В самых дальних, расположенных возле болота, селениях, давление банды ощущалось не столь сильно. Живущие там всегда могли спрятаться среди зарослей камыша, где их могли искать месяцами. Но среди жителей долины нашлись и предатели — и именно оттуда. Кое-то предложил свои услуги, вожакам уголовников, взамен получив своеобразную свободу — они не платили дани, но выискивали для банды всех скрывающихся. Док был не в курсе, кто именно записался в предатели, но я уже стал догадываться, как только он указал на характерную деталь одежды — желтые лисьи шкуры на плечах добровольных помощников. Ганс и его свора… Мне они запомнились с момента общей охоты. Нагловатые, надменные, и, к сожалению, хорошо знающие местность, на которой жили.
На юго-востоке, за соляными озерами, объявились животные, чем-то похожие на помесь осла и верблюда, вместе взятых. Из этого Док подозревал, что слова Совы о непреодолимости гор сильно преувеличены. Но проследить, откуда они пришли, и, соответственно — найти проход, желающих не находилось. Путь к перевалам труден и опасен, а наша встреча с медведем, унесшая жизнь Угара и Чаги, до сих пор у всех оставалась на устах. За высокими отрогами предгорий находились мало, или вовсе неизученные земли, и в них вполне могли обитать чудовища и страшнее. Так что, как ни хотелось бы некоторым уйти из долины и избежать притеснений со стороны уголовников — но, подобная попытка, вряд ли могла оказаться по силам, случайным одиночкам… Док добавил, что новых зверей даже пытались приручить!
— Да ну? И как?
— Пустое… В Предгорье ходят легенды о какой-то девчонке, вроде Ульдэ. Такая же дикая, и бесшабашная. Говорят, она даже оседлала одного из животных, ненадолго, правда. Но те за ней ходят, как собака за хозяином. Прозвище у нее, вроде, как у зверя. Пантера? Пума… Да, точно Пума! Синие, пару раз ее пытались изловить — не удалось. Скрывается в горах, вместе с Клешней и еще парочкой, таких же… Так что, вы не одни такие, непокорные! Попробуй, отыщи иголку в стоге сена — для прочесывания только Предгорья, надо десять тысяч человек. А у Сыча и сотни не найдется!
— Но ее хватает для того, чтобы держать в подчинении более чем тысячу жителей всей долины!
Док искоса взглянул на меня.
— Хватает… А как сопротивляться, когда за неповиновение есть только одно наказание — смерть? И, не для провинившегося — его то, как раз, может и не тронут. Но тронут любого другого — в отместку. Поневоле станешь паинькой, когда из-за тебя, кого ни будь, потащат живьем в землю закапывать! Или, того хуже… Они мастера кожу сдирать. А могут, если заложник парень — бабу с него сделать. И в прямом, и переносном смысле. Вначале разложат на бревне, животом вниз, и толпой… на глазах у всех. После все отрежут и отпустят. Пару раз такое уже было. У нас, в поселке, не изнасилованных женщин совсем не осталось, да и те, по несколько раз. Дошло до того, что и молодых парнишек стали в кусты таскать — у них есть такие любители… В общем, Сыч не всесилен — банда понемногу рассыпается на самостоятельные отряды. Но пока его слушаются. Они, по-моему, уже всех под себя подмяли, кроме самых дальних селений. И с вами бы покончили — Сыч, что-то, медлит… Весь поселок гудит о том, что вы с бандой схлестнулись в лесу. И сами зэки теперь в курсе, не все коту масленица… После того, как вы одного там завалили, стали поспокойнее, и так не лютуют. Но, все равно, плохо. Вы бы уходили в Предгорья — и всех делов.
— Значит, рассказали… сами. Я о нем лучше думал. Значит, не так уж и умен. А восстать не пробовали? Вы могли бы уйти сюда, в форт!
— Ты не расслышал? Сыч запретил уходить без его разрешения… Если кто-то осмелиться, его семье — смерть. Они привязали одного из мужчин, когда его друг пропал в прерии, возле мест, где водятся свинорылы, и слегка порезали тому руку. Перевязать не дали специально — руки стянули за спиной, а самого — по пояс… Понимаешь, что там потом случилось, когда запах крови был учуян? То-то… Девушка одна, отказалась их обслуживать — сам знаешь, как. Так они ее сестру уложили возле муравейника и налили на живот сироп. Знаешь, какие сейчас стали муравьи? Она кричала так, что та, первая, сошла с ума! Утром остался один скелет… А ее сестра теперь ходит по землянкам бандитов, и сама себя предлагает, в любом виде. И радуется…
Док замолчал. Он согласился переночевать и остался в доме Ульдэ, которая находилась в разведке, далеко от форта. Она следила за редкими в нашей местности стадами, и я ждал результатов ее поисков.
