— Давай о деле, — повторил Стопарь. — Аптекарь имеет нычку? Где? Ты знаешь?

— Нет, — Док вздохнул. — Вот этого я не знаю. Но, когда встал вопрос — умрет тот пахан, или выживет! — Грев пообещал содрать с меня шкуру прямо на площади, в случае второго. И с Аптекаря — благо тот попался ему на глаза, пока терся рядом. Ну… мне его угрозы — одной больше, одной меньше? Все время на волоске ходил… А Аптекарь — тот посерел от страха, едва ли штаны не обмочил. И сразу слинял… а часа через три вернулся, ладони дрожат, а в них — пара ампул и шприц. Так я едва успел подхватить! Короче, вколол тому распальцованному — к вечеру дыхание выровнялось, глаза открылись и даже в пару внятных слов произнести смог… Вот так. А теперь скажи мне, Дар — если не склад какой, откуда у аптекаря ампулы? Потому и говорю — доступ у него есть. Я выследить не пытался — до появления банды как-то и не обращал внимания, а после, когда у вас бойня пошла — мне сильно бродить не давали. Как и Аптекарю, впрочем. Тоже больше в поселке отсиживался. Ну, правда, иной раз с бабами на поле отправляли — коренья копать. Я считаю — его богатства не сильно далеко от поселка. Далеко он сам не пойдет — труслив и побоится уходить в прерии, где зверья полно. Значит — не далее, чем в километрах пяти. За два часа только на такое расстояние и можно успеть!

— Иначе говоря — ты предлагаешь нам сходить в поселок, наведаться к Аптекарю, поговорить по душам, и, в случае, если откажет — а он откажет! — проследить, куда шляется наш любезный? И как ты это представляешь? Мы заявимся в поселок, где заправляет Святоша, на глазах у всех станем допрашивать его человека — как думаешь, чем закончится?

— Смертью Бена, — Док насупился. — Сам решай… Я сказал только то, что считал нужным. Моих познаний и средств не хватает. Вот и все. Либо, вытрясем из Аптекаря лекарства, способные остановить заражение, либо — мне придется резать ему ногу. И не факт, что поможет. У тебя самого рука на привязи висит, и опухоль не спала — у той дряни зеленокожей, когти, похоже, не простые… Читывал о таком — вроде комодских варанов, от укуса которого жертва сразу не падает, но, после, умирает. Вот и здесь… тебя да других не сильно затронуло, а инженеру досталось, по самое не балуй. И выбора у нас нет.

— Положим, затронуло. — Стопарь положил свои руки на стол. Громадные ладони кузнеца прикрыли собой более тонкие запястья лекаря и мои…

— Но ты прав. Бена надо спасать. Что скажешь, вождь?

Такое обращение говорило о многом. Обычно, старик обходился попроще, называя меня просто по имени. Значит — ждет решающего слова…

— Хорошо. Собирай отряд. И… вот что. Док, сколько у нас времени? Только не юли — я не из праздного любопытства спрашиваю.

— Дней десять-двенадцать, вероятно, еще могу обещать. Потом — все. И это — по тем наблюдениям, которые провожу сейчас. Гангрены нет, да и вообще — картину понять не могу, опыта нет. Но боли у мулата такие, что на стенку лезет… Хорошо, Салли рядом — воды подаст, пот утрет. Когда выходите?

— Постараемся побыстрее. Не забывай — кроме Бена в форте много других раненых, я не могу их тащить в поход, не будучи уверен, что это не навредит их здоровью. В конце концов — не война… И не смотри на меня такими глазами, я и сам знаю, что промедление губительно для черного друга. Но не выскакивать же сейчас наружу и кричать на весь двор — все сюда, хватайте оружие и провизию и бегом к поселку, что находится у скалистого озера! Необходимо хотя бы собраться… Стопарь! Ты еще здесь?

— Ухожу, ухожу…

— Постой, — я остановил кузнеца, вспомнив, кое, о чем…

— У нас вроде парочка залетных обретается?

— Да. Пришлые, с востока. Сегодня должны уходить.

— И путь их лежит через поселок?

— Типа да… Ты что, хочешь заранее оповестить их о нашем приходе? — Стопарь разволновался. — Да тогда этого Аптекаря днем с огнем не сыщешь!

— Искать его не станем — сам нарисуется.

— Это как?

— Так. Зайди к тем двоим, дай на дорогу провизии, а заодно — проведи мимо мастерской, где твои поделки лежат. И к девушкам загляни — Ната говорила, они из спасенных рулонов ткани одежду шьют.

— Не понял… А на кой чужакам про наши дела знать?

