Элина лежала ничком, сведя ноги вместе и прижав руки к груди. Она нисколько не была настроена, на то, чем хотела ее отвлечь Ната. Я наклонился к ее ногам. Меня уже охватило возбуждение — обнаженные тела девушек всегда вызывали немедленную реакцию, и я только поражался, тому, откуда у меня порой берутся силы? Элина закрыла глаза. Я бережно перевернул ее на живот… Какое-то новое ощущение начало захлестывать меня с головой — мне хотелось сегодня не ласкать, а брать женщин силой, грубо и с болью! Я не понимал, отчего оно возникло, но уже чувствовал, что хочу войти в девушку без тех нежных слов, которые всегда сопутствовали нашим бурным ночам…

Ната заметила мой напряженный взгляд. Она всегда замечала малейшие изменения в моем поведении. Я отвел ее руку — она положила ладонь, на ягодицы безмолвной и покорной девушки… Я склонился над спиной Элины. Желание, усилившееся при открытых моему взору покатых холмиков, жаркой волной затопило низ живота, мой орган порывался найти лазейку между ними, руки уже судорожно сжимали податливое тело… И, в этот момент, Ната мягко отстранила меня от девушки.

— Подожди немножко… Я хочу сделать для нее, кое-что…

Она взяла Элину под талию и перевернула на спину. Взяв за полушария грудей, она слегка сжала их, принудив почти не реагирующую девушку слегка вскрикнуть. Ната прижалась к ее груди. Элина, не открывая глаз, скривилась и стала отворачиваться, убирая свои губы. Тогда Ната, незамедлительно и страстно поцеловала ее.

— Мне плохо, Натка… Оставьте меня сегодня.

— Нет… Забудь обо всем! Ты получишь сейчас то, что я никогда не решалась сделать раньше… но уже давно хотела.

Одна рука маленькой женщины скользнула вниз, к выбритому лобку рыжеволосой девушки — Ната уже приучила подругу избавляться от растительности на теле везде, кроме головы — и проникла ниже, заставив ту вздрогнуть и издать еле слышный вздох. Потом, слегка прижала ее руки к бокам и скользнула вниз, к ногам подруги. Она взяла Элину за колени и чуть развела их. Элина раскрыла глаза и увидела, что я, внешне спокойный, нахожусь рядом, и все, что с ней происходит, производится не мной… Она залилась краской и закусила губу. Я успокаивающе пригнулся к ее лицу:

— Позволь ей это сделать…

Вместо ответа, она часто заморгала, и из ее васильковых глаз полились слезы.

— Элина… Что ты, котенок?

— Зачем вы… Сейчас?

Я понял — девушка, потрясенная дневными событиями и собственным в них участием, и представить себе не могла подобный метод для успокоения нервного срыва. Но, зато, именно его предпочитала Ната — и, как мне казалось, нисколько не ошибалась…

— Я не хочу…

Вместо ответа я склонился над Элиной и поцеловал ее в глаза.

— Я только что убила человека. Мне плохо. И… налей мне коньяк…

Я чуть улыбнулся — она хотела забыться в опьянении, хотя совершенно не переносила алкоголь.

— У Наты есть иное лекарство…

— Вы оба — маньяки!

— Пусть так.

Она вдруг схватила меня за голову и впилась в губы жарким, неистовым поцелуем, на который я ответил таким же. Я понял — совсем шалея от столь откровенных ласк подруги, она полностью потеряла всякую способность сопротивляться… Желание распирало меня самого, но еще больше я хотел увидеть то, что делала Ната. Тем временем, она еще шире развела ноги Элины в стороны и прильнула к ее лону. Элина сжалась, задрожала и опять прикрыла глаза. Я приподнялся над ней, и, обуреваемый стремлением вонзиться хоть в ту, хоть в другую, приставил свой орган к ее губам… Одной рукой я оглаживал груди Элины, другой ласкал волосы Наты. Элина, так и не открывая глаз, раскрыла губы — и я не удержался, сразу прижав ее голову к себе. Элина покорно приняла член, отчего я едва не взорвался, еле найдя в себе силы удержаться от пика. Тем временем, Ната очень нежно касалась язычком холмика между ног у лежавшей девушки, и постепенно спускалась ниже, к набухшим половым губам. Она захватила их ртом, мягко покусывая и вбирая в себя, затем выпустила и проделала это вновь. Элина дернулась — я отпустил ее, понимая, что сейчас она захвачена совсем иным. Она часто-часто задышала, сжимая кулачки. Ната легла на живот, устроившись между ног Элины, и, закончив предварительные ласки, проникла языком внутрь повлажневшего отверстия. Элина заметалась по постели, стоная и вскрикивая. Она, то порывалась схватить Нату за волосы и притянуть к себе, то бессильно разбрасывала руки в стороны, то умоляюще прикасалась ко мне… От всего этого я напрягся так, что казалось, мой орган был изваян из камня. Такое мне пришлось увидеть впервые, и я испытывал из-за этого воистину жуткое желание! Видеть, как одна из девушек, ласкает другую, видеть первый раз в жизни — да от этого можно сойти с ума!

