Он выпрямился и обернулся к девушке. С нее уже полностью сорвали одежду и крепко держали за руки, так и не дав подняться с колен. Я приглушенно застонал от унижения и ярости — Сыч бил точно!

— Слышала, что я сказал? Он тебе никто — ну ведь вы все здесь, друг за друга, стоите… Давай, девочка, решайся! Или, я его на твоих глазах уродом сделаю, а потом просто глаза выжгу, или ты здесь и сейчас всех желающих обслужишь, по полной программе! Во всю святую троицу! Ясно? Чтобы быстрее соображала — начинай!

Прут проехал по шее, я не сдержал стона… Соня побелела, шепча что-то окровавленными губами…

— Не слушай его! — я выплюнул кровавый сгусток. — Они все равно тебя не отпустят!

Даун с размаху заехал мне по зубам, разбив рот и заставив замолчать.

— Давай, Чуха! Жги!

Дебил продолжал меня удерживать за кол, а палач — тот самый мордоворот! — поднес к лицу раскаленный стержень. Он снова провел им по моим плечам. На них появилась длинная полоса, запахло горелым мясом. От боли я едва не терял сознание…

— Нравится? Ты заметь, я больше не уговариваю! Ты сам меня теперь умолять станешь… А я подумаю!

Чуха снова приблизился ко мне, и прут прошелся наискось по моей оголенной груди и животу, нарисовав крест.

— Класс! Давай, Чуха, продолжай в том же духе, не спеша! Святоша трепался — он в бога не верует. Ну, так ты ему и сделай купола по всей форме — я язычников, тоже не жалую! А девочка пусть смотрит.

— Не надо! — она с мольбой посмотрела на главаря.

— Что не надо? Его — не надо, или тебя — не надо? Ты уж, поконкретнее. А пока не решила, мы ему еще, кое-чего, поджарим!

Дебил, с гоготом, пригнул мне голову, Чуха рванул за завязку штанов…

— Ты не увлекайся, придурок! Мне он живым нужен!

— Нет!!! — девушка залилась слезами.

— Не, видали, как его защищают? Ишь, как орет, а ведь ее и пальцем никто не тронул! Ну, так как, дикарь, теперь передумал? А то смотри, Чуха так и хочет тебе прут в яйца сунуть, что тогда со своими шлюшками делать станешь? Ты им калекой не нужен — сами к нам придут!

Все бандиты заржали от зловещей шутки Сыча, а Чуха, принявший его слова всерьез, с улыбочкой опустил прут пониже.

— Нет! Не трогайте его! Не надо!

— Плохо просишь… Была бы своя баба — концерт интереснее смотрелся. Тогда тебя, крошка. Не его же — что, мои приятели, все педики, что ли? Нет… Они по женской ласке соскучились. Вот ты нас утешишь — тогда его и отпустим!

— Не надо… — она переводила глаза, с одного лица на другое, и везде встречала похотливые и звериные лики… Сыч, согнав усмешку, жестко велел бандитам:

— Гни!

Двое здоровых парней пригнули девушку лицом к земле.

— Дар, ты живой еще? Девочка от страха голос потеряла — или решимости не хватает. Ну, твоя очередь любоваться. А то все, пока, одни слова… Циклоп! Протори дорожку!

Один из банды по кивку Сыча, расстегивая ширинку, пристроился позади девушки…

— Нет!

Я дернулся всем телом, едва не повалив дебила, от неожиданности отпустившего кол. К нему на помощь подскочили двое зэков, подхватив меня под руки. Посыпался град ударов. Девушка кричала в полный голос…

— Что, надумал? Это тебе не перед своими, козлом выхаживать! Ты у меня теперь будешь на коленях ползать! Готов? — Сыч обратился к тому, кто взялся за талию обнаженной Сони и только ждал команды. Она закрыла глаза, ожидая, что сейчас произойдет…

— Оставьте ее! Я согласен!

— Да ну? Не, милок, пока не вериться… Ты, вначале, погляди, чтобы в памяти отложилось, как следует! Давай!

Девушка вскрикнула и дернулась всем телом. Крепкие руки бандитов не дали ей вырваться, и еще сильнее заставили пригнуться к земле. Бандит, получивший разрешение, с силой ухватил ее ягодицы и потащил на себя.

— Ааа!

Она зарыдала, а подонок, жестоко и методично стал насаживать ее на свой орган. По ногам девушки потекла кровь…

— Так она еще и целка? Люблю первопроходцев! Эй, Циклоп! Сегодня от меня тебе подарочек — будешь должен!

Тот ухмыльнулся и, тяжело сопя, продолжил свое дело с удвоенной энергией. Возле него столпились остальные члены банды и горящими глазами смотрели на вскрикивающую девушку, ее обнаженное тело. Я видел, что остановить их уже невозможно…

— Посмотрел? У него, — Сыч махнул рукой в сторону насильника. — Шарики еще с воли вшиты. Ел…а с три обычных размера. Так что кайф, эта блядь сегодня получит по полной. Твоих, так же вздрючат, если вздумаешь играть по своим правилам. Не теперь — так потом. И стены твои, деревянные, не помогут — выкурим, как мышей.

— Я согласен, Сыч! Отпустите девушку! Прекрати это!

— Теперь уже поздно. — Он равнодушно посмотрел на беснующуюся толпу. — Вишь, как у моих ребятишек глазки горят? Ты уж извини, а досмотреть придется.

Место, позади плачущей девушки, занял другой бандит. Он похлопал ее по ягодицам и, достав свой член, начал вводить его в анус.

— Плюнь на хрен, Муха! Не пройдет!

— Пройдет… Ей так приятнее будет!

Он внезапно ударил ее кулаками под ребра. Соня охнула, на какое-то время обмякла, и он, воспользовавшись слабостью, резким тычком вогнал член в задний проход девушки.

— Аа!

Она дернулась, но бандит, с обезумевшими от похоти глазами, беспощадно насиловал, удерживая девушку сильными руками. Муха покрылся потом, покраснел, и, ухнув в последний раз, сполз с окровавленного тела. Потом начался ад… Его сменил другой, потом третий, четвертый — а в очереди стояло еще три десятка! Девушку вертели во все стороны, пристраиваясь сразу по двое и трое. Любое ее движение расценивали как сопротивление — и били, не жалея! Один из подонков приставил к губам рукоять ножа, с силой двинул по нему — зубы девушки белыми и окровавленными осколками посыпались на траву. От боли она вся содрогнулась — сил на крик уже не осталось… Он раскрыл ей грязными пальцами рот, удовлетворенно загоготал и всунул свой член в горло девушки.

— Соси, сука! Придушу!

Сыч недовольно нахмурился, но промолчал — он уже был не властен над озверевшей толпой… Этот кошмар продолжался очень и очень долго. Я пытался не смотреть, но всякий раз, когда Сыч видел, что я опускаю голову, Чуха или Даун заставляли меня, ее поднять — раскаленный прут угрожающе вертелся перед глазами…

— Ну что, доволен? — Сыч устало присел на бревно. — Вот я тебе и показал, как оно бывает… Твою счастье, что девка была, а ведь я, тебя самого мог запросто отдать. Им, по большому счету, все равно, кого драть — не брезгливые. В шахте привыкли…

Он посмотрел на неподвижное тело. Последний из этой своры встал, подтягивая штаны. Девушка не шевелилась.

— Насмерть, зае…ли, что ли?

— Да не… Дышит.

— Ну и ладненько… Отволоките к ручью — там оклемается. Потом с собой уведем. А то, сестричка, одна скучать будет! В Клане кореша рукоблудием маются — пора новеньких привести, на смену. Она теперь покорная — сама ножки раздвинет. Давай, тащи сучку!

Девушку подхватили под руки и поволокли прочь.

— А вот теперь мы тебя развяжем… Только, я сначала тебе отметинку оставлю, чтобы уж наверняка, не забыл! — он вытащил из кармана куртки нож и задумчиво провел ногтем по краю лезвия… — Или нет, не стоит. Какой потом из тебя охотник? Живи, тля… Но ноги мне целовать станешь, как я и обещал! Пусть ребята видят — я слов на ветер не бросаю!

Он поставил передо мной свой грязный ботинок, а урод и другой телохранитель пригнули меня к земле.

— Лижи!

Я стиснул зубы — Никогда!

— Лижи!

Даун и Чуха пригнули мою голову вплотную к носку ботинка…

— Он не хочет, Сыч!

— Опять? Тащи девку обратно!

Соню, безвольную и ослабевшую, бросили перед Сычем.

— Что-то, красавица, ты плохо его защищала. Вон, братва недовольна осталась — не подмахивала! — все засмеялись. — А вот он, гадюка, ну никак не хочет тебя пожалеть! Раз так… Удавите суку.

— Сыч, ты же сам ее в лагерь велел…

— Глохни, сявка! Я что сказал?

Они набросили ей на шею веревку и потянули в разные стороны…