Ульдэ вернулась под утро. Отмахав с полсотни километров, она, словно и не пропадала в степи, вновь стала собираться в дорогу. Девушка в двух словах рассказала о своей удаче, и не хотела, чтобы наши ожидания обманулись. Я решил перепроверить — частые туманы, или марево, могли ввести в заблуждение даже опытных охотников. Не дожидаясь никого, вместе с неутомимой северянкой, и Натой, мы прошли по берегам Синей реки к югу. Именно там Ульдэ заметила стадо больших коров. Это были крайне редкие представители исчезнувшего вида, как раз из тех, кого нам с Натой повезло убить в начале нашего переселения к скалам. Я хотел отбить одну, чтобы иметь возможность получать молоко — почему-то, мы все были уверены, что сможем приручить животное.
— Следы ведут в травы. Они уходят на юго-восток, мимо Черного леса. Дар может послать Ульдэ одну, — она прищурила свои, и без того узкие глаза, отчего они стали похожи на две щелочки. — Я пойду за стадом дальше.
— Ты из железа? Нет. Ты и так три дня на ногах. Вернешься в форт, сообщишь все Стопарю. Пусть будет наготове. И пришли к нам Элину. Я вместе с девушками прослежу за животными. Если повезет — попробую отогнать одну из коров обратно, к реке. В форте есть хорошие ходоки, ты отдохнешь и приведешь их, по нашим следам.
Девушка согласилась, и, вскоре, ее силуэт исчез среди колышущихся на ветру трав. Ната посмотрела ей вслед:
— Ты никогда не хотел переспать с ней, Дар?
— Что? Нет. Глупо, в самом деле, видеть во всех женщинах, прежде всего тех, кто может составить вам конкуренцию в постели!
— А мне казалось, что ты смотришь на нее, не только, как на охотницу…
Я пожал плечами — ей действительно, только казалось! Редко улыбающаяся, почти никогда не смеющаяся, Ульдэ являлась полной противоположностью моим подругам и совершено не возбуждала во мне никаких желаний… Порой казалось, что она сделана не из того же материала, из которого были созданы девушки — женской мягкости в ней не чувствовалось и в помине! Сильная, ловкая, смелая и совершенно не женственная… Ей бы родиться парнем, а не девушкой!
Элина, присоединившаяся к нам в конце дня, сказала, что Док, узнав о том, что мы идем за коровами на юго-восток, в направлении леса, спешно простился и ушел. Я удивился — вроде, он никуда не торопился?
Тем временем, следы стада вели все дальше, к самому краю степей — и это ломало наши планы. Если они углубятся в лесную чащу — никакой следопыт не сможет обнаружить среди сонма деревьев несколько голов скота. Но, спешно отсылать девушку назад и сзывать всех на облаву, я не собирался — для этого уже не хватало времени.
— Узнаешь?
Ната показала мне рукой. Я кивнул. Восточнее высились Белые холмы. Где-то, недалеко отсюда, расположено место, где мы устроили последнюю стоянку, перед тем, как заметили блики на холмах. И именно здесь банда обнаружила Каргу и ее спутника — и тем пришлось заплатить за это слишком большую цену…
Преследование следовало прекращать. Мы слишком далеко забрели от форта — даже, если отыщем стадо, уже не сможем ничего сделать. Но, возвращаться назад, на ночь глядя? Посовещавшись, решили переночевать у подножия одного из холмов, собираясь встать пораньше.
С рассветом я услышал характерное мычание — коровы, как, оказалось, сделали ночью полукруг и теперь находились где-то совсем рядом! Вновь появился азарт — я спешно разбудил обеих девушек!
В это утро вершины гор просматривались особенно отчетливо — ни одно облачко не скрывало от наших глаз их величавые громады… Стоял спокойный, солнечный день, без единого облачка, и мы могли наблюдать горы во всей их чудовищной высоте. Впечатление создавалось такое, что своими вершинами они царапают небо… Чуть пониже, столь же отчетливо виднелся отливающий красноватым оттенком снег. Еще ниже — темные извивы горных лугов и лесов. Где-то там, среди ущелий, находилась и пещера, в которой Элина пережила зиму… Как сильно все поменялось с тех пор! Из изувеченной трещинами и разломами земли, пробились невиданные ранее растения и травы, вновь зацвели сотни цветов, устремились высоко в небо громадные деревья. Вышло солнце, о котором начали уже забывать, и осветило, обогрело тех, кто нашел в себе силы не погибнуть, а противиться смерти в самые трудные минуты. Новые животные заполнили долину, питаясь новыми плодами, которые свисали с деревьев, или кустарников. Наблюдая за ними, мы и сами пробовали их, и нередко, выбор животных оказывался пригоден для человека. Некоторые кусты разрослись до таких размеров, что сами стали похожи на деревья, из-за своей величины. Стебли обычного шиповника образовали шатер, под которым мы и расположились, подбирая с земли упавшие мохнатые плоды. Вязкие и кисло-сладкие, они терпко пахли и приятно освежали небо. Влезть на такое дерево не стоило, и помышлять — острые и длинные колючки живо отбивали охоту, на, подобного рода, эксперименты. Но и под самим кустом хватало даров, которые мы, не спеша, подбирали и отправляли рот.
