Поздно вечером притащили теленка к яме и привязали за все

четыре ноги, чтобы он не мог сделать ни шагу. Подойти к нему можно только с двух направлений — и на обоих его ждали стрелы. А за ямой, куда мы намеревались заманить хищника, прятались сами. Это было еще одно направление — последнее… И мне меньше всего хотелось, чтобы он избрал именно его. Женщины закидали нас стеблями травы и сверху присыпали речным песком, чтобы хищник не почуял запах. Более того — Ульдэ молча кинула в меня горсткой навоза… и, подумав, я втер его в оголенную часть рук и даже лицо. То же пришлось проделать и остальным — хоть Блуд и морщил нос от отвращения. Но рисковать не хотел никто. Еще раньше я привязал к ноге теленка бечеву и теперь время от времени дергал ее, заставляя того издавать жалобное мычание. Все были в напряжении. Хищник, убивший мальчика, представлял нешуточную угрозу для всех, и избавиться от него следовало незамедлительно. Но, если стрелы не попадут в цель, это станет очень трудной задачей…

Я запретил брать с собой еду — любой запах мог привлечь внимание, тем более, запах стряпанья Тучи. Только вода! Всю оставшуюся ночь следовало провести в ожидании. Если монстр где-то рядом — он должен услышать шум, производимый теленком. Что будет дальше — не знал никто…

Время от времени я дергал овцебыка — веревка, которую Чер привязал к его ноге, была смазана едким соком и, врезаясь в оголенную кожу, заставляла последнего испытывать сильное беспокойство. Телок начинал возмущенно мычать и биться, пытаясь освободится.

Так как повсюду царила почти полная тишина, шум, производимый овцебыком, разносился очень далеко…

— Не знаю, как эта ящерица, а вот кое-кто другой точно может пожаловать! — Стопарь недовольно покосился, когда я в очередной раз потревожил бедное животное. — Но ночам, сам знаешь, всякой заразы много.

— А ты предложи другой метод, — я пожал плечами. — Тот крокодил просто так мимо берега шляться не станет. Да и обговорили вроде…

Я понимал то, что кузнец старался не произносить вслух. Увидев живого теленка, Стопарь, так изменился в лице, что мы все испугались, как бы он не отберет его в свой, давно и прочно выстроенный (в уме!) хлев. И лишь мое твердое — Нет! — заставило фермера смириться с мыслью о неизбежном предназначении жертвенного агнца.

— Придет время — найдем и приведем еще одного… или — двух. Все равно, один теленок — не стадо. Ты ведь этого хочешь?

Стопарь вздохнул и отвернулся — и я не стал больше поддерживать больную тему. Идея об одомашнивании бывших «домашних» животных давно стала притчей во языцех, но дальше слов не шла. С одной стороны, представить, как Туча, поутру, доит огромную корову и подносит потом на стол ведро свежайшего молока, или сметаны — у любого слюнки текли… Но, решиться всерьез заставить, кого-нибудь, из девушек просто стоять рядом с взрослым овцебыком — ну уж нет! Нрав перерожденных был хорошо известен в прерии. Практически всегда, самец, учуяв человека, несся в его сторону, склонив массивную голову — и удар этой каменной черепушки мог превратить охотника в месиво из раздробленных костей. А если попадалась корова, с теленком — лишь спрятавшись, человек, мог избежать гибели. Мы старались как можно реже нападать на них — в долине хватало добычи. И лишь необходимость заставила нарушить это неписаное правило…

В черном небе засияла луна. В отличие от солнца, ее вид нисколько не изменился — все тот же серебристый диск, покрытый оспинами и продолговатыми полосами, делающими отсюда вид спутника как бы разделенным на континенты и океаны. Интересно — затронуло ли Луну то кошмарное бедствие, превратившее Землю в мировое кладбище? Наверное, да. Если комета, про которую мы все уже поверили, смогла так изувечить и преобразовать лик самой Земли, то уж ее сателлита — подавно. Другое дело, что там не рушились здания, не взрывались атомные станции, великие плотины не падали под напором взбесившихся вод, а страны и государства не исчезали в небытие, как это случилось здесь…

Кто-то громко всхрапнул. Я поднял глаза — Клешня, заснув, валился на Блуда… Парень, и сам, борясь со сном, подхватил соседа и вернул его на место.