— Не тупи, Стопарь… — я вздохнул, сделав красноречивые глаза. — Пусть увидят все. Ты им скажи — мы на Мену собираемся, много вещей принесем, ну, вроде как хотим праздник возродить. Понял? Не то, что Аптекарь — половину долины соберем!

— А… — он широко улыбнулся. — Точно, что ль? Или темнишь?

— Да не темню я ничего. Пусть они к себе домой через поселок идут — а там, мимоходом, про нас и расскажут. И про праздник я не шутил. Выбери все, что нам не нужно, кое-что ценное тоже положи, с Элиной и прочими посоветуйся — что из их шитья можно забрать. Короче, готовь мешков десять со всякой всячиной — пойдем в поселок не с пустыми руками.

— Хочешь все это на лекарства обменять? — Док только хмурился, пока я перечислял, что и в каких количествах нужно взять с собой. — Щедро…

— Нет, — выпроводив Стопаря, я обернулся к лекарю. — Нормально. Отдал бы и больше. Но ты ошибся, Док. Это не для Аптекаря. Нам нужно восстановить отношения с селениями прерий, дать всем понять — время крови и резни закончилось, нужно строить мирную жизнь. Я знаю — на праздник мало кто сможет что принести, наши богатства на этом фоне будут выглядеть слишком шикарно… Если вообще можно так сказать, применительно к новым временам.

— Пыль в глаза будешь пускать…

— А хоть и так! — меня стал раздражать его тон. — Хоть бы и так! Стопарь прав — долине нужен вождь! И твердая рука! Когда каждый сам за себя — любой враг раздавит селения поодиночке. И любая беда!

— Да ведь нет больше врагов… А станешь долину на себя перетягивать — столкнешься со Святошей и его рясоносцами.

— Вот потому и хочу людей собрать! Чтобы не было больше никаких столкновений. Услышат о празднике — люди начнут в поселок приходить, новости узнавать, связи появятся… знакомства. Плохо? А лекарства — да, про них не забыл. Аптекарь всегда первым на Мене появлялся — сам ничего не умеет и учиться не хочет, ему один выход, чтобы выжить. Меняться. Вот и будем — меняться.

Стопарь выполнил поручение — двое чужих охотников ушли из форта с широко раскрытыми глазами. И, судя по их восторгам, он уверил, что слухи о предстоящем празднике скоро заполнят прерии от берегов Синей до самого Каньона.

В поход отправилась половина населения форта — что было совсем не лишним, учитывая настроение Святоши и его приспешников. Слишком малое количество могло подвигнуть его на провокацию. И, хоть я возражал, среди них были и раненые — впрочем, не так серьезно, как бедный мулат. Моя рука тоже побаливала, но поручить такое дело, на кого-то другого, я не мог.

Как мы и ожидали, богатства, предложенные жителями поселка, не шли ни в какое сравнение с тем, что принесли мы. Ножи из кости проигрывали лезвиям Стопаря, а поделки из шкур и травы — чуть ли не роскошным костюмам от Элины и ее помощниц. Правда, нужно отдать должное другим обитателям прерий — те, в отличие от озерного селения, гораздо смелее пускались во всякие рискованные предприятия, навещали руины мертвого города и прочих развалин, поднимались высоко в Предгорья, и, как результат — они могли и оспорить наше первенство на этом своеобразном соревновании всяческого, необходимого для жизни, добра. Женщины из становищ, что высоко в горах, принесли мед — и мои девочки облизывались, ходя вокруг плетеных туесов, доверху наполненных их ароматным содержимым. Охотники с болотного края принесли целую кучу всякого ржавого железа, хлама большей частью — и тут уже загорелись глаза у кузнеца. Наши запасы давно оставляли желать лучшего, я вполне понимал его возмущение отдать часть столь необходимого оружия в чужие руки. Но сейчас, увидев разнообразные обломки, которые в иное время годились бы только в металлолом, Стопарь согласился со мной — лучше выменять наши топоры и клинки на этот, как бы даже хлам, получив взамен возможность изготовить то же оружие в три, а то и четыре раза больше! Пока он ожесточенно торговался, я осматривал другие сокровища, выложенные на многочисленных «торговых» рядах — на обмен. Да, единой валюты в долине не имелось. И вряд ли когда появится — хоть кто-то, разжившись целым мешком полусгнивших купюр, пытался всучить их двум рыбакам, принесшим на площадь свой нехитрый улов. Мужика просто гнали — а я лишь усмехнулся, вспомнив по погром, учиненный мной, а затем и Натой в том огромном хранилище, где мы с таким упоением устраивали костры из этих, теперь никому не нужных бумажек…