— То, что ты услышал, Дар… Я ни с чем не спутаю этот клич! Мне не показалось?
Я кивнул, сразу поняв, о чем она спрашивает.
— Да.
— Дар… Откуда Это? Здесь?
— Не знаю. Он подняться по стенам Провала. Хотя… Нереально, даже для такого… Давай, потом поговорим.
Она согласно вздохнула, поправив на плече поклажу. Мы не стали ни о чем спорить… Звуки, услышанные нашими товарищами, для нас с девушкой являлись хоть и очень давним событием в насыщенной событиями жизни, но слишком памятным, в силу некоторых причин. Только у одного живого зверя — или человека! — мог быть такой знакомый, нам двоим, рык… И я, холодея от предчувствия, уже знал — видения начинают обретать свою плоть! Этот зверь… Нет, этот Зверочеловек — здесь! И мы, рано или поздно, столкнемся, лицом к лицу!
Подстеречь авангард не получилось. Умудренные опытом, враги не стали углубляться в опасные залежи из камней — они остались стоять и дожидаться своих. Нам снова пришлось уходить… На спасение, начался затяжной, все скрывающий дождь. Поля и луга Низин жадно впитывали небесную влагу, отдавая взамен целые облака тяжелых, труднопереносимых испарений. В этом тумане наш отряд смог прорваться через заслоны бандитов и выйти к более приветливым для людей, холмам. Там нас встретил Чер. Следопыт, последний из дозорных, был оставлен мной — следить за лагерем в Озерном селении, и предупредить, если враги решатся возобновить военные действия. Так как уходить пришлось быстро — оповестить Чера о собственном бегстве никто не смог. Но у нас была договоренность — в случае таких вот, совсем отчаянных ситуаций, те, кто уцелеет, соберутся именно здесь, на том самом месте, с которого мы с Натой когда-то любовались открывшимся перед нами видом долины. Как давно это было!
Почти весь почерневший от изнурительного бега и скитаний по прериям, он из последних сил нагнал отряд, и, валясь с ног, нашел силы лишь на то, чтобы сказать:
— Они в двух часах ходу отсюда… С ними Док. Даже раненые идут вместе с остальными — из тех, кто может передвигаться сам. Тяжелые остались в поселке — и там еще человек пять, для охраны. Сыч расставил всех полукольцом — я едва прорвался. Вас прижимают к реке…
Мы переглянулись с Совой. По берегу Синей, мы могли уйти вдоль линии холмов на север — к развалинам мертвого города. Не изучившие всю долину так, как знали ее мы, бандиты просто упустили такую возможность. Похоже, что на этом направлении у них были не очень хорошие проводники. Но Сыч все равно бы поспешил за нами дальше, в зависимости, от того, куда мы потом повернули. Времени для выбора почти не оставалось…
Ко мне подошли Элина и Череп.
— Стрел больше нет… Осталось совсем мало — этого не хватит даже на один бой. Потом — только рукопашная. И тогда…
Я опустил голову. Только мужчины могли рассчитывать в этом бою на что-то. А когда на каждого навалиться сразу по пять-шесть человек — победа становилась утопией…
На песке лежала Салли. Она бредила. Ее раны нагноились, и она не первый раз теряла сознание. По началу, мы помогали ей передвигаться, по очереди, а сейчас ее приходилось нести на руках. Не лучше себя чувствовал и Стопарь — булыжник, когда-то брошенный сверху на его голову, если и не разбил могучие кости кузнеца, то сотрясение нанес основательное. Морщился Череп — мази Наты не спасали от ран, нанесенных оружием зэков. Бледные лица других соратников тоже указывали на отметины от стрел и ножей бандитов.
— Боя не выдержать. Это нереально. Сова и ты, Череп, подойдите ко мне. Элина, посмотри, как там Салли…
Я отвел мужчин в сторону.
— Это — все, что у нас есть. Несколько стрел на всех, праща, меч, копья, пара дротиков Наты, томагавки и ножи. Слишком мало…
— Хватит, чтобы умереть с честью!
Я покачал головой.
— Я не хочу умирать… Мы не для того вынесли тот кошмар, чтобы сейчас подставиться под дубинки этой своры. Но и то, что я хочу сделать — смертельно опасно…
Я изложил им свой план. Мы втроем — не более! — должны проникнуть в лагерь врага. Люди в банде тоже не железные, и останавливались на ночь, разводя костры по кругу. Там был Док, которого принудили идти вместе с ними. Там были раненые, вязавшие Сыча по рукам и ногам. Там были и сами главари, которые вели их на это сражение, хотели того остальные, или нет.