Ната прижалась к промежности Элины, ухватив ее за точеные бедра. По ее лицу я понимал — все, что происходит, доставляет ей не меньшее удовлетворение, чем самой Элине. Вскоре последняя, еще сильнее забилась, потом в голос закричала и выгнулась всем телом. Ната поднялась на колени, взяла кусок ткани и насухо, аккуратными и бережными прикосновениями, высушила все следы страсти на животе и у лона Элины.

— Дар… — она встала на колени возле Элины и поцеловала ее ноги. — Теперь можно. Она готова…

Элина, до того не произнесшая ни слова, приподнялась и обняла Нату, а потом спрятала ее лицо на своей груди.

— Я задыхаюсь… — глаза красавицы вновь наполнились влагой. — Сначала ты… так делал, а теперь и она! Я сойду с вами с ума, так хорошо…

Я вновь схватил ее за волосы и, удерживая рукой напряженный член, провел им по ее губам. Она раскрыла рот и мягкие, влажные губки, обхватили его… Ната склонилась к нам — и еще одни нежные губы стали целовать и ласкать мой орган со всех сторон… У меня закружилась голова…

— Возьми ее! — Элина высвободилась и горячо зашептала — Мне и так сладко! Пусть теперь она будет с тобой! Я хочу, чтобы ей было хорошо!

Я не возражал — уже было все равно, с кем и как… Сил сдерживаться просто не оставалось. Ната, слышавшая все, ждала дальнейшего.

— Я хочу ее так… — я положил ладонь на бедро. Элина согласно кивнула, и, отстранившись, стала было укладывать теперь уже покорную Нату на постель, но я ее остановил:

— Нет. Ложись! Пусть она будет на тебе. Хочу, чтобы она тебя касалась. Словно, обоих сразу!

Ната улыбнулась и опустилась на грудь девушки. Элина взялась за ее бедра, и, словно облегчая мне проникновение, потянула подругу на себя. Я, окончательно теряя голову, уже готов был вонзиться в иное отверстие, но Элина, поняв мое намерение, расширив глаза, воскликнула:

— Нет, нет! Ты такой большой сегодня… Ей будет больно! Пожалуйста, Дар!

Я помедлил… и кивнул. Ухватив член рукой, направил его ниже того места, которым первоначально стремился овладеть, и, более не сдерживаясь, лег на спину Наты. Элина продолжала ее удерживать, одной рукой, второй — гладила меня по голове, что-то шепча… Ната подавалась мне навстречу, и я проник в ее вагину, уже обильно покрытую соком. Я входил в нее так, что при каждом движении девушка ахала, вскрикивала и билась всем телом. Элина отпустила ее бедра и положила ладонь на мои ягодицы. Она пощипывала, поглаживала и всячески ласкала кожу, и я еще больше стремился выплеснуть скопившуюся энергию в желанное тело. Я слышал, как Ната два или три раза громко крикнула, выгибаясь навстречу моим движениям, и вновь без сил падала на тело Элины. Разрядка никак не приходила, более того, я чувствовал в себе огромную силу и еще сильнее, и глубже ударял всем телом о ягодицы девушки.

— Не могу больше… Дар, Лина…

Я медленно поднялся, весь дрожа и готовый вновь прильнуть к ее телу. Ната сползла с Элины, и устало легла на бок. Она опустила голову и жалобно произнесла:

— Он совсем замучил… Элина, пожалей!

Та поджала затекшие ноги и повернулась к ней:

— Солнышко ты наше! Иди ко мне!

Она обняла Нату и прижалась к ней своим телом. Я, разгоряченный и остающийся неудовлетворенным, положил руку на ее талию. Элина повернула голову, прошептав: