— Дождь будет… Нет, дождь — это еще вежливо! Ливень! — я с тревогой осматривал небо и начинавшие сверкать вдалеке молнии.

Ната поискала глазами:

— Нужно искать убежище. Сейчас начнется такой потоп, что промокнем насквозь!

— Доверимся Угару! Ко мне, пес, ко мне!

Наш здоровенный друг поджимал под себя хвост: он недолюбливал воду, текущую непонятно откуда, сверху, и делающую его похожим на мокрого, взъерошенного медведя.

— Ищи! Найди нам убежище!

Пес понимающе взглянул на меня и умчался прочь. У Элины от удивления широко открылись глаза:

— Не может быть? Он что, понимает?

— А я что тебе говорила? — Ната достала из мешка куртку с рукавами, более теплую, чем те, в которые они были облачены. — Тебе тоже следует одеться. У нас ливни, в городе, обычно очень холодные. Не заметишь, как простынешь!

— Да, Элина, поспеши, — я протянул ей одну из «непромокаемых» накидок.

— А ты?

— Я закутаюсь в одеяло. Не зря же мы таскаем его с собой повсюду… В другой раз выйдем из дома, только когда сошьем настоящие плащи! Если раздобудем брезент…

Дождь хлынул внезапно и сразу очень сильно. Капли слились в сверкающие струи, разрезающие воздух и вонзающиеся в землю, которая сразу размякла и покрылась многочисленными лужами. Стало совсем темно. Угар не появлялся. Я терялся в догадках, не понимая, что могло помешать псу, исполнить приказание, или, хотя бы, вернутся? Мы вскоре промокли — спрятаться от воды негде, а ткань, многократно пропитанная жиром, от настоящего ливня защищала слабо.

— Встанем вон туда, на обломки плит. Хоть не в грязи! — предложил я.

Над нами прогрохотали раскаты грома. Где-то на востоке сверкнула молния, потом другая. Элина зажмурилась:

— А в нас не ударит?

— Нет. Мы же не железные… — только и нашелся, что сказать я в ответ. Ната насмешливо посмотрела на меня, но промолчала. Она, как всегда, хранила выдержку, научившись не теряться в сложных ситуациях. Похоже, что Элина, сама того не желая, напророчила беду — еще одна молния шарахнула где-то совсем рядом. Сразу запахло горелым и, каким-то, особо свежим воздухом.

— Ой!

Ливень стоял стеной. Уже ничего нельзя было разглядеть даже в нескольких шагах. Потоки воды собирались в заводи, затапливали ямы и трещины в земле. Девушки понемногу начали трястись от холода, дождевая вода казалась ледяной. Вымачивая бесконечными потоками, она очень быстро забрала тепло, которое еще осталось в наших телах. Девушки прижались ко мне, а я держал над головами шкуру, тщетно пытаясь прикрыть их от нескончаемого водопада с небес.

— Где же Угар?! — Ната кричала. Сквозь шум, производимый ливнем, услышать что-либо, стало почти невозможно.

— Он придет! Найдет убежище и придет!

— Я совсем замерзла…

Элина синела на глазах… Мы с Натой опустились на колени — стоять не хватало больше сил. Я не чувствовал пальцев, они словно покрылись кусочками льда. Мы взяли стучащую зубами девушку в плотные объятия, пытаясь, хоть капельку отогреть ее своими, не менее замерзшими телами.

— Дар, мы погибнем так… — Ната смотрела на меня умоляющими глазами. Я вскочил. Сквозь стену воды стало проглядываться светлое пятно — размытая водой плита соседнего дома!

— Туда?

Я, чуть подумав, отверг ее предложение:

— Плита защитит нас от воды, но она же и может стать нашей могилой… Если упадет! Потерпите, милые мои! — я вновь опустился и с силой прижал к себе обеих девушек. — Еще чуть-чуть!

Ната, придумав что-то, поджала один из концов одеяла коленом и жестом велела мне сделать то же самое. Я не понимал, что она хочет сделать, а Ната, подтолкнув съежившуюся Элину, прислонила ее ко мне и опустила остаток одеяла. Я стоял на коленях и принял совсем замерзшую девушку на руки.

— Так на нас хоть град попадать не будет! — она крикнула мне в ухо. — Ты тоже подоткни одеяло!

— Иди сюда!

— Сейчас! У тебя только одни колени. Не помещусь! Не волнуйся — я выдержу! Давай коньяк!

Она обняла Элину со спины. Напиток, к которому прикладывались исключительно в редкие моменты, действительно, помог — Элина перестала так отчаянно дрожать, уткнувшись мне в грудь мокрым лицом. Я почувствовал, как ее губы коснулись моей кожи, может быть, просто из-за того, что у нее зуб на зуб не попадал…

— Скорее бы! — Ната сильно побледнела…

— Ты тоже совсем замерзла!

— Я выдержу, Дар! Я выдержу! Держи Линку — она уже сознание теряет!

Девушка стала закрывать глаза, на побелевшем лице показались слезы. Я прижал ее к себе со всей силой и стал вдыхать в рот горячий воздух…

Очередная, неистовая волна накрыла нас сверху так, будто, в последней попытке небеса разверзлись, решив, если не заморозить, то утопить. Это уже был не дождь: ощущение от придавившей воды получилось таким, словно на нас одним махом выплеснули огромный резервуар!

После этого все сразу закончилось, и, через несколько минут, быстро летящие по небу тучи унесло ветром, далеко за пределы города. Я, сам весь дрожа, погладил трясущейся ладонью съежившуюся Элину по мокрым волосам.

— Вставай, солнышко… Сейчас согреемся!

Мы едва поднялись на закоченевших ногах. Лина просто тряслась от холода, да и Ната еле держалась на ногах. Я сам чувствовал, как холод подползает прямо к сердцу… Солнце, к великому нашему сожалению, закатилось за горизонт и не могло нам помочь своими лучами. Вокруг не имелось ничего сухого, из чего я бы смог развести согревающий огонь.

— Вв…выпей, — у меня самого стучали зубы — Залпом!

Ната глотнула обжигающую жидкость и закашлялась. Элина, ничего не понимающими глазами, посмотрела на фляжку.

— Коньяк! Пей!

Она взяла ее в дрожащие руки и недоверчиво стала подносить ко рту.

— Нне… Мм. Нн…могу…

— Да пей же! Хоть так согреешься!

Ната наклонила ее голову к себе, набрала в рот из фляги и прижалась губами ко рту Элины. Та попыталась высвободиться, но девушка неумолимо сжала ее нос пальцами, принудив сделать глоток. Элина скрючилась от внезапного спазма, и я отстранил Нату.

— Хватит!

Девушки стояли совершенно мокрые, с них стекала вода, и обе стали похожи на несчастных птенцов. Как мне не было плохо, но я не смог сдержать улыбки, глядя на их лица…

— Раздевайтесь!

— Ты что?

Элина обречено закрыла глаза, не став даже сопротивляться. Я стянул с нее одежду — так же, как когда-то, сделал это с Натой.

— Помогай мне! Сильнее! И выжми одежду!

Вместе с Натой мы принялись растирать Элину, нисколько не жалея своих усилий и кожи девушки. Под нашими ладонями, она, вначале бледная и покрытая мелкими пупырышками, стала розоветь, а потом и вовсе покраснела. Я с особым усердием растирал ей ноги и бедра, а Нате досталась спина и руки. Мы только тяжело дышали, входя в раж, сами согреваясь от работы.

— Кожу протрете, варвары! Я уже дымлюсь, наверное?

Я посмотрел на Элину. Она прятала глаза, пытаясь прикрыться руками.

— Стыдно ведь, Дар…

Мне стало неловко.

— Сейчас. Я выжму свою одежду.

Развернувшись в сторону, я отжал рубаху и штаны.

— Давай одевайся, а то опять замерзнешь. Остальное высохнет на теле. Теперь — ты! — я кивнул Нате. — Раздевайся!

Нату не пришлось упрашивать. Она мигом скинула с себя все и доверчиво отдалась моим рукам. Элина, вначале просто смотревшая на нас со стороны, стала мне помогать. Мы быстро согрели девушку, откровенно не стесняющуюся своей наготы. Лина отжала ее одежду.

— Одевай! Натка, ты как поросенок на вертеле! Красная вся!

Та рассмеялась:

— А, ожила? Говорить стала?

Они повернулись ко мне:

— А ты? Так и будешь стоять? Давай, твоя очередь!

— Ладно.

Мне, только что любовавшемуся точеными фигурками своих спутниц, пришлось, скрепя зубами, опустить голову. Я не мог заставить себя посмотреть в глаза Элины, которая до этого времени никогда не видела меня полностью голым.

— Я отвернусь!

Она догадалась по моему замешательству, что я так и буду стоять, и повернулась в сторону дымного столба, вновь темной струйкой появившегося на севере. Ната взялась за меня безжалостно и методично. Руки моей маленькой девочки были так закалены упражнениями с луком и дротиками, что я еле сдерживался, чтобы не издать крика! Она, не обращая внимания на мои гримасы, с силой и сноровкой делала массаж, и вскоре кровь от него стала струиться по жилам в два раза быстрее. Я не успел отреагировать, когда Элина, незаметно встав за спиной, тоже принялась щипать и дергать мою кожу.