — Видал я, как он с ней управляется. Не каждый из наших так может! Пусть возьмет, Дар!

— Нет. Длинная, тяжелая — а нам нужно пройти тихо и назад груз вынести. Ульдэ! Ты остаешься здесь — охраняешь лагерь и вещи. Не вернемся к вечеру — за нами не идти ни в коем случае! Поняла?

— Ульдэ услышала приказ вождя. Ульдэ будет караулить ваши одеяла и одежду… зачем тогда нужна Ульдэ? — она явно обиделась. Но я решил не подвергать жизнь девушки суровому испытанию, да и кого-то все равно следовало отрядить на эту цель — брать с собой всю нашу поклажу не стоило.

— Ты нужна тут. А там — нужны сильные мужчины. Мы проделали долгий путь не ради развлечения. Чем больше сможем вынести — тем больше проку от этого похода.

— Ульдэ останется.

— Вот и хорошо, — я обернулся к остальным. — Все готовы? Тогда, вперед.

Через пару часов продираний в жутких зарослях, где, как казалось, способны пройти лишь закованные в доспехи, рыцари (и то, под вопросом!) мы вышли на ослепительно белый пляж. Но таковым он был лишь несколько метров, которые разделяли узкую полоску между водой озера и первыми кустами, оставленными позади. Далее все было усеяно грудами костей, лежащими вперемежку. Черепа, копыта, обрывки шерсти и кожи… следы пиршеств чудовищ, обитавших в норах, расположенных совсем близко от воды. Я посмотрел на Бугая — и тот кивнул. Мы подумали об одном и том же — нор заметно прибавилось! Ничего хорошего это не сулило.

— Доставайте мешки, — я обернулся к Стопарю. — И — тихо…

Волос спустился в одну из ям, Клешня подал ему короткую лопатку — и работа пошла. Я заранее запретил разбредаться — все столпились в одном месте и ждали мешок, который внизу набивал Волос. Вскоре он вытащил один, затем второй — Клешня принял оба и отдал их, в свою очередь, Черу. Потихоньку набрали половину — и я скомандовал Волосу вылезать. Он заметно устал — следовало сменить «шахтера». Эстафету принял Бугай. На наше счастье, в ямах соль не закаменела, как в настоящих шахтах. Бугай мог ее черпать лопатой, и приготовленные емкости быстро убывали. Через час все мешки были наполнены под завязку. Если ранее мы рассчитывали на вес, для каждого, примерно в тридцать килограмм, то, оказавшись на месте, об этом уже никто не вспомнил. Все мешки были спрессованы так, что Чер, складывавший их в кучу, заметно хмурился.

— Тяжело…

— Пусть! — я тоже радовался добыче, не забывая, однако, оглядываться по сторонам и посматривать на отверстия нор. — Будет много — закопаем поблизости. Пока можно — надо брать!

В кустарнике раздался малоприятный треск… Все насторожились — а я побледнел. Наши были здесь — кто мог идти по следам, да еще с таким шумом? Хоть эти твари и выходят на свою жуткую охоту по ночам, но, мало ли… Не так много мы о них знаем, чтобы быть в этом уверенными до конца.

А треск не прекращался. Кто-то проламывался сквозь чащу, не взирая ни на какие препятствия. И через минуту-другую, пока мы спешно разбирали мешки, этот кто-то вышел наружу…

— Твою мать!.. — Стопарь даже присвистнул. Перед нами возвышался неимоверной величины, тур. Самое малое, в холке — это полтора роста от самого кузнеца, а вес, должно быть, не менее трех тонн! Бык спокойно приблизился к воде, нисколько не обращая на нас внимания, склонил рога и принялся лизать берег, перенасыщенный искомым предметом.

— Ну и гигант… — Фермер не мог успокоиться. — Такому никакой хищник нипочем! Даже эти…

— А вот тут еще вопрос, — я не разделял его восторга и с тревогой ожидал появления хозяев самих нор. — Так что, медлить не станем. Бык, отдадим ему должное, сделал для нас весьма важную работу — пробил проход в кустах. Вот и валим отсюда, пока он не закрылся! Все берите мешки — уходим!

Спорить никто не стал — понимали, что промедление может нам стоить куда большего, чем обычная стычка со стаей волков или крыс. И, тем не менее, уйти мы не успели…

Позади нас раздался скрежет, словно кто-то проводил металлом по стеклу.

— Зараза… — Стопарь обернулся и стал бледнеть, прямо на глазах. Я сглотнул — накаркали!

Из ближайшей норы выползало нечто, не похожее вообще ни на что. Прошлый раз мы, хоть как то, ассоциировали то создание с многоножкой, с примесью скорпиона — в этот, жуткое создание не походило вообще ни на что, виденное в прежней жизни. Весь покрытый чешуей, как броней, отливающий черным, без единого признака глаз, с шестью длинными и костлявыми лапами — и округлым брюхом, с которого свисали вниз комья земли.

— Зараза… — повторился Стопарь. — Что б тебя… что делать, то?

— Молчи…

Существо, тем временем, сделало несколько шагов, видимо, выбирая… Я напрягся. Если нападет, — а оно нападет! — Нужно успеть справиться до появления его собратьев! Вопрос только — как?

— Стреляй… Стреляй, Дар! — Клешня дернулся, и я припечатал его к земле яростным взглядом — Молчи!