— Мы убьем Сыча и Гриву-Грева. Если попадутся другие — убьем и их. Если успеем… Без вожаков, они разбредутся, кто куда. Это не победа — но уже и не поражение. Пока будет свалка — наши, смогут уйти подальше. Если мы не вернемся к утру — пусть уходят в горы… Долина будет потеряна для них. Да, там тоже опасно. Но в горах легче спрятаться от врага.
Череп безразлично подбросил и поймал камешек, который держал в руке.
— Как скажешь… Я дал слово, что стану выполнять твои приказы, не обсуждая. Какая разница — где? Это — славная охота…
Сова с грустью посмотрел на него и произнес:
— Череп не имеет никого, о ком он должен заботиться… А у Совы — жена и старуха. Зорька — почти девочка… У Дара — его женщины. И они не старше моей скво. Что будет с ними? Это ли, единственное решение? Сова не против удара по врагу, но это — плохая охота…
— Постараемся остаться в живых.
Мы не стали посвящать никого в мой план. Я отвел в сторонку пошатывающегося Стопаря и шепнул, что мы собираемся сделать. Старик возмутился, но тут же остыл — он прекрасно понимал, что в рукопашной мы не имеем никаких шансов. Убей мы хоть двадцать человек — с нами расправятся остальные. Для тех, кто уцелеет в свалке — участь, хуже самой смерти… А еще отряд Беса, и несколько разрозненных групп, которые Сыч оставлял в маленьких селениях и в Клане. Мы так и не выяснили точно — сколько всего людей вышло из шахты? Даже сами бандиты, которых удавалось захватить в плен, путались, утверждая, что их было, то чуть менее ста, то, едва ли не втрое больше.
Чер, которого мы посвятили, рассказал, куда надо идти, чтобы пробраться к лагерю бандитов незамеченными. Для нас, привыкших часами скрадывать зверя в засадах и ползать по земле, это не являлось слишком уж трудным делом.
В стане шел ожесточенный спор, скорее похожий на ссору. Бандиты кучковались меж собой, и, то и дело, подходили к костру, возле которого расположились вожаки. Сова, которого мы подняли на своих спинах из укрытия, наблюдал за этим и вполголоса комментировал события…
— Сыч говорит с людьми. Что-то доказывает… размахивает руками. Кричит, громко!
— Пасть бы ему порвать… — пробурчал Череп, на которого пришлась основная тяжесть веса индейца.
— С ним спорят… Они выдвинули одного из круга, он встал возле костра. Жестикулируют, слов не слышно… Сыч его ударил кулаком в лицо! О! Сыч выхватил… Это пистолет! У него есть настоящее оружие, мой брат! И он целится в лежащего!
— Становится интересно… — я пробормотал, чувствуя, как у меня немеет плечо…
— Они опять ругаются. Тот, упавший, поднялся и спрятался в толпе. Грев, кажется, это он, тоже встал и пытается всех унять. Жаль, если бы Сыч убил того человека — было бы неплохо.
— Лучше, наоборот! — Череп вновь вставил реплику.
— Все обступили главарей… Спор идет не на шутку… Мой брат может радоваться — в их стане нет единодушия!
— Слазь! У нас уже спины ломит!
Мы отползли на безопасное расстояние — уроки наших нападений подействовали на бандитов, и теперь они выставляли охранение. Кроме этого, вокруг временного лагеря постоянно ходил патруль из шести человек, который мог появиться в любой момент. Если бы не ссоры и споры внутри самого лагеря, отвлекшие внимание охранников, нас бы уже давно могли заметить…
— Нужно поговорить с Доком.
Сова с сомнением посмотрел на лагерь и кольцо бандитов, продолжавших выяснять свои внутренние проблемы.
— Нам не попасть внутрь. Их много, а к главарям, в таком бедламе, вообще не подступиться.
— Ты не заметил, сколько там раненых?
— Человек двадцать. Но самого Дока, я не видел.
Первоначальный план давал трещину. Мы не могли попасть внутрь лагеря и убить вожаков. Кроме того, наличие у Сыча огнестрельного оружия делало такую попытку и вовсе безрассудной. А времени оставалось в обрез — утром он поднимет банду их и заставит пойти вперед. Встреча с уголовниками на холмах, возле реки, закончиться для всех нас, может и славным — но, последним боем. Мы хмуро смотрели издалека на мелькавшие фигурки врага — их, по-прежнему, слишком много…