Он обрывисто бросил:

— Догадываюсь… Хочешь меня использовать?

— Да. Я не обвиняю тебя в предательстве… Когда приводят такие доводы, трудно устоять. Как давно ты ему служишь?

— Не сразу… После того случая, как они на моих глазах закопали еще живого парня в землю. Сыч подозвал меня и пригрозил, что если я не стану сотрудничать, то так будет постоянно. Как я мог сказать — нет?

— Мне не нужны твои оправдания… и я не знаю, как поступил бы сам. Вернее, теперь — знаю. Сейчас ты сделаешь то, что я тебе скажу. Не для того, чтобы искупить вину передо мной или другими жителями долины. Перед самим собой… А теперь — слушай.

…Я надеялся, что Ульдэ выполнила свою задачу — отследить возможных лазутчиков в нашем направлении. И — остановить таковых, если придется! В противном случае, весь мой замысел мог сорваться. Но, ни шума схватки, ни звука сигнального рога мы не слышали — оставалось надеяться, что она все же не вступила в эту смертельную игру…

Наступило утро. Мы притаились с Совой в кустарнике, перед самым поселком. Индеец заметил скрытый в зарослях бандитский заслон — Сыч, хоть и говорил что-то про покорность всех селений, тем не менее, побаивался… Я отметил для себя — охрана поставлена неплохо. Но, в расчете на таких же, как они сами. И в этом главарь крепко ошибся!

По всем расчетам, Стопарь, и все остальные, кто был задействован по плану, уже должны подходить к нему со стороны Змейки. Сова толкнул меня в плечо, обращая внимание на одиноко стоящее дерево. Я присмотрелся. В его ветвях кто-то прятался, подавая сигналы криками птиц…

— Ульдэ?

— Да. Мой брат понимает ее? Идут люди из форта.

Я криво усмехнулся. Что ж… Пришло время проверить — получиться ли, напугать, уверенных в своей безопасности, бандитов? Чучело еще на дальних рубежах было поставлено на шесты. Все, кто его нес, скрылись внутри шкур, а мы продолжали лежать, ожидая начала совсем иного спектакля…

— Пора. Давай! — я приложил руки рупором ко рту.

— Уау! Ргау!

Научившись у Угара его реву и рычанию, я издал нечто похожее, а Сова тотчас меня поддержал, не менее зловещим воем.

Протрубил ответный сигнал — Стопарь взялся за свою раковину. Над травой появилось нечто жуткое… Вспыхнули зрачки — морда чудовищного монстра показалась на мгновение и вновь пропала.

— Зверь!

Я узнал голос Дока. Наш врачеватель сломя голову бежал из степи к поселку. Сыч выпускал его из поселка, не ограничивая свободу передвижения — Док собирал в прерии лекарственные травы, и его знания требовались бандитам не меньше, чем еда. Но сейчас Док только делал вид, что выбирает нужные растения — по уговору, он тоже ждал сигнала!

— На помощь! Зверь!

Он отчаянно ворвался на открытую площадь и стал метаться между землянок, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Там чудовище!

Из землянки бандитов выскочил встревоженный Сыч и другие главари. Он встряхнул Дока за грудки и громко выругался.

— Заткнись! Чуха, Патлатый — живо за изгородь. Посмотрите, что там?

Бандиты спешно кинулись за пределы поселка. Остальные сгрудились возле Сыча. Док, жестикулируя и захлебываясь в эмоциях, расписывал монстра самыми яркими красками… Мы перевели глаза — разведка уголовников, едва перевалив за взгорку, остановилась, как вкопанная. Морда монстра вновь выросла в траве и издала громовое рычание. Чуха и второй зэк стремглав кинулись назад. Я усмехнулся — Ульдэ зорко отслеживала всех приближающихся к нашему чудовищу и предупреждала заранее условным криком. Сова одобрительно произнес мне на ухо:

— Наши враги скоро начнут трястись от страха! Встреть Сова такого, и сам бы не рискнул переходить ему дорогу!

— А я — тем более… Но молчи — концерт только начинается!

— Какое еще там чудовище? — из другой землянки показалась заспанная морда Беса — я его хорошо запомнил!

— Возле поселка ужасный зверь! — Док стоял на своем. — Я его видел!

— Ты что, забыл? Сыч велел всем сидеть и не высовываться, или по шее давно не получал?

— Уймись, — Сыч вышел из тени деревьев и подозвал к себе вожаков. — Это я ему разрешил. Язвы свои на хрене, чем лечить будешь? То-то… Привык в задницу петухов драть — вот и расплачивайся теперь. Все тебе баб не хватает. Где Чуха? Что он орет?

