Она ложилась в свою постель — а я не мог уснуть, представляя, что она, как во время болезни, вновь лежит рядом, положив свою голову на мое плечо. Это была вынужденная близость, но теперь мне трудно стало это забыть!

Мы соблюдали гигиену: купались в горячей воде и старались по возможности чаще стирать белье. Никто из нас понятия не имел, как лечить возможные инфекции, и, хоть Ната до корки штудировала найденный справочник, рисковать своим здоровьем не стоило. Правда, ни я, ни Ната, ни Элина, на него не жаловались. Если не шрамы — никто из нас не имел причин сетовать на жизнь. На наших телах уже появилось такое количество следов от укусов, или, иных отметин, каковое не нашлось за всю предыдущую жизнь. Во всяком случае — мою, учитывая юный возраст подруг. Но у девушек они были скрыты одеждой, а меня рубцы особо не беспокоили, да еще обе уверяли, что это только подчеркивает во мне мужчину! Я и не спорил.

— Ты стал совсем спокоен, мой милый… Что-то не так?

— Все нормально, Ната. Спи.

Этим ограничивалось наше общение. Моя маленькая, мудрая женщина не настаивала. Она прекрасно все понимала и предпочитала молчать, выжидая, чем все кончится. Ни единого упрека от Наты, я не слышал… А Элина, став для нас такой родной и близкой, тоже стала краснеть, встречаясь со мной глазами…

Всем до такой степени прискучило, есть консервы, что мы нервно стали поглядывать в сторону вечно что-то жующего, Угара. Тот охотился в самом городе и никогда не возвращался в подвал голодным. Не выдержав, мы собирались пойти в степи, на охоту, но, в последний момент, Элина неожиданно попросила оставить ее дома,

— У нашего друга, Совы, такая красивая одежда! Нам давно пора сшить себе тоже. Принесите мне две шкуры крола. Если добудете…

Просьбу Элины выполнить оказалось нелегко. Поймать этих крупных зверьков достаточно сложно — они вели полуночной образ жизни, а расцветка шкуры едва позволяла их увидеть при неверных бликах лунного света. Кроме того, они почти не водились в степях перед скалами, отделяющими от нас долину. Сова давно нарисовал для меня план всей известной ему земли, и объяснил, где и какие животные чаще всего предпочитают селиться. Только овцебыки и не менее крупные лошади-пхаи, передвигались по всей долине, не задерживаясь подолгу на одном месте. Им везде хватало пищи — до самого горизонта земля долина покрылась сплошным ковром зелени из сильно пахнувших трав. Впрочем, прежняя дорога мимо Каменных Исполинов и рекой, для них оказалась перекрыта. В скалах и холмах, возле которых мы спасались от наводнения, облюбовали себе логово волки. Скорее — даже несколько стай. Они могли настичь любую добычу и сообща справиться с любым животным, какой бы величиной и силой тот не обладал. Одичавшие собаки, делившие с ними эту зону, предпочитали охотиться на крыс и неуклонно сокращали число последних, не брезгуя и более мелкими зверьми, вроде джейров или коз. Стаи, живущие в восточной части, делали набеги на болота. Там водились огромные жабы, или лягушки, достигавшие размеров самих собак, змеи — не такие жуткие, как повстречавшийся нам, в Низине, но тоже крупные, большое множество птиц. Хватало и рыбы — от съедобной, до такой, которая сама могла утянуть незадачливого рыболова…

Мы с Натой понимающе вздохнули — обе женщины индейца умели украсить свою одежду. Им подражали многие девушки долины, и Элина не являлась исключением. Только Нате, вновь ставшей абсолютно безразличной к нарядам и предпочитавшей практичность искусной выделке, было смешно смотреть, как восторженно охает ее рыжая подруга, нашедшая среди развалин неизвестно как сохранившийся журнал. К моему, глубокому сожалению, не о чем либо, достойном внимания, а о моде… Но, как раз ее, наша красавица считала гораздо более главным, чем все насущные проблемы.

Так мы узнали, чем она занималась, до того, как попала на горный кемпинг. Элина, несмотря на возраст, уже считалась заметным мастером среди портних, и, одновременно, одной из самых красивых моделей на престижных показах… Она призналась, что еще подростком состоялась, как участница конкурса красоты, и должна была представлять регион на более серьезном отборе! Глядя на ее безупречную фигурку, на огонь в глазах и ослепительные волосы, переливающиеся в свете солнечных лучей золотым блеском, сомнений в выборе судей у меня не возникало…

Кролов мы не нашли, похоже, что расплодившиеся волки уничтожили всю живность по эту сторону скал. Вместо нее мы дождались появления свинорыла, и Ната метким броском дротика пришпилила его к земле. Она больше не испытывала трепета, свойственного женщинам, при виде крови, напротив, ее ноздри раздувались, в глазах появлялся опасный блеск…И поверженный зверь скоро лежал на траве, разделываемый двумя острыми ножами. После страшного мига, когда я, чуть было не исполнил просьбу девушки, она стала более мягкой, но только в обращении со мной или Элиной. К убийству зверей она перестала испытывать сожаления совсем.

— Крола не было. Извини.

— Пусть, — Элина радостно улыбнулась нашему возвращению. — Я просто хотела, чтобы вы чуть подольше задержались в прерии…

Мы, недоумевая, посмотрели на девушку. Она, смущенно улыбаясь, протянула нам на вытянутых руках что-то, сшитое из того меха и шкур, которые у нас уже имелись.

— Элина?

— Я все пальцы исколола… И кучу иголок поломала, пока добилась того, что хотела. Это тебе, Натка!

Ната взяла предложенный ей сверток и ушла за перегородку, на половину Элины. Та потупилась.

— Ты сделала ей подарок?

— Это лишь благодарность за то, что она за мной ухаживала. Мне хотелось, чтобы твоя жена считалась самой красивой в долине! И… какой еще подарок я могла бы предложить на ее день рождения?

— Что? — У меня от досады вспыхнуло лицо… Знал прекрасно, что Нате исполниться шестнадцать, буквально на днях — и самым бессовестным образом позабыл про это.

— Не казнись. — Ната совершено спокойно произнесла из-за перегородки. — Ну, день рождения… Сейчас просто дни недели, и то — не поймешь, где какие. Да и главный подарок мне ты уже сделал. Жизнь…

Элина смущенно потупила голову, тихо добавив к словам подруги:

— И мне… Как же счастлива, должна быть девушка, которой достался такой мужчина!

Я долгим взором пытался прочесть в ее словах скрытый смысл. Только ли Нату имела она в виду? Но Элина закусила губу и отвернула свое лицо.

— А ты… — я вдруг решился, ощущая сухость в горле и сам не понимая, что говорю. — Ты хотела бы ей быть?

— Дар! — она резко обернулась и отвернулась обратно. — Ты уже имеешь жену…

— Ты могла бы… Жену? Она погиб… Да, имею.

Мы оба замолчали.

Ната вышла из-за перегородки. Я потрясенно вздохнул. На ней оказалось такое чудное одеяние, какого ни одна девушка в долине не смогла бы сшить, не имей таких ловких рук и прекрасного вкуса, какой присутствовал у рыжеволосой красавицы. Ната недоверчиво посмотрела на наши физиономии и подошла к зеркалу. Она долго, пристально себя разглядывала, и потом, повернувшись к Элине, вздрагивающим голосом произнесла:

— Линка… Как красиво! Мне страшно такое надевать… просто так! Это же чудо!

Она кинулась ей на шею. Элина обняла Нату и посмотрела на меня… Я понял вопрос, заключавшийся в этих прекрасных глазах — можно ли обманывать себя и ее, утаивая это от счастливой обладательницы роскошного наряда?

— Оставь, на какой-нибудь, праздник! — предложил я.

— Пожалуй… Такого даже у жен Совы нет! Элина! У тебя просто золотые руки!

Элина улыбнулась:

— Нет, это ваша заслуга. Не у всякого портного есть возможность, использовать настоящие шкуры. А мне всегда хотелось поэкспериментировать с кожей. Я угадала твой размер?

— В точку! Даже мне самой так не угадать!

Она снова обняла девушку. Я отвернулся — мне так захотелось сейчас встретиться с ней губами…

— Дар? Ну что же ты? А ты разве не поблагодаришь ее за этот костюм?

Ната отошла в сторону.

— Я, пожалуй, сниму его… Пусть полежит, пока мы не отправимся на праздник Мены. А ты тоже поцелуй Линку — она заслужила!