— Еще день — и нас прижмут к Каменным Исполинам!

Я вытер пот. Убегая от преследователей, мы нарвались на стайку огромных туров, разъяренных появлением людей до такой степени, что спасаться пришлось уже от них. Монстры, величиной с половину слона, с полутораметровыми рогами, могли разметать нас шутя…

— Пускай…

Стопарь, взмокший от быстрого шага, изумленно посмотрел на меня и покрутил пальцем у виска.

— Что, пускай? Бой решил дать? Так нас как кроликов постреляют!

— Боя не будет. Уйдем.

Он широко раскрыл глаза. Я ткнул в сторону скал, до которых оставалось всего ничего…

— Пройдем сквозь них. За скалами — степи, исхоженные мной вдоль и поперек. Там тоже нельзя драться… но далее — город. То, что от него осталось. Среди холмов и ущелий бывших улиц я выведу нас туда, где Грев не будет иметь преимущества. Там и дадим бой.

— Сквозь камни?

Череп, тоже слышавший наш разговор, поправил повязку на руке — стрела бандита царапнула по коже, не задев кости. Рана нагноилась и времени лечить у нас не имелось…

— Сквозь камни. Вернее — сквозь скалы. По этот проход не знает никто, кроме меня и Совы. Теперь будете знать и вы.

— Враги!

Мы бросились бежать — первые из боевиков Гривы уже выходили на простор и могли нас заметить.

— Черт! Лучше схватка, чем такой марафон! — Стопарь, измученный многодневным бегством, оперся на свое огромное копье. — Давай, я останусь? Ладно? Задержу их, пока вы будете спасаться через эти долбаные камни!

— Рехнулся? — Я рявкнул на кузнеца и кивнул Бугаю. — А ну тащи папашу, а то у него, смотрю, ноги подкашиваются! И вообще, всех касается — мне героев не нужно! Все должны выжить! Все, это ясно? Вперед, мать вашу! Кто отстанет — палкой подгонять буду!

Не отстал никто. Видя возможность выбраться из западни, уготованной нам Гревом и его проводниками, искусно загнавшими нас к скалам, все спешили к спасительному лазу. Оборонять его мы не могли. Проход был устроен природой так, что спрятаться в нем негде. Иными словами — встать где-то сбоку и подкарауливать бандитов, идущих поодиночке, вроде и можно… но шансов уйти после этого — никаких. Твердо собираясь не жертвовать никем, из своего и без того слишком малого отряда, я отказался от этого варианта. Если еще точнее — рассчитывал на ту сторону! Более года, вначале один, а потом вместе с Натой, я исследовал покинутый нами край, и теперь надеялся на свою память. Враг, пусть и знающий прерии, не мог похвастаться тем же в степях на той стороне. Поневоле Грев задержится, будет думать, и принимать решение — идти ему за нами, или остановится? Хоть сутки, но этого уже достаточно — я уведу отряд в город и уже там мы сможем уравнять шансы…

Так и вышло. Увидев, как практически загнанные, мы вдруг исчезли, желтошкурые, идущие впереди бандитов, забегали по травам, не понимая, что произошло.

— Форы примерно час. — Я смотрел на степи. Ничего не изменилось. Вернее, изменилось все. Появилась растительность, почти столь же богатая, как и в прерии. Скрылись в тени кустарника и деревьев овраги и провалы. Скрылись — но ведь не сомкнулись? Если я сам с трудом ориентируюсь в знакомой местности, то, что говорить о бандитах? — Все за мной. Сова…

— Мой брат?

— Бери с собой Черепа и Ульдэ. И Зорьку… Уходи на восток, к Болоту. Я рисовал тебе карту.

— Сова помнит. — Индеец хмурил брови. Расставаться не хотелось, и он явно показывал это всем своим видом. Но я уже прикидывал возможность уничтожения Грева-Гривы…

— Ты дойдешь до края большого оврага. Серьезных землетрясений, кажется, в последнее время не происходило, следовательно, он находится там же, где и был. Оттуда круто повернешь на север. Когда увидишь денежные озера — еще раз сверни, к востоку. Ты хотел увидеть Провал? Такая возможность представится… Я отведу наших к его краю. Ты должен найти приметный холм — много плит, сложившихся как карты, в стопку. Если Грев-Грива рискнет — а я думаю, что он рискнет! — банда ринется за нами и я заведу их туда, где мы сможем поиграть в кошки-мышки…

— Мой брат уверен, что будет кошкой?