— Тихо.

Он согласно кивнул, и прикрыл рот проснувшегося Клешни, не давая тому ничего произнести — любой звук в ночи разносился очень далеко, и мог спугнуть зверя. Так ли уж права Элина на его счет? Пока, если не считать «разгульного поведения» — вполне себе нормальный. И… чем я лучше, если на то пошло?

Рядом вытянул ноги Бугай — я цыкнул в его сторону, тоже отчаянно зевая. В яме все склонили головы — спать нельзя, а полудрема хоть как-то давала шанс отдохнуть перед предстоящей схваткой. И, кто знает — возможно, для кого-то она окажется последней…

Мы находились в засаде уже около шести часов. Начинало светлеть, над головами заверещали мелкие пичужки, появились первые, робкие лучи солнца — но ничто не указывало на то, что подводный монстр собирается сегодня появиться. От долгого сиденья в тесной яме все конечности ныли, хотелось спать и, наконец, вытянутся во весь рост… Когда ожидание стало совсем уж нестерпимым, Блуд, высунувшись из укрытия и тоже следивший за рябью волн, тихо прошипел:

— Вижу, вижу! Вот оно!

Я в сердцах зашипел на него. Мы испуганно замерли — услышал, или нет? Но тут мыкнул перепуганный овцебык. Он заметил зверя и в ужасе забился, не в силах оторвать вбитые в берег колышки, которые удерживали его ноги. В воде появился пенный бурун, что-то массивное и отвратительно пахнущее выползло на берег — и мы увидели чудовище во всей его красе! Буро-зеленого цвета, с костистым гребнем вдоль всего позвоночника, с огромной, массивной головой и неожиданно маленькими, тусклыми и почти прозрачными глазами. Оно пригнулось к прибрежному песку и издало глухое шипение, сразу перешедшее в злобный рев. По виду ящер напоминал помесь варана и хамелеона, одновременно. Только размеры этого варана, ни шли, ни в какое сравнение с его прототипом — скорее, он был похож на доисторическое чудовище, населявшее землю миллионы лет назад.

Теленок от страха замычал еще сильнее и стал неистово биться на привязи, силясь оборвать надежно привязанные лианы. Хищник присел на задние лапы — и рванулся вперед, к жертве. Возле нас мелькнула тень — передвигалось это создание очень быстро. Оно резво подбежало к теленку и угрожающе раскрыло пасть. Я поразился — в ней запросто мог уместиться наш Угар! Но само оно было не таким уж и большим, как показалось вначале. Огромная голова сразу переходила в бочкообразное туловище и длинный хвост. На взгляд — монстр достигал примерно шести-семи метров в длину… Зверь раскрыл свой капюшон — и от очередного дикого шипения у нас всех мурашки поползли по коже! Потом из пасти змеей вылетел свернутый язык и крепко оплел морду теленка. Зверь дернулся всем телом, падая на бок и на спину — словно переворачиваясь и таким образом заставляя жертву тоже упасть. Хватка была железной! Ящер снова дернулся, изгибаясь почти вдвое и веревки, выносившие метания животного, не выдержали страшного рывка… Телок взлетел в воздух и тяжело упал перед мордой зверя!

— Черт… — Бугай в сердцах матюгнулся. Ящер даже не приблизился к нашей западне! Но я не терял надежды — на этот случай мы и готовили самострелы на холме. Оставалось только надеяться на меткость и сноровку Элины.

Монстр втянул голову животного в свою пасть — тот забил всеми четырьмя копытами! Резкий рывок, хруст шейных позвонков — и туловище овцебыка обмякло. Монстр разжал пасть — теленок повалился на берег с неестественно вывернутой шеей.

— Сломал…

Я кивнул, одновременно прижав палец к губам. Стопарь сжал в руках копье и вопросительно посмотрел на меня.

— Рано… — я шипел не хуже зверя. — Он нас, как теленка, вмиг раскидает. Ждите выстрела…

Монстр склонился над тушей поверженного животного и легко ухватил его пастью, после чего повернулся на месте и неторопливо заелозил к воде.

— Уйдет! — Бугай обернул на меня горящие от возбуждения глаза — уйдет ведь!