В поселок вбежали встревоженные разведчики и бросились к Сычу.

— Док фуфло не гнал! Там, взаправду, какая-то тварь шляется! Огромная!

— С рогами и зубами, как у крокодила! И двухголовый! — ему вторил второй, и мы невольно засмеялись — где он еще одну голову разглядел? Но у страха глаза велики…

— Твою мать… — Сыч нервно прошелся по площадке. — Эй! Бес! Давай в траву — проверь, что там эти ссыкуны увидели!

Мы переглянулись — успели ли наши мужчины поменять месторасположение?

— Пора.

Сова согласно кивнул. Ожидая, что слова Дока начнут проверять, мы заранее условились о том, какими именно звуками, давать понять нашим о том, что им следует показывать бандитам… Сова особым образом сложил ладони.

— Аук! Аук-кау! Уак! Уак-кау!

Громовой рев рассерженного зверя послужил ответом…

— Сейчас начнется!

— Сыч! Грев! Копченый!

— Что такое?

На площадь уже высыпало множество людей. В отличие от бандитов, население поселка понимало, что такое — появление настоящего чудовища, и встревожено стало метаться среди кустов. Это нам было ни к чему — требовалось, чтобы все увидели монстра своими глазами, но, не покидая территорию селения. А, кроме того, так нас могли обнаружить случайные беглецы. Я резко свистнул. Рев сразу повторился — на это раз гораздо сильнее и ближе.

— Увлеклись ребята. Не стоило так близко подходить! Отводи их!

Сова змеей обвился вокруг ветки, на которой повис над землей, и соскользнул в траву.

— Зверь, пахан! Громадный!

— Здесь?

— Да! Близко! Лаврик вон попытался рассмотреть поближе — так под раздачу попал, да теперь почернел весь! Оно ядом плюется! Я сам видел!

У меня сжалось сердце — неужели, наши подпустили врага на опасное расстояние? Зачем? Вблизи, никакой камуфляж не оставит от нашей идеи и камня на камне!

— И что?

— А вот, — смуглый уголовник протянул руку перед собой. На ней стали вздуваться крупные волдыри. Услышав, а главное — увидев это, я догадался — яд сколопендры! Ната позаботилась о том, чтобы сходство с монстром стало самым настоящим!

— Сыч! Охотники, вроде как, идут! Из форта! — Бес широко раскрыл глаза. — Я что говорил? Жить хочет, паскуда!

Сыч недовольно прищурился:

— Ччерт! Не вовремя!

Смуглый вдруг упал на колени — начал действовать яд. Я, все еще, не понимал — каким образом яд попал на тело уголовника?

— Я же тебе говорил! Тут такие гады бродят — жуть берет! На кой хрен мы вообще сюда пришли? Давай когти рвать, пока не поздно! На хрен нам этот поселок? Потом вернемся, когда эта тварь уйдет отсюда! — Бес, брызгая пеной изо рта, отскочил от смуглого и повернулся к Сычу.

— Пошел ты! Какой-то скотины испугался? Пошли, посмотрим, что там!

Смуглый дернулся пару раз и затих…

— Сдох… Эй, не касайтесь его — вдруг, это заразно? Кто тут есть? Давай, тащите сюда Дока — пусть посмотрит жмурика…

— Сыч, не время. Храп с Бесом дело говорят — зверь близко… Надо хоть ребят поставить наблюдать, а то мало ли? Или валим, все вместе, пока он в поселок не бросился?

По некоторой заминке среди собравшихся, я понял, что бандиты готовы поддержать предложение Грева, об уходе, и вовсе не расположены защищать поселок. Сыч, переводя разгневанный взгляд на перепуганных бандитов, зло бросил:

— Черт с вами… Тащите девок — с собой заберем. Или… Нет, некуда мы не пойдем! Еще не все дела в долине сделаны. А вот ты, Бес! Ты больше всех орал — вот и иди в горы, тащи туда шкуры и провизию. А заодно — и баб этих.

Из землянки вывели еле державшуюся на ногах Ладу. Я заскрипел зубами, увидев, в каком она виде… Те лохмотья, в которые она была облачена, вряд ли можно назвать одеждой. По всему телу красовались кровоподтеки и синяки. Стало очевидно, что ее не только били, принуждая к покорности, — девушку насиловали, так же жестоко, как это делали с ее погибшей сестрой…