— О, да… Но, для пущей уверенности — ты зайдешь к Гриве в тыл. Вот тогда и поиграем…

Мы разошлись. Глядя на спины быстро уходивших индейца и его спутников, у нас испортилось и без того неважное настроение — а стоило ли разделяться? Но я понимал — слишком умный и чрезвычайно опасный Грев, если и пойдет в ловушку, то, только после того, как подготовит все возможные пути отхода. И тогда в дело должен вступить Сова…

— Что приуныли? — Я деланно улыбнулся. — До города всего ничего. Пара суток, если не обращать внимания на ямы.

— Травы много… — Ната рассматривала степь и хмурила брови. — Тогда все казалось пустым, зато видимость была лучше. А сейчас — словно мы на той стороне.

— Не скажи. — Элина возразила подруге. — В долине все-таки животных много, а тут никого не видно. И трава иная…

Она была права. Действительно, флора степи несколько отличалась от привычной, оставленной нами за грядой Каменных исполинов. Кустарники и травы по эту сторону имели более темный оттенок, практически не встречалось деревьев, а земля изобиловала как крупными, так и мелкими осколками камней, впивающимися в тонкие подошвы наших мокасин.

— Нет добычи — нет и охотников. Хоть с волками не разбираться…

— А собаки? Помнишь, как едва ушли тогда? Если бы не валуны и не Бурые — остались от нас лишь подметки!

Я криво усмехнулся. Что сейчас вспоминать о событиях, произошедших вроде и не давно… Но, учитывая, как быстро менялась наша жизнь — словно в далеком прошлом!

— От той стаи, может, и нет уже никого. Здесь и кошки большие шастают — могли пересечься. А исход такой встречи, сама знаешь!

— Хватит лясы точить. — Стопарь, успев немного отдохнуть, прервал наши воспоминания. — Мы идем? Совы уже след простыл, а мы все топчемся… или не ты говорил, что времени нет?

— Идем.

Едва остаток нашего партизанского отряда скрылся среди зарослей — из едва заметной щели среди скал выскочили сразу три разведчика. Убедившись в безопасности прохода и отсутствии ловушек, один из них снова нырнул в проход — и скоро из него стали выходить люди Грева. Вожак, осмотрев местность, тоже разделил свою стаю на три неравные части — две из них пошли по нашим следам, а третья устремилась на запад — в сторону, противоположную той, куда ушел Сова.

Мы недолго наблюдали за бандой — фора-форой, но они шли ничуть не медленнее нас, и слишком долго стоять на месте не следовало.

— На кой черт он послал бойцов туда? — Бугай, весь взмокший, как и его папаша, тоже хотел поскорее принять бой, а не идти по спекшейся земле, где каждый шаг давался с трудом. Мы уже миновали травы и постепенно углублялись в руины. Здесь тоже многое изменилось — остатки былых домов и улиц почти полностью скрылись под многослойной грязью, давшей возможность траве и мхам спрятать даже малейшее напоминание об огромном городе. Все, как я и предвидел…

— Грев соображает не хуже тебя. И Ганс с ним — был здесь, по слухам. Мог и запомнить, куда и как идти, чтобы сократить и время, и расстояние. Почему на запад, а не за Совой — я не знаю. Возможно, посчитал, что кто-то из наших, ушел именно туда. Слава небесам, собак они пока не заимели, а разбираться в следах, подобно Черу, в прерии умеют далеко не все.

— Считаешь, ошиблись?

— Все может быть…

Ошиблись, или нет — но два других отряда шли за нами почти след в след. Нас разделяло примерно полдня, даже краткие остановки заставляли меня нервничать — бандиты знают, сколько нас, и исполнены решимости скорее покончить с этим.

Мы миновали наш холм — прошли всего в нескольких сотнях шагов правее. И Ната и Элина с некоей тоской посмотрели туда — мы были счастливы там! И никто из нас не представлял будущего, в котором, словно воскресшая из преисподней, может появиться жестокая свора уголовников…

Провал становился все ближе. Земля и развалины бывшего города приняли ощутимый наклон. Я с тревогой взбирался на ближайшие возвышенности — где же то место, о котором мы договаривались с Совой? Где этот небоскреб, ставший могильником для всех, не успевших из него выбраться во время Того дня? В прошлых скитаниях и поисках себе подобных я хорошо запомнил это место — оно изобиловало скрытыми ямами и трещинами, в которые мог провалиться целый железнодорожный состав. Я и сам не раз находился на волосок от гибели — спасало лишь звериное чутье, о котором тогда не догадывался, а также нос и чуткие уши щенка, предупреждавшего меня об опасности. Где-то здесь и квартал, в конце которого я вышел на самый край, с которого начиналась пропасть. Тогда я был потрясен едва ли не больше, чем самой катастрофой — целый пласт материка ушел на пару сотен метров вниз! А потом, сходя с ума от отчаяния и одиночества, решился в эту пропасть спуститься…