Мое возвращение — я впервые ушел один, без Наты! — девушки встретили криками радости и обе повисли у меня шее… Элина, смутившись, скоро отпрянула, а Ната, оставшись, шепнула:

— Она тоже скучала по тебе… Не красней!

Я не нашелся, что ответить… Красавица спешно отошла к очагу, где принялась перебирать какую-то посуду. Ната, проследив за моим взором, так же тихо произнесла:

— Так-так… не только она, да?

Она тоже разжала объятия и ушла к подруге. Вскоре они обе оживленно перебирали мои подарки — удалось выменять пару туесков с диким медом, единственный продукт, который отсутствовал среди наших припасов, да пригоршню очень красивых раковин, из которых девушки поселка мастерили себе украшения. Я только вздохнул — весь мир может катиться к чертям, но женщины всегда и всюду будут умиляться безделушкам…

…Ната подошла поближе и повторила:

— Ну, правда, Дар. Даже в горле першит.

Элина, помогавшая мне в выделке, устало выпрямилась и взялась руками за поясницу.

— Лучше в засаде сидеть несколько часов… Спину ломит от такой работы!

Она откинулась назад, делая несколько упражнений для выпрямления осанки. При этих движениях, грудь девушки рельефно обрисовалась за туго натянувшейся рубашкой, и я залюбовался… Волосы Лины, распущенные и небрежно спадавшие по плечам, огненными волнами спадали на пол подвала и образовывали возле нее своеобразный круг. Я заметил, что Ната тоже улыбается, но не с тем выражением, какое могло бы быть присуще рассерженной женщине, увидавшей соперницу. В этом чувствовалось нечто иное…

— Я тоже заметила. Вы спите в большом зале, а я — в углу. Там стало трудно дышать. Особенно, когда сильно горит очаг! — Элина вопросительно посмотрела на меня.

— Может быть, щели в холме забились, и дым просто перестал уходить наружу?

Ната отрицательно мотнула головой:

— Нет. Тогда бы он стал стелиться по низу, и мы ощутили гарь. Нет, я проверяла — тяга осталась прежней. Но вот пол…

— А что пол?

Она увела меня вглубь подвала, к расщелине, в углу которой я снова построил уборную, взяла мою ладонь и, молча, прижала ее к бетонным плитам.

— Чувствуешь?

Я кивнул. При соприкосновении с открытым участком кожи, я сразу ощутил, какими горячими стали плиты — почти как те камни, которые служили искусственным ограждением для очага.

— Не нравится мне это….

— А что такое? — Элина подошла и посмотрела на нас с испугом.

— Кто знает? Возможно, под землей, что-то происходит… И, от этого, пол в подвале нагревается сверх меры. Это плохой признак, девочки… Очень серьезный. Я знаю только одну причину, когда подобное становится возможным.

Они обе с тревогой бросили на меня свои взгляды:

— Не пугайтесь… Может быть, все не так страшно.

— Говори!

— Это покажется бредом, но, под нами, вероятно, лава…

Элина охнула и стала озираться по сторонам. Ната, напротив, присела рядом и спокойно обратилась ко мне, отложив в сторону недоделанную шкуру:

— Это невозможно. Для лавы нужен вулкан. Здесь нет гор — сплошная равнина. Даже до Каменных Исполинов — шагать и шагать. Если уж и быть вулкану, то среди горных пиков. Но я не помню, чтобы мы с тобой видели, что-нибудь, похожее на дымящуюся вершину… Правда, земля в долине намного теплее здешней!

— Не факт. И трясло нас в тот раз, когда завалило Угара, на все шесть-семь баллов. Правда, всего несколько секунд. Отчего? Тогда это, та же причина, по которой работает наш Гейзер. Мы ведь не знаем, что там происходит, в глубинах? Раньше вода в фонтане была как кипяток, не притронешься! А потом вдруг охладела. Потом снова нагрелась, ты тогда еще купалась в нем, вместе с Угаром. Помнишь?

Ната согласно кивнула, а я продолжил:

— Когда мы в первый раз уходили в степи, и нам повезло убить овцебыка — вода стала опять прохладной. А затем было землетрясение и больше на озеро мы не ходили. Рыбу вы выловили в другом водоеме — который появился в овраге, к западу от подвала. Если он не сообщается с озером Гейзера, то…трудно сказать, что там сейчас.

— Ты сам говорил, что в его выбросах есть цикличность. Если она изменилась — это первый признак того, что под землей что-то происходит! Давай сходим туда и посмотрим!

Элина с готовностью поднялась на ноги:

— Пойдемте! Я уже устала сидеть в этих стенах!

— Пошли, — я тоже поднялся, разминая затекшие члены. — Проветримся.

Мы направились к входу.

— Куда? — Ната без всякой улыбки смотрела нам вслед…

— Что такое?

— Чей категоричный приказ — выходить только с оружием и припасами? Даже, если идти не так далеко.

— Извини. Ты права.

Я подошел и поцеловал ее в щеку — хоть тут, по нашим меркам и «рядом», но лучше быть готовым к любым неожиданностям. Я взял свое оружие, так же экипировались и девушки. Мы вышли наружу. Стояло утро, солнце уже парило, опаляя наши, привыкшие к теплу, тела. Девушки зажмурились.

— Какое оно, все-таки, другое! Я могу смотреть на него сколько угодно, а глазам вовсе не больно! — Элина запрокинула голову и пристально рассматривала багрово-огненное светило. Ната встала рядом:

— Да. Пусть, хоть такое, чем вообще, никакого. Я боялась, мы его никогда не увидим…

Мы спустились к северной части города. По прошествии нескольких месяцев, уклон земли стал явно в сторону провала. Девушки шагали быстро, а я давно привык к переходам. За полдня мы достигли озера.

— Гейзер пропал…

Ната растерянно стояла у берега озера, ставшего еще более широким. Угар, предпочитавший забегать вперед, настороженно принюхался к воде. Ему что-то в ней явно не понравилось — он фыркнул и тряхнул мордой.

— И вода прохладная — добавила Элина. — А говорили — кипяток. Но, купаться можно.

Я опустил руку в воду. От той, брызжущей пузырьками с газом, ничего не осталось, теперь она стала такой же, как и в озерах долины. Хотя, прохладной она могла назваться лишь по сравнению с прежней, а по сравнению с ледяными водами Скалистого озера — и вовсе парной. Возможно, что гейзер, который мы рассчитывали увидеть, все-таки продолжал свою работу и не давал озеру остыть совсем.

— Так что, может, поплаваем? — предложила Элина.

— Погоди, — я остановил девушку, приготовившуюся снимать одежду. — В такой теплой воде, вероятно, водиться всякая гадость. Правда, Ната уже купалась здесь. Тогда все просматривалось до самого дна. А сейчас все замутнено. Но, если уж так сильно хочется…

— Ой, как хочется! Да ведь тут не больше двух метров глубины! Ну, можно? — она состроила такую умильную рожицу, что я не выдержал и рассмеялся:

— Облепят тебя всякие пиявки, обглодают косточки — будешь знать!

— А я от них уплыву! — звонко крикнула девушка и принялась снимать с себя одежду. Она сбросила рубашку, штаны и мокасины, оставшись в одном нижнем белье — как она умудрилась его сохранить, уму непостижимо… Я вздохнул — сложена Элина, как богиня! Ната, следившая за мной с нарочитой скукой, тоже стала раздеваться.

— Ты куда?

— Жарко очень. Пойдешь?

— Нет, я останусь. Вдруг, появятся вороны?

Она улыбнулась и пошла в воду, где уже плескалась Элина. Я не ждал появления этих летающих чудовищ, мы не видели монструозных птиц уже давно. Другая причина мешала мне залезть в воду вместе с девушками — я стеснялся того, что на мне одето. Если верхняя одежда у нас была практически одинаковой, то скрытая от глаз — разнилась существенно. Я сшил себе ее сам и не мог похвастаться, что это получилось очень красиво… Что касается девушек — они умудрились наделать себе целую кучу из подходящего материала. А, кроме того, использовали и то, что мы нашли в самом подвале — на верхних ярусах бывшего магазина. Правда, это было вовсе не купальное белье… но девушкам нравилось!

Ната, остановившись у берега, крикнула Лине, уже доплывшей почти до середины:

— Линка! Подожди меня!

— Догоняй!

Ната повернулась ко мне:

— Знаешь, не хочу потом долго сохнуть… Ты не против?

Не дожидаясь ответа, она сняла с себя белье и вошла в воду нагишом. Элина, увидевшая это, поднырнула и долго не показывалась на поверхности. Я начал волноваться, когда она показалась возле Наты, испугав ее своим